***
Они бродили по городским улицам, заходящее солнце играло последними лучами в окнах домов. В воздухе начинала собираться прохлада. Рихард увлеченно разглядывал облака, наслаждаясь вечерней прогулкой. «Ты сейчас так красив, » — думал Линдеманн, смотря на лицо Круспе. Рихард, почувствовав на себе тяжелый взгляд, отвлекся от созерцания неба и удивленно уставился на Линдеманна. Тот смутился и резко отвернул голову. Рихард усмехнулся, но решил промолчать. Вся их прогулка проходила практически в полной тишине, лишь изредка кто-то пытался начать разговор, но ничего не получалось и оба решили оставить все как есть. Они просто наслаждались приятным времяпрепровождением в компании друг друга. Так прекрасно просто быть рядом с любимым человеком, слышать его дыхание и видеть счастливую улыбку на его лице. Но как быть, если оба человека любят друг друга, но не могут быть вместе? Строят из себя друзей, а на самом деле сгорают от любви, потерянной из-за собственных глупостей. Тилль глубоко вздохнул и предложил Рихарду присесть на скамейку. Возле скамьи терлась небольшая собака, надеясь, что ее накормят. — Тилль, смотри, какая милая собака, давай ее заберем? — Сказал Рихард таким же радостным тоном, который сопровождал его весь вечер. — Не трогай ее, вдруг укусит, — буркнул в ответ Тилль, он явно был не рад тому. Что собака нарушила их идиллию. Но, естественно Рихард не послушался и потянулся к морде псины, чтобы погладить. Собака зарычала, выгнулась, и не успел Круспе отдернуть руку, как собака вцепилась ему в запястье. Линдеманн соскочил со скамейки и замахнулся рукой на пса. Тот, заскулив, отцепилась от руки бедного Круспе и бросилась наутек. — А я что тебе говорил, дубина? — Кричал на раненого Тилль, — покажи руку! Рихард, молча, протянул руку, с запястья капала кровь, окрашивая рукав белой рубашки в багровый цвет. Круспе кривился от боли, старательно сдерживая слезы. Линдеманн достал из кармана смятый носовой платок и замотал им запястье Рихарда. — Зачем? Он же испачкается… — Мямлит себе под нос Круспе. — Ты совсем дурак? — Рявкнул на него Тилль, — пошли домой, горе луковое. Хорошее настроение Круспе испарилось, будто его и не было. Идя рядом с Тиллем, он сильнее прижимал платок к запястью и кусал губы. Линдеманн пытался всячески его подбодрить, но выходило крайне неэффективно, тогда, собравшись с духом, Тилль обнял Рихарда за плечи, тот вздрогнул, но промолчал, и так в обнимку они дошли до дома.***
В коридоре повисла гнетущая тишина и неловкость, как объяснить свой поступок Тилль понятия не имел. Рихард даже забыл о боли, все его мысли были заняты исключительно этими объятиями. «Вот бы он чаще так обнимал меня, » — думал Рихард. — Проходи в комнату, — первым нарушил тишину Тилль. — Хорошо, — все еще витая в облаках, отозвался Риха. Круспе прошел в комнату и сел на диван, ожидая Тилля. Он взглянул на свое запястье, кровь уже не шла, и Рихард решил, что этот укус не представляет никакой опасности. — Болит? — В дверях появился Линдеманн. — Нет, совсем нет, — застенчиво улыбаясь, пробормотал Рихард. — Ты чего покраснел, точно не болит? Дай-ка сюда, — Тилль убрал от раны платок и начал втирать в рану какую-то жутко-пахнущую мазь. — Спасибо за заботу, Тилль, мне очень… — Если ночью станет плохо, поедем к врачу, — перебил его Линдеманн. — Ты же знаешь, что я не люблю больницы, это просто маленький укус, ничего со мной не случится. — Не спорь, Рихард, — он хотел добавить, как сильно переживает, но осекся и решил смолчать, какая разница, Рихарду все равно плевать. Замотав запястье Круспе бинтом, Тилль медленно поднимает взгляд и смотрит в глаза Рихарду. — Почему ты так смотришь, Тилль? — Поцеловать тебя хочу, — забыв о правилах приличия, ответил Линдеманн. — Тогда целуй, — щеки Рихарда залились румянцем. — Не могу, Рихард, прости. — Почему? — Целоваться надо по любви, — буркнул Тилль. — Господи, Линдеманн, ты в каком веке живешь? — Засмеялся Рихард. — Вечно ты смеешься… Тут Рихард не выдержал и припал губами ко рту сидящего рядом парня. Тилль ответил на поцелуй и, наконец, сдался в объятия любимого.