Твори, молись, люби

Говорят, что закрывая глаза, ты перестаешь видеть этот мир, но получаешь возможность заглянуть в самого себя. В принципе, люди говорят много вещей, не обдумывая их перед этим. Чаще всего они говорят всякие глупости, догадки и все остальное, что было лишено смысла. Народ говорит вещи, и сам потом о них жалеет. А ведь весь этот бред передается из поколения в поколение. Как после такого различать надуманную ложь для развлечения детишек и истину, которая являлась редкостью в этом, порой отвратительном обществе? К чему клонятся эти рассуждения? Ни к чему. Подобные мысли появлялись у Билла в голове, пока он медитировал в своей комнате, которая была расположена на чердаке довольно просторной Хижины. Билл являлся рассудительной, терпеливой и крайне изобретательной личностью с бурной фантазией. Он умел поддержать в трудную минуту и был отличным собеседником. Его голову переполняли идеи, на которые, чаще всего, у него не хватало либо времени, либо материалов, либо эти идеи оказывались чересчур бредовыми. Неожиданно послышались нервные крики, которые скорее всего издавал Форд. — Я НЕ ПОНИМАЮ! ЭТО НЕВОЗМОЖНО! Они исходили из подвала с невероятным грохотом. Билл сразу же подскочил и побежал на крики его товарища. Быстро спускаясь по лестницам, он чуть не споткнулся, но уверенно продолжал спускаться. По пути в него врезался Фиддлфорд со стопкой каких-то бумаг с перечислениями. — Что на этот раз? — устало спросил шатен и поднял пару бумаг, которые слетели со стопки во время столкновения. — Ты меня спрашиваешь? — ответил вопросом Сайфер и закатил глаза, приподняв при этом правую бровь. Переглянувшись между собой, они заметили, что криков больше не было, а это могло означать что-то похуже. Они в подвале, что был заполнен научными препаратами, чертежами и тому подобным. Глаза просто разбегались в поисках того, кто устроил панику. Как внезапно из-под стола вылез Пайнс с маленькой лупой в руке. — Простите, что поднял такой шум. Я просто подумал, что потерял его, — извинился Стэнфорд, тем самым поднявшись и поправив очки. МакГаккет и Сайфер были, конечно же, недовольны. Знаете, а ведь это происходило вполне часто в последнее время. Никто на друг друга обычно не злился, и атмосфера в общем была теплой и уютной, однако поведение Стэнфорда часто напрягало. Он был настолько поглощен исследованием и вообще поисками древнего артефакта, точнее его целью являлся свиток «Позолоченного проклятья». По вычислениям компашки ученных, он находился где-то глубоко в лесу городка Гравити Фоллс и был видимым для человеческого глаза только один раз в 2 миллиона лет. Этот день должен был настать именно завтра… Так почему у Форда началась такая паника, когда он подумал, что потерял лупу? Лупа была волшебной, благодаря зачарованному стеклу, ей можно было читать невидимые тексты и те, что были не предназначены для человеческого глаза. — Я конечно видел много чего в этом городе, мой дорогой Форд, но я просто не могу поверить в существование какого-то свитка, со всякими прибамбасами, — осмелился предъявить бледнокожий блондин его коллеге. Вроде они все это изучали, проводили эксперименты над другими не столько важными древними свитками, добыли столько информации, но Билл просто не мог понять. Не мог найти в этом никакой логической цепочки… Зачем кому-то писать на волшебном клочке бумаге, волшебными чернилами, никому не нужный текст и прятать это в жопе мира. — Сайфер, ты не перестаешь меня удивлять. Не веришь? Так пойди завтра на эти координаты и сам убедись, — сказал Стэн, и положил свою руку ему на плечо. Брюнет собирался пойти за свитком сам, но желание убедить Билла в существовании такой бесценной и загадочной вещи сожрало бы его. Ребята, кстати, не могли пойти все вместе, рискуя кого-то за собой повести или еще что-то, что могло их всех повернуть к лицу опасности. Билл дал свое согласие и пошел спать к себе. Всю ночь он лежал и смотрел в треугольное окно, не смыкая глаз. Все-таки ему было очень интересно, что его завтра ожидало.  — Позолоченное проклятье… Какой бред, — вышло из его уст. Глаза медленно закрывались, а комнату начал освещать яркий лунный свет, который, в отличии от солнечного, был намного приятнее для умиротворенного блондина.