Нам снятся одни и те же сны

Дрожащими руками Мария раздвигала ветви деревьев. Лес становился все темнее и гуще и от этого казался еще более жутким. С ужасом оглядываясь по сторонам, Ган все больше осознавала, что заблудилась. Ни дороги вперед, ни дороги назад не было: деревья плотной стеной обступили рыжеволосую девушку. Кусты и стволы с наступлением ночи приобрели жуткие очертания. Глядя на них, Маша чувствовала, что сердце в груди на миг перестает биться. В небе сгущались темные тучи, где-то погромыхивал гром. Ган судорожно вздохнула и обернулась: показалось, что сзади хрустнула не то веточка, не то сухая шишка. Хотя вряд ли бы здесь был кто-то живой: кто же пойдет в лес перед грозой? Правда, от осознания этого факта страх никуда не ушел. Где-то неподалеку вновь хрустнула под тяжелой ногой ветка. Маша дернулась, опрометчиво шагая вбок, и тут же почувствовала, что левая нога уходит вниз. Вскрикнув от испуга, девушка взмахнула руками и неловко упала на укрытую влажным мхом и опавшими иголками землю. Боль тотчас пронзила ее тело. С трудом вставая, понимая, что вся одежда и обувь, да и кожа рук испачканы в земле, Ган сделала робкую попытку отряхнуться. Но подозрительный шорох кустов и шевеление листьев заставили девушку встрепенуться. Подпрыгнув на месте, она бросилась бежать, правда, немного хромая на ушибленную ногу. Сорвано дыша, ощущая, как сухо стало в легких и трахее, девушка остановилась на какой-то поляне. Было так темно, что она с трудом распознавала деревья. Молясь, чтобы среди этой черноты появился хоть какой-то источник света, который указал бы ей дорогу, Ган подняла глаза к небу. И в этот момент яркая молния буквально расколола его пополам, освещая все вокруг. Маша дернулась и застыла на месте: перед ней стоял высокий человек в черной одежде. Сердце заколотилось от выброса адреналина в кровь, тело прошиб пот, а ноги тотчас сковало холодом, куда деваться, девушка даже не имела понятия. Впрочем, подумать о чем-либо она не успела: сверху на обеспокоенный лес обрушился раскат грома, от которого Ган упала на землю, сжимаясь в диком страхе, словно обмотавшем ее цепями. Капли холодного осеннего дождя зашумели по листьям деревьев и кустов, замолотили по худенькой спине девушки, которая настолько обессилела, что даже не могла подняться. – Не знаешь, почему ты всегда попадаешь в неприятности? Поморщившись от голоса, который резал слух и врывался в разрывающийся напополам мозг, Маша приоткрыла болящие глаза и сфокусировала взгляд перед собой. Напротив она увидела печку с черной дверцей. Внутри уютно плясал огонь и трещали дрова. Ган обвела глазами помещение, в котором находилась. Это была обычная комната старого деревенского дома. Под потолком тускло горела лампочка, напротив находилась лавка, где лежал матрац и сложенный свитер, служивший подушкой. Возле окна стоял стол, прикрытый белой скатертью, за которым сидел молодой человек. Простонав, Ган приподнялась на локтях и внимательно посмотрела на того, кто адресовал ей вопрос. В нем она узнала знаменитого экстрасенса Александра Шепса. – А где я? – вместо того чтобы ответить, спросила Маша тусклым слабым голосом, морщась от стучащей в висках боли. – В моем временном доме, – улыбнувшись, ответил мужчина и встал из-за стола, пересаживаясь на кровать, где лежала девушка. – Я здесь живу, пока у нас с Мэри, скажем так, кризис в отношениях. – А-а-а, – Ган снова упала на подушку. В голове страшно гудело, вдобавок ко всему, ужасно драло горло, словно там сидел десяток кошек, которые вздумали точить когти о нежную слизистую. – Ты как себя чувствуешь? – участливо осведомился Саша. – Не знаю, – пожала плечами Маша. – А как я здесь оказалась? – Я тебя в лесу нашел, ты лежала на земле без сознания. Принес сюда, переодел. Ждал, когда ты проснешься, чтобы начать лечение. Удивительно, но в эти минуты Шепс был совсем не похож на мага, скорее на обычного парня с обычными проблемами. Лишь глаза его были притягивающими, необычными, магнетическими. Юная Ган утонула в них еще в 2013-м, когда Александр только пришел на «Битву экстрасенсов». – Ты видел меня без одежды, – с полуулыбкой – на большее не было сил – укорила Шепса Мария. – Так ли это важно? – хитро сощурившись, поинтересовался он. – И потом, не без одежды, нижнее белье я на тебе оставил. Натянув на ладони рукава толстого мужского свитера и подобрав босые ноги, Маша повернулась лицом к печи, наблюдая за тем, как языки пламени поглощают дрова. – Надо дров подбросить, – вдруг сказал Саша. Справившись с этим легким делом, он вновь вернулся к Марии, помогая ей присесть на кровати, и протянул кружку с чаем с имбирем и лимоном. Ган обхватила ее руками, грея замерзшие ладони о бока. – Ты так и не ответила на мой вопрос, – он поправил разноцветный плед на ее ногах. – Какой? – Ган уже успела забыть о том, что он что-то спрашивал. Шепс легонько заправил за ее ухо прядь рыжих волос. – Правда не помнишь? Я спросил, почему ты все время попадаешь в идиотские ситуации. – Не знаю, – передернула плечами Мария. – Натура у меня такая. Ворот свитера сполз с хрупкого плеча, что не уклонилось от взгляда Александра. Маша поежилась и вернула свитер на место. Пронзительный взгляд Шепса заставлял ее чувствовать себя неловко. – Ты еще многого не знаешь, – загадочно произнес маг. – Например? – набравшись смелости, спросила Ган. – Ты имеешь в виду всякие там обряды и гадания? – Ну, положим, с ними ты и сама разберешься – Бантеева тебе в помощь. Я про другое. – Ты говоришь загадками, – от чая с имбирем и лимоном дико хотелось спать, вдобавок ко всему, простуженный мозг не соображал, что происходит. – Например, почему я так часто снюсь тебе… И почему спасаю тебя. – И… почему? – Потом узнаешь, – улыбнулся Александр. – Тебе спать пора. Укладывая ее, он все-таки коснулся обнаженной кожи плеча, заставив Машу покрыться мурашками.

***

Погруженная во мрак маршрутка с экстрасенсами неслась из подмосковного города по утопающей в фонарях дороге. Однако светлее от этого не становилось, даже наоборот. Фонари навевали мысли о доме, уютных семейных вечерах, посиделках за чаем или кофе, лежании на диване в обнимку с книгой или планшетом с комедиями. Или, на худой конец, любимым человеком, которого у одинокой рыжеволосой сновидящей не наблюдалось даже на горизонте. Единственным, кто приходил к ней, был Шепс. И то, он являлся лишь во снах. А вот зачем, Ган никак не могла понять. В реальности она испытывала к нему какие-то странные чувства. Вроде ничего особенного, но… сердце предательски ликовало, когда Мэрилин объявила об их разъезде в готическом зале, и тревожно стучало, когда он появлялся возле экстрасенсов, делая очередную попытку поговорить со своенравной эстонкой. Впрочем, если он не появлялся, было еще хуже. Настроение Маши моментально портилось, она отстранялась от всех, грубила, могла даже нахамить, если к ней лезли с расспросами. Даже песни в плейлисте, который она гоняла туда-сюда, казались ей полными скрытых вопросов и намеков. Разрываясь между двумя треками: «Все в порядке, я не влюбилась» и «Это не мне» – Маша думала о том, как же странно устроено все вокруг. Во снах он приходит ей на помощь, говорит с ней, позволяет себе нежности – плод воспаленного воображения, не иначе – а в реальности даже не замечает. Ну конечно, зачем ему простая рыжая девчонка, которая ничего толком не умеет, когда рядом есть Мэрилин! Экстрасенсы сидели, погруженные в свои дела: кто-то спал, кто-то гонял чудиков на телефонах и планшетах, кто-то читал, кто-то смотрел ленту в Инстаграме. Маша спряталась от всех в самом дальнем конце маршрутки, чтобы побыть наедине со своими мыслями, пока здесь нет вечно пристающих к ней с расспросами Воскобоевой и Керро: они, как самые лучшие, остались в городке, где проходило испытание, чтобы провести некоторые ритуалы и помочь близким. Слезы катились по ее щекам от осознания того, что все ее сны – полный бред. И «Битва» – только подтверждение этому. Да, кое-что в точку, но при прохождении испытаний ночные видения ей не очень-то и помогли. Значит, шансов, что сбудутся и сейчас, практически нет. Можно ставить штампик «Потрачено» на убитых слезами нервных клетках и времени. И вот вроде бы взрослая девушка, не пятнадцать лет уже, однако. А любит, как в первый раз. Впрочем, она всегда была такой, всегда отдавалась чувствам без остатка. Под конец пути веки Маши все же сомкнул сон, короткий, поверхностный, без уже надоевших сновидений. Проснулась она возле готического зала, куда прибыла маршрутка, и, подхватив свою сумку, резво покинула салон вслед за всеми. Город радовал своей тишиной: она не отвлекала от мыслей, не заставляла смотреть по сторонам, обходя прохожих и машины, не вглядывалась в глаза, не смеялась над кристаллами слез, которые катились по лицу Маши. Она медленно брела вдоль дороги, вдыхая холодный ночной воздух и грея замерзшие руки в карманах пальто, и думала о том, как же не хочется приходить в дом, где никто не ждёт, никто не сможет привлечь к себе и обогреть. Но шуршание шин об асфальт совсем рядом вынесло её из потока безрадостных мыслей: рядом остановился знакомый автомобиль. – Привет, – донесся до ее слуха знакомый бархатистый мужской голос. – Привет, – Маша была шокирована тем, что он тут. – А Мэрилин нет, она осталась в… – Я знаю, – он перебил ее, вышел из машины и, поставив ее на блокировку, приблизился к ошарашенной девушке. – Ты мне так и не ответила… – На что? – Ган в шоке вытаращила глаза. – На тот вопрос из сна. – Как… А… Откуда ты…? – она ничего не понимала и даже не могла соединить все мысли, витающие в голове, в одно целое. – Все просто: нам снятся одни и те же сны. Холодный ветер подул, сметая с земли опавшие листья и забираясь под тонкое пальто рыжеволосой ведьмы. Девушка содрогнулась, и Саша моментально притянул ее к себе, согревая в своих объятиях. Его пальцы коснулись ее замерзших ладоней. – Ты вся ледяная. А у меня нет печки, чтобы согреть тебя. Но есть плед и чай. И имбирь. И лимон. Пойдем. Укутав Машу в огромный разноцветный плед и надев на ее ноги в тонких колготках шерстяные носки, Шепс принес девушке огромную кружку с тем самым чаем. Маша вдохнула приятный аромат и тут же сделала несколько глотков. По организму разлилось тепло, достигая каждой клеточки. Девушка расслабилась, окруженная магической обстановкой квартиры и невероятно уютным теплом. Александр с улыбкой наблюдал за ней. – Ты необычная, в этом и кроется вся разгадка. – Правда? – казалось, она была удивлена. – Правда, – он загадочно улыбнулся. – Ты влипаешь в разные истории, чтобы я тебя выручал. – А ты выручаешь, потому что… любишь? – долго не получалось произнести это слово, но язык сам проделал всю работу. – Люблю. Давно люблю, – Саша присел совсем рядышком, снова забирая ее руки в свои. – А… как же Мэрилин? – Тебя это действительно волнует? – Нет, – отозвалась Ган и потянулась к его губам.