Осень.

Эпилог: Испокон веков люди воспевают золотую осень. Конечно, ведь она так прекрасна, повсюду с деревьев падают листья, желтые, зеленые, красные. Особенно замечательно гулять по парку, когда все вокруг усыпано золотыми листьями, и ты как будто попадаешь в сказку. В такое время просто невозможно пройти мимо кучки листьев и не разбросать ее ногами, руками, практически валяясь в этом золоте. Вот только никто не хочет воспевать осень позднюю, когда везде пасмурно, идет дождь, повсюду грязь и лужи. Но я люблю позднюю осень. Да люблю!!! Ту пору, когда домой возвращаешься весь мокрый, грязный и замерзший. Хотите сказать, ну как же можно любить это отвратительное время года??? А вот очень даже можно…. Покаюсь. На само деле, я тоже просто терпеть не мог это время года. Каждый день я ходил нервный и раздражённый. До тех пор, пока я не встретил его... Он научил меня любить такое ужасное, с первого взгляда время года… 1 глава. Утро. За окном снова моросит дождь, что в принципе не особо удивительно, учитывая, что это всё-таки середина осени. Из-за пасмурной погоды, на душе было противно и грустно. Совершенно не хотелось вставать, куда-то идти. Но как всегда пересилив себя, я сел на кровати спустив ноги на пол, коснувшись пола ногами, по всему телу пробежался табун мурашек и я поежился от холода. В одних боксерах, босиком я прошлепал в ванну. Все как обычно. Я не отличаюсь от любого семнадцатилетнего подростка. Кстати, меня зовут Виктор, друзья называют меня просто Виком. Как уже было сказано, мне семнадцать лет. Внешность у меня довольно приметная: белые волосы, большие глаза, насыщенно синего цвета. А вот ростом меня к сожаленью боженька обделил, ибо в семнадцать лет рост 175 см. Для парня это не нормально. Хотя телосложением не жалуюсь, конечно, немного худоват, но все же. Увлечения у меня самые обычные - это музыка, а еще я очень люблю рисовать, и у меня даже неплохо получается… Ах да, и я гей. Теперь кажется все. Все утренние процедуры были выполнены, и вот, я стою на кухне и жду, когда закипит чайник, попутно делая себе бутерброды и жаря яичницу. Когда чайник вскипел, сделал себе кофе и принялся за завтрак. В доме была полнейшая тишина. Я живу здесь с братом, Юрой, родители посчитали, что я уже достаточно взрослый, чтобы жить отдельно от папочки с мамочкой, но при условии, что я буду жить с ним. Да и вообще, здесь мне жить гораздо удобнее, ведь до школы переться всего каких-то пятнадцать минут. Но мой брат часто не ночует дома, он либо работает, либо проводит ночь с очередной своей пассией. Посмотрев на часы, я понял, что мне пора бы уже и выходить, поэтому, подойдя к шкафу, я вынул из него черные джинсы, белую рубашку и черную толстовку. По быстрому натянув вещи, я схватил свой рюкзак, хорошо, что я собрал его еще вчера вечером, и, натянув кеды, побежал в школу. Как всегда прибежав, за пять минут до звонка, я уселся на свое место. - Эй, Вик, - это был никто иной, как мой лучший друг Андрей. – идешь сегодня после школы в кафешку, у Нинки день рождения? - весело сказал мой неутомимый друг. Господи, и как только можно быть таким энергичным с утра то пораньше? Аж раздражает. - Ну, можно вообще-то…- я хотел сказать еще что-то, но тут прозвенел звонок и в класс вошел учитель, спросил у пары человек домашку, а потом начал объяснять новую тему. Я как всегда витал, где-то в своих мыслях, и с умным лицом, типо внимательно слушаю, рисовал в тетради. Такими темпами и прошли все уроки, я витал в облаках, и в течение шести уроков рисовал одну и ту же картину. Кстати, вышло довольно не плохо. Когда я только начинал рисовать, я ничего не задумывал, просто вывел пару линий, а дальше рука сама от этих двух линий, чудесным образом, вывела парк и скамейку, на которой я приходил посидеть и отдохнуть, так как парк был довольно безлюдным, а в это время года, туда ходили только счастливые собачники. Но и я тоже нечасто туда приходил, так как началась поздняя осень, на улице идут постоянные дожди, грязно, пасмурно и холодно. Так что, я бывал там только тогда, когда меня уж совсем достанут. Как мы и договаривались, после последнего урока мы сразу же веселой толпой ломанулись в кафешку. Это было довольно весело: мы болтали, смеялись, прикалывались и много-много ели. Я хоть может и худенький, но аппетит у меня хороший. Так мы просидели уже часа два, и мне как-то стало скучно. Нет, все было очень здорово, но мне уже скууууучно. Ну да, я по натуре своей, больше домосед, все удивились даже тому, что я вообще пошел, ну а что,делать все равно было не чего. Еще через пол часа я со всеми попрощался и со спокойной душой поперся домой. От кафе до дома было всего минут пятнадцать ходьбы, если идти через парк, который, кстати говоря, я и рисовал. И пол часа, если идти в обход. На часах еще всего лишь пять часов вечера, на улице еще светло, так что, я ничего не опасаясь, пошел именно через парк. Не смотря на то, что сегодня был пасмурный день, мне почему-то было просто приятно на душе и спокойно. Наверно, хотя бы, потому что с ним просто были связаны хорошие воспоминания. Когда я подошел к скамейке, на которой всегда сижу, и которую сегодня нарисовал, то увидел, что на ней сидел парень. Он был явно старше меня года на три-четыре. Угольно черные волосы были собранны в хвост на затылке, некоторые волосы были слишком короткими, поэтому выбились из хвоста и обрамляли красивое лицо. Глаз я его не видел, так как парень сидел с закрытыми глазами. Ведомый как будто некой силой, я подошел к нему и присел рядом: - А что ты делаешь?- вдруг по-детски наивно, спросил я. Нет, вы не подумайте, обычно я себя так не веду. Но блииииин, какой же он клевый. Я, прям таки, почувствовал, как мои глаза заблестели. На мой вопрос, он сначала открыл глаза, потом медленно осмотрел меня с головы до пят. Господи, а какие у него глаза. Синие-синие, такие глубокие, красивые, ой, я таю. - Я наблюдаю, - тихим, нежным и глубоким голосом, от которого у меня просто сносит крышу, произносит это чудо. А здесь, я немного удивился, и видимо, он это понял по моей вздернутой вверх бровке (п.а. всегда мечтала так уметь). - И как же это ты наблюдаешь, ведь твои глаза были закрыты? – любопытство разыгралось не на шутку, и мне, ну уж, очень захотелось узнать, что же он имеет в виду, под этим своим «наблюдаю». - А для того, что бы наблюдать, мне и не нужно смотреть.- Говорил он мне, будто маленькому ребенку, которой спросил об элементарной вещи. - Ну, а зачем же ты наблюдаешь? – все не сдавался я. - За прекрасной осенью. - Ты о чем? Ведь вокруг грязь, слякоть, листьев уже не осталось. Как же это может быть прекрасным? – чем больше он говорил, тем больше я поражался его словам. - Очень просто. Вот закрой глаза,- я повиновался. - А теперь, прислушайся, но только очень внимательно. Слышишь? Как дует ветер, развивая листву? Как колышется трава? Как недалеко на площадке играют дети? Ведь это все прекрасно слышно, не правда ли? Да конечно, это все можно услышать всегда, но если прислушаешься, присмотришься, то ты заметишь, что поздняя осень, так же очаровательна, как и любые другие времена года. Просто нужно это увидеть. – а ведь правда, казалось бы, что все серое и хмурое, но стоит приглядеться, как это время года приобретает краски, не такие яркие как летом или весной, они тусклее, но от этого не мене прекрасные. Так, в полном молчании, мы просидели еще минут пятнадцать, а потом встали, и не прощаясь просто разошлись в разные стороны. Странно, не так ли? Я видел этого человека впервые, но после проведенным с ним каких-то жалкие двадцать минут, я чувствовал в нем родного человека. И как бы я не верил в любовь с первого взгляда, она все же нагрянула. Ирония, не правда ли? На следующий день, я пошел снова в школу, продолжая все так же думать о парне, у которого я даже не спросил имени. Бред полнейший, по-моему. Но как бы я себя не переубеждал, мой мозг снова и снова рисовал его образ. Так и прошел весь день, и как всегда загруженный я шел домой через парк. Проходя мимо той самой лавочки, я снова увидел его сидящего там. Не говоря не слова, я просто пристроился рядом с ним и, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Позже, мы разговорились, оказалось, что парня зовут Ником, а так же, он отличный собеседник. Мы болтали обо всем, что приходило в голову, таким образом, мы целый час убили на спор о том, что будочка с маслом гораздо вкуснее с вишневым варением, а не смородиновым. Прошло уже две недели, а мы все так же каждый день встречались в парке, на одной и той же лавочке. Теперь, я с нетерпением ждал, когда же закончатся эти долбанные уроки, и я, наконец, смогу вырваться к Нику. Стоит ли мне говорит, что я теряю от него голову, что от одного его взгляда у меня по всему телу бегут мурашки. Сегодня мы, как и всегда, сидели в парке, как вдруг, в мою голову влетела мысль, которую я тут же озвучил: - А пойдем в ледовый дворец?- я уже было хотел отказаться от этой затеи, как вдруг Ник произнес. - А почему бы и нет.- Он снова улыбнулся мне одной из своих улыбочек, которые я так люблю и мы направились, собственно, по месту назначения. Переобувшись, и потратив, просто, кучу времени на то, что бы зашнуровать коньки. - Ты идешь?- Спросил меня Ник, приподняв бровку. Господи, как же у него это сексуально получается. - Да конечно, - улыбаюсь я в ответ, - иди, я догоню, только сполосну руки. Замарал об обувь.- Произношу я. И отправляюсь в сторону туалета, находящегося левее раздевалки. Включив кран, я запустил руки в прохладную воду, а потом уперевшись в раковину, тихо сам себе сказал. - Господи, ну почему же я его так сильно люблю? – раскис я. Так, надо взять себя в руки, я встряхнул головой и уже через секунду с веселой улыбкой посмотрел на себя в зеркало, но она тут же сползла, уступив место шоку. За моей спиной стоял, угадайте кто? И вы выигрываете миллион, да это был Ник. Я стоял и усиленно соображал, слышал ли он то, что я только что говорил. - Ну, ты чего застрял? - спросил он. Я выдохнул с облегчением и опять натянул веселую лыбу. Видимо, он ничего не слышал. Слава богу, пусть хотя бы будет считать меня другом, чем презирать. - Да иду я, иду. И мы, как ни в чем не бывало, вышли на лед и катались, я был рад, что ничего не испортил, поэтому искренне улыбался и смеялся, на все его смешные истории из жизни. Когда мы немного уставшие подъехали к бортику, что бы пару минут отдохнуть, неожиданно выключился свет. Со всех сторон послышались вскрики, а где-то даже визги особо впечатлительных девушек. Но не это поразило меня, а то, что я, вдруг, резко был прижат к бортику спиной, и чьи-то, ну притворимся, что я не понял чьи, губы прикоснулись к моей шее. Я вздрогнул от неожиданности. Его губы плавно скользили по моей шее все выше, медленно и неторопливо, словно упиваясь он пробирался к моим губам. Где-то, как сквозь толстый слой ваты, послышался голос одной из работниц, которая уверяла нас, что все в порядке и свет скоро включат, а так же, что бы мы не паниковали. Но я едва заметил это, ибо мне было совсем не до ее разглагольствований, на тему «все хорошо, только не волнуйтесь». Вот его губы все-таки добрались до моих и… Господи, как же он целуется, у меня просто крышу сносит, и я, не произвольно, издаю стон, прямо в его губы. Но тут, лампы над катком стали зажигаться по одной, и мы отскочили друг от друга. Ник стоял рядом с таким видом, как будто это не он сейчас меня целовал. Стоп. Он ведь меня поцеловал!!!! Но почему? - Ник…-, тихим голосом начал я. - Что? – совершенно спокойно спросил он. - Зачем? – все таким же тоном спрашивал я. Нет, я, конечно, знаю, вопросом на вопрос отвечать не хорошо и все такое, но мне искренне не до этого. - Ты о чем?- он приподнял бровку, и сделал удивленное лицо. - Зачем ты меня поцеловал? – в этом вопросе я должен был разобраться сейчас. - Потому что я так захотел.- тихим, нежным, чем-то напоминающий урчание кота, голосом казал он. А потом, подошел ближе, наклонился, и прямо в ухо прошептал, - И не думай, что, я не слышал того, что ты сказал в туалете. Меня как будто водой окатили. Это конец, черт ну на кой, я же так жестоко спалился. Но тогда зачем же он меня поцеловал? Гооосподи, я сломал себе мозг. - И что же ты мне теперь сделаешь? – тихо произношу я. А он лишь усмехается, а потом, склонившись, обдавая горячим дыханием, прошептал прямо в ухо то, чего я никак не думал услышать: - Хочу тебя… С распахнутыми в удивлении глазами, смотрю на него так, будто как минимум, вдруг стал зеброй в афро парике (п.а. не обращаем внимания, автор все еще под впечатлением от Мадагаскара:D). Что вы думаете произошло дальше? Нет, я не стал ничего спрашивать. Я всего лишь схватил его за руку и потащил в раздевалку, и как бы сильно я не хотел его, переобуваться все-таки пришлось. *** К нему домой мы ворвались изрядно потрепанные и возбужденные. Мы неслись по улицам, буквально снося все, и всех, кто был на нашем пути. Я вспомнил лица прохожих, которые смотрели на нас, будто мы из дурки сбежали, кто-то даже перекрестился. Представив себе наш вид, я не выдержал и начал хихикать, но тут же был прерван, эпичным способом. То бишь меня страстно впечатали в стену, накрывая губы страстным поцелуем. Не разрывая губ, Ник быстро разбирается с верхней одеждой, особо не церемонясь, и отбрасывая ее, куда-то в просторы квартиры. Вслед за куртками, летит и моя футболка, к обнаженному рельефному животу тут же прикасаются, нежно поглаживая руки Ника. От такой ласки я не сдержался и застонал прямо ему в губы. Я до зуда на кончиках пальцев, хотел прикоснуться к нему, прижаться, что бы ощущать его каждой клеточкой своего разгоряченного тела. Нетерпеливо стянул с него футболку, отправив ее в путешествие к своей. Я пропустил тот момент, когда он повел меня в комнату, и очнулся только тогда, когда упал на кровать. Ник тут же стянул с меня штаны вместе с трусами, накрывая рукой мой член. Из груди вырвался отчаянный стон, который я попытался заглушить, прикусив губу. На что Ник лишь снова поцеловал меня, языком пощекотал кончик моего языка, проходясь по ряду зубов, и снова сплетая наши языки. Оторвавшись от губ, он перешел поцелуями на шею, покусывая и тут же зализывая ключицу, и оставляя яркие засосы. Я запустил руки ему в волосы, перебирая их. С шеи он плавно опустился поцелуями на грудь, несильно кусая сосок, втягивая его в рот и посасывая, то же самое он проделал и со вторым. Я метался по кровати цепляясь за простынь, извиваясь и выгибаясь на встречу ласкам. Он стал опускаться ниже, провел языком по впадине, провел дорожку до члена, на кончике которого уже блестели капли выделяющейся смазки. А потом стал обводить каждую венку, возвращаясь к головке и облизывая ее языком, как самое настоящее лакомство. Мне не оставалось ничего другого, как полностью раствориться в этих ласках. Я запустил обе руки в его волосы, но не подталкивал, а просто гладил, ощущая шелковистость его волос. Из-за головокружительных ласк, я не заметил, как во мне оказались сначала один, а потом и два пальца, растягивая. - Ну же…-надрывающимся голосом умолял его я.- Возьми…ме..меня..скорее…Я…больше…не выдержу… Его не нужно было просить дважды, и он быстро стянув оставшуюся на нем одежду, устроился между моих ног. Поднося свой член к моему анусу. Он плавно вошел в меня сначала до середины, давая время привыкнуть, и когда я сам стал двигаться навстречу ему, он одним толчком заполнил меня полностью. Двигаясь сначала плавно, а потом срываясь на бешеный ритм, с каждым толчком задевая простату, и принося нереальное удовольствие. Мы оба были уже на пределе. Через несколько толчков, я изогнулся и излился себе на живот, весь, задрожав и приоткрыв губы. Следом кончил и Ник, тихо застонав, хоть и хотелось орать от потрясающего оргазма и переполняющего меня восторга. Он прижался ко мне, пытаясь отдышаться. Немного придя в себя, Ник скатился с меня, лег рядом, и, обняв, прижал к своей груди. - И что же будет теперь?- тихо, с затаившейся в груди тоской, спросил я. - А что теперь? Теперь спать. – Спокойно ответил мне Ник. - Ты ведь понял о чем я? - Повтори это.…Повтори теперь, не глядя на себя в зеркале, а смотря мне прямо в глаза. – Тихо, но твердо сказал он. Мне не требовалось объяснять, что же это я должен сказать, поэтому, не медля ни секунды, серьезно смотря в глаза, твердым, ничуть ни сомневающимся голосом, я произнес. - Я люблю тебя. – На эти мои слова он еще раз меня поцеловал и произнес всего одну фразу, которая сделала меня счастливейшим человеком на этой планете. - Ты мой, люблю, и никогда не выпущу тебя из своих объятий.