Его улыбки

      У Мидоримы никогда не было глупой привычки обращать внимание на эмоции людей. Это опасно — пытаться прочитать чужую улыбку или настойчивый взгляд. Ведь тогда придётся улыбнуться в ответ и так неосторожно раскрыться другому человеку, пусть и чуть-чуть сначала, но потом уже будет сложнее остановиться. Да, это действительно опасно.       Такао плевать на его привычки — это Мидорима понимает при первой встрече по широкой ухмылке и громкому смеху. Излишне громкому и излишне весёлому. Что ж, похоже, у Такао тоже была своя привычка — умело прятаться за такими излишними и абсолютно ненастоящими эмоциями.       Первую настоящую улыбку он всё же показывает. Она острая, немного беспомощная и ощутимо горькая, как и слова: «Я захотел, чтобы ты меня признал». Мидорима успевает вдохнуть эту скользнувшую в воздухе дымку горечи, прежде чем Такао вновь прячется за глупым весёлым смехом. И они оба знают, что он немного опоздал надеть привычную маску.       Они с Такао всё чаще тренируются вместе, и Мидорима всё сильнее к этому привыкает. Привыкает и к задумчивой лёгкой улыбке, с которой Такао следит за его бросками: ведёт взглядом по рукам, ладоням, не отрываясь следит за идеальным полётом мяча. И странно — это совершенно не раздражает.       Но в играх улыбка Такао хищная и хитрая, как у драчливого кота. Она дерзкая и опасная, она раззадоривает и пьянит не хуже очередной победы.       После их проигрыша Сейрин Такао снова улыбается излишне задорно — до тех самых пор, пока остальная команда не разбредается кто куда, и они с Мидоримой остаются одни под колючей моросью дождя. И незаметная улыбка Такао манит тёплой грустью и поблёскивающими на тонких губах морозными каплями воды.       А потом Такао улыбается по-мальчишески открыто и замечательно — когда у них всё же получается довериться друг другу и исполнить на тренировке необыкновенный пас, который Мидорима превращает в идеальный трёхочковый бросок. Эта улыбка заразительна, и Мидорима понимает, что не может сдержать такую же собственную — кончики губ приятно покалывает этим ощущением. И тогда Такао показывает ещё свою одну улыбку — недоверчиво-счастливую. Волшебную.       Их второе поражение — команде Ракузан — снова давит горечью грусти, и это первый раз, когда Мидорима видит слёзы Такао. Прозрачные, солёные и острые, как осколки разбитого стекла. Мидориме в тот вечер кажется, что один из осколков крепко застрял у него в груди, бередя и раня. Но Такао бок о бок бредёт с ним по шумной улице, иногда задевая его пальцы своими, и эта странная боль тает, словно весенний снег, убегает, испаряется крошечными каплями воды, а после в груди мягко растекается по-настоящему весеннее тепло — когда Такао недоверчиво улыбается на его предложение поехать к нему.       И этим же вечером Такао пылко признается, что ему очень нравится его, Мидоримы, улыбка. Признаться в подобном в ответ, конечно, неловко, и Мидорима только молча поправит пальцами очки, как всегда при смущении. Хотя... Такао же ведь глазастый, он наверняка уже давно понял, что его улыбки Мидорима тоже обожает, все до единой. И Мидорима совсем не против того, что его раскрыли. Идти по жизни с улыбкой — приятно, и улыбка Такао — его особый талисман.