Слепцы

- Гира! Вставай, ты опоздаешь на занятия к мисс Диен. – донеслось с кухни. Девочка заворочалась под одеялом и недовольно вздохнула. - Вставай, маленькая Ивре. Вставай, мир ждет тебя! - тихий шепот, прошелестевший из окна, заставил девочку улыбнуться и в тон шепоту сказать: - Я уже иду. На кухне, на сковороде шипела яичница. Худая женщина, с жилистыми руками и черной густой косой стояла у печки. - Гира! - Я встала, доброе утро. - девочка вышла из комнаты, заправляя густые черные пряди в косу. - Доброе…Завтрак на столе. – тяжелая чугунная сковорода бухнулась на столешницу. Женщина ушла во двор, на секунду впустив в жилище говор домашней птицы. Гира оправив серое строгое платье, уселась за стол. Скептически оглядев завтрак и для приличия поковыряв в нем вилкой, девочка уставилась в окно. Весна. Учебный год заканчивался. В степи поднимались травы. Одно из трех деревьев в поселке, стоявшее во дворе Гиры, наконец, обросло листьями. Зашумел далекий лес, покрывающий горный хребет. Шесть месяцев тишины, одиночества и злобного завывания ветра, и вот, наконец, все восстало из белого плена. Чтобы провести свою короткую, полную жизнь и снова погибнуть. Гира вздохнула. На занятия не хотелось до одури. И чем глубже в степи забредала весна, тем все невыносимей становились четыре часа, неподвижного сидения. - Гира, опоздаешь! – грозный окрик матери заставил девочку подняться, прихватив холщовую сумку с единственной книжкой и кусок хлеба со стола. Мисс Диен ходила по классу, стуча каблучками лакированных туфель и шелестя пышной юбкой. Коротко стриженый мальчишка, сидящий за первой партой, запинаясь, читал библию. Гира отрешенно смотрела в окно, давно не запоминая священные строчки и не слушая наставления учительницы. - Гира, напомни классу вторую главную истину веры. – Катарина Диен холодно смотрела на ученицу. Девочка была одной из самых непослушных и даже розги, с холодной яростью выбивающие дурь, здесь не помогали. - Бог справедлив: за добро вознаграждает, за зло карает. – тихо ответила Гира. - И за что же Бог должен вознаградить тебя? За нежелание учить его заповеди? Или за лень, которую ты нам демонстрируешь каждое занятие? – по классу пролетел смешок. Мисс Диен зло оглядела семерых учеников. - Не знаю. – еще тише ответила девочка. - Таких как ты, Бог наказывает. Таких как ты, он карает самой жестокой карой! Ты невежа, которую тянут за уши из грязного хлева, к свету и ты его отвергаешь! – костяшки на тонкой холеной руке, сжимающие край стола, побелели. Женщина все больше распалялась. Вторая ее рука тянулась к палке, прислонённой к стене. Пальцы сжались на отполированной ручке. Мисс Диен угрожающе наклонившись, быстрым шагом направилась к Гире. Девочка опрокинув стул метнулась к выходу, но длинная палка хлестко обожгла спину. Крик девчонки, сопровождался свистом мертвого прута. - Беги. – шептали травы за окном. - Беги. – свистела палка. - Беги. – вдалеке заржала лошадь. Гира вскочила и опрокидывая деревянные столики, рванула к раскрытому окну. - Остановите её! – мисс Диен зло топнула ногой, но ни один ученик не пошевелился. Семь серых пар глаз смотрели на взбешённую женщину, с презрением и холодом. Гира быстро бежала прочь. Ветер сцеловывал слезы с покрасневших щек. Каждый день одно и то же, молитвы, розги и жалобы родителям. Хоть библейский Бог и милосерден, но молитвы не спасали ни от первого, ни от второго. Гира остановилась на небольшом пригорке. Перед спуском в долину. В низине пасся небольшой табун. Старый пастух на черной кобыле гнал их к озеру. Девочка утерла слезы и подобрав платье, сбежала с пригорка. - Дядя Диат! Дядя Диат! – пастух оглянулся и развернул лошадь навстречу девочке. - Дядя! - Гира уткнулась в теплую конскую шею. - Эх… Опять замечталась? - старик наклонившись потрепал девочку по голове. Гира сдавленно всхлипнув замотала головой. - Я разговаривала со степью. Слушала, как она дышит. Травы шептали мне сказку о ястребе и солнце. – тихо пробурчала девочка в конскую гриву. - Не все слышат степь. – старик выпрямился и оглядел долину. – Они глухи и слепы. Все что нам остается, это с пониманием относится к таким калекам, как они.