Пощадите мам и пап

«Я самая обычная девчонка пятнадцати лет с рыжими волосами до пояса, зелеными глазными яблоками размером с яблоко и молочно-белым телом без единого прыща на лобке. Ой, я хотела сказать на лобике. Мои мама с папой умерли, когда я еще не родилась, поэтому живу с младшей сестрой (у нее тоже нет друзей, она страдает аутизмом) в особняке на берегу моря…» Вполне себе «стандартное» начало подростково-молодежного фанфика с Мэри Сью, но говорить мы будем не о ее внешности и умственном развитии авторши, способной накалякать такое, а о страшных вещах – устранении мам-пап-кредитов из работы про несовершеннолетних. Частое явление, согласись, чайник? Признайся, ты тоже хоть раз писал об эмансипированных сиротках с кучей денег на счету? Нет? Умничка, можешь закрывать мой труд. Тема морозной свежестью порошка «Миф» не отдает, статья на информативность не претендует, а потому иди мимо, если время поджимает, чтобы не было обид и скулежа «я тута ничего нового не нашел…» В противном случае залезай под плед, шмыгай сопливым носом и слушай. Несмотря на всю мою злобную словарную диарею, тема тяжелая и серьезная. Чайник, вдумайся: сидит девочка с розовой резиночкой, купленной мамой в прошлое воскресенье, на пушистых волосах, печатает своими маленькими пальчиками на клавиатуре ноутбука, отобранного у папы, запихивает в ротик пирог с вареньем, бабулей, к примеру, испеченный, а на экране высвечивается: «Мне двенадцадь. Я люблю Тома Харди. Живу в квахтире одна, так как усе маи радные пагибли в автакатастрофе,а он ко мне летает кашдую неделю со сьемок». Грустно становится. Во-первых, Тома Харди жалко, из него педофила сделали. Во-вторых, девочка Люся легко и просто вычеркнула из своей ванильной мечты родню, что о ней печется, хоть иногда и ругает за хреновое отношение к учебе и срач в комнате. В психологию не полезем, мотивы малявки обнажать не станем, корни проблемы до меня и так тыща вумных авторов по полочкам разложила. Если беглым взглядом окинуть мировую литературу, то сирот и/или беспризорников в качестве главных героев мы найдем великое множество. Начиная многострадальным Гарри, которого половина Фикбука жаждет трахнуть в задницу огурцом, продолжая серой пташкой Джейн Эйр, малышом Томом Сойером, Оливером Твистом Диккенса, Козеттой Гюго, гуттаперчевым мальчиком Григоровича, Пеппи Длинным Чулком Линдгрен, чеховским Ванькой, каверинским Санькой и многими другими. А сказки так под завязку ими забиты. Но заметь, чайник, никто не вякает, что эти персонажи – Сьюшки, тогда как на КФ чуть ли не каждый второй сирота принадлежит к данному семейству (ты уж к цифрам не придирайся, задротище занудное), а Люся, выше упомянутая, – яркий представитель (как ее создатель смею утверждать). Собственно, зачем лишают героев родителей: 1) показать социальное явление; 2) заставить сочувствовать бедняге-герою; 3) развлечь необычной историей; 4) дать добро на «твори что вздумается». Конечно, список можно продолжить, сократить или нумерацию заменить на черточки/галочки, но мое скудоумие больше ничего предложить не в состоянии. Первый пункт слишком сложен для Люси из 7 «Б», так как она ни одного сироту в жизни еще не видела или видела, но ничего примечательного для себя не отметила. Второй требует хоть какого-то жизненного опыта (как и остальные, впрочем), третий – хорошей фантазии, а вот четвертый, о, четвертый чудесен! Не надо отчитываться: - почему всю ночь где-то шлялась; - почему через бумажную трубочку втягивала в ноздрю какой-то порошок, разложенный в виде дорожки на столе; - почему Том Хиддлстон пьет на кухне в центре Якутска кофе в семейниках, а на него томно поглядывает Крис Хемсворт; - почему клыки вдруг выросли, и с них капает кровь; - почему метлы валяются на кровати, совы гадят на диван и чпокаются, а доча где-то в Средиземье проводит массаж простаты Арагорну; - почему… да по кочану! Все сводится у Люси к «не надо объяснять». Так проще, так легче, пусть и неправдоподобно. Прежде, чем убивать предков из подросткового рассказа до начала описываемых событий, чайник, чтобы не выглядеть Йашкой, определись, нужно ли это для сюжета. А) Да, точно убить необходимо. На безвременной кончине матушки с батюшкой завязано все: от особенностей характера персонажа до раскрытия тайны масонов в финале, когда из черепа папки, усопшего десять лет назад, извлекли флэшку с устройством мира. Если это нужно для сюжета, то никаких вопросов – мочи родителей героя, крути на мясорубке в предисловии к роману и жарь из них котлеты на продажу. Упрекать тебя в жестокости никто не смеет, в отличие от Люси (парадокс, ведь это в твоей истории меркантильная тварь расфасовывает котлетки в пакеты для заморозки). Б) Нет, точно убивать не надо. Родители сами выступают персонажами в большей или меньшей мере. Возможно, все-таки придется их прикончить впоследствии для развития сюжета, но не в первом-десятом абзаце. В) А х*й его знает, но без них было бы лучше. Вот здесь мы и остановимся. 1) Родители вообще НЕДОСТОЙНЫ УПОМИНАНИЯ в подростковой истории. Место действия изначально не предусматривает присутствия родни: школа, ад, общественный туалет на вокзале, где героя трахают ровесники (взрослые ровесники, роскомнадзор, взрослые!) и практикуют «золотой дождь», планета или батончик Марс (вдруг гг – анимаг, принимающий вид муравья). С этим все понятно – просто игнорируем их существование. Пока Люся с базукой наперевес ходит по саванне в кожаных штанах и бронебойном лифчике, ей не до мамани. Читателю, фапающему на сисястую героиню, тоже. Зачастую существование родителей ЙА опускается, хотя вроде как герою еще паспорт не выдали (в запущенных случаях), а он ночами бродит по клубам Рязани. Где логика? Где вопли мамаши утром «Опять, блядина, шатался? Сперма на губах еще не обсохла…»? Так вот, если герою меньше шестнадцати, лучше прописать причину отсутствия мамани/папани хотя бы одним-двумя предложениями, а не тупо игнорировать. «… Мои родители считали, что чем раньше я начну сексуальные похождения и найду себе спонсора с кошельком не меньше хера, тем быстрее они от меня избавятся. Естественно, никто не отслеживал местоположение моих выбритых полужопий в ночное время…» (Для роскомнадзора: гг в примере под семьдесят, родителям за девяносто). 2) Неплохо было бы УСТРАНИТЬ их из хаты НА продолжительное ВРЕМЯ, пока Люся будет вынашивать в утробе оборотня, являющегося наследником Сатаны (у которого стоит только на молоденьких русских девочек, у которых нет друзей и грустный рок в наушниках). Все предельно ясно, но… «Девочка четырнадцати лет не может жить одна и точка». (Люсе в предлагаемом примере с Сатаной не меньше сорока семи лет). Логично, ведь органы опеки захапали бы несовершеннолетнюю, угу. Главный аргумент «вумных» комментаторов, пытающихся испражниться под таким углом, чтобы максимально покрыть критикой несчастную Люсю с ее комплексами и проблемами в отношениях с мамкой. И все-таки представить хоть и сложно, но не невозможно: а) Аховые родители/опекуны. Вспоминается фильм «Лиля навсегда». Мама свалила, оставив девчонку на тетку, а той срать на Лилю. Лиля живет одна (как любят ЙА), деньги какие-то имеются, даже на подарок другу хватает (супер, правда, проституцией пришлось заняться). В общем, все в духе фанфиков «родителей нет, но жизнь в шоколаде» (упаси боже такой шоколад). Меняем «свалила» на «умерла», «срать» на подразумеваемое «жить отдельно, но при этом спонсировать и осведомляться периодически о делах» и получаем «обоснуй», столь необходимый йашному бреду. Сейчас кто-то скептически хмыкнул, мол, это фильм, а не жизнь, и приперлись бы из опеки/попечительства, и упрятали в детдом… На самом деле, если где-то имеются формальные опекуны/попечители или родители, а соседям фиолетово все, кроме своей задницы, никто бы не пришел. Фраза «а как же учителя в школе?» ничего не отражает: человеку плевать на человека, если тот не приносит ему неудобств. Серьезно. Проверено. В российской глухомани так. Ходи героиня Люси в школу и делай все взносы за счет мифической тетушки, живущей в соседней области, но прописанной тут же, никто и не почешется. Не ходи она в школу, выгляди на шестнадцать-восемнадцать в свои четырнадцать и живи в квартире, которую ей снимает папик Гумберт, подобравший ее в орловской глубинке возле помойки и отмывший, – никто не вякнет и слова. Потом папика можно отправить в кому… (Для роскомнадзора: папик, в отличие от оригинального набоковского Гумберта, не трогал Люсю, пока той не исполнилось двадцать девять лет. Он испытывал нежнейшие дедушкины чувства. Любовался и нюхал исключительно с эстетической точки зрения). Чайник, ты не поверишь, но у меня была (надеюсь, что и есть, хотя давно не виделись) одна знакомая, которая с восьмого класса жила отдельно от родителей, правда, в том же городе. Они пару раз в неделю набивали ей холодильник продуктами, платили по счетам, но сами строили новую жизнь без чада (развелись). Завидуешь? Я нет. «…Предкам было не до меня. Папа на гастролях со своим шоу геев объехал весь мир, а мама, от этой ситуации пребывавшая в состоянии обдолбанности, вечно сидела у своей подруги тети Лизы. Кажется, между ними было что-то помимо дружбы, но цуккини из холодильника пропадали исправно…» б) Образовательное учреждение в другом городе. Как человек, уехавший из дома за тысячу километров в шестнадцать лет, утверждаю, что жить в таком возрасте отдельно можно запросто. По крайней мере, было: идешь в школу в шесть, пропускаешь четвертый класс – и вуаля, по окончании одиннадцатого ты не можешь гулять в двенадцать ночи и бухать водку, но садишься в поезд, отправляясь на учебу, в половину третьего... О финансовой независимости речь не идет. Соответственно, уйди Люся после девятого в таком случае и поступи, скажем, в колледж, ей бы вообще четырнадцать было. Какие родители, какие вопросы? Поясни одним абзацем, как ВиВи, и проблема решена. Обычная ситуация на периферии, между прочим: «… В десятом классе я учился в райцентре, а не родном селе. Выезжать приходилось в половину седьмого, что так надоело и мне, и папе, а потому меня просто пристроили жить к одинокой тете Маше на пять дней из семи. Работала она вахтовым методом, и я мог спокойно тусить ночь напролет, подставляя жо…» Чайник, помнишь «Уроки французского» Распутина? Время действия, правда, конец сороковых, но суть та же: одиннадцатилетний мальчик живет отдельно от матери, снимая комнату в городе. Ничего сверхъестественного. Практикуется и ныне, но относительно не основного общего, а среднего общего образования, то есть, как минимум, после четырнадцати лет. Совсем один подросток обычно не живет, но у бабули-дедули – запросто. А кто сказал, что у тех нет личной жизни? Или мама-папа в самом деле доверяют чаду на 200%? в) Родители имеются, нормальные (почти), но их вечно нет дома. Ночные дежурства? Командировки? Госпитализации в стационар? Алкоголики, ночующие у собутыльников или под забором? Что из этого выглядит неправдоподобно? А может, они свингеры, уехавшие на всероссийский съезд? Бери любой вариант и суй в свои писульки, милый чайник. Под писульки имелись в виду «сочинения», если что. «…Батька твердо решил стать звездой стриптиза и до утра оттачивал навыки танцев у шеста в клубе…» 3) Родителей НАДО УБИТЬ, но факт их смерти на ход истории в дальнейшем не повлияет. Вот неймется тебе, хочется прямо написать: «Этот худенький омега был всегда грустен, ведь родители Даздрапермы погибли в автокатастрофе, когда ему было…». Что с тобой делать, пиши, но не скатывайся в йашный жесткач. «…У меня шикарная фигура. Грудь пятого размера. Попка упругая. Ноги от ушей. Мои родители, кстати, погибли. В школе я звезда…» а) Чуть-чуть детализации. «…Папа погиб на месте, а мама, переломавшая треть всех костей, двое суток лежала в реанимации». Одно предложение, а способно преобразовать фанф до неузнаваемости: от примитивного самоустранения родителей ЙА до зачатка ЮА (да-да, у меня самомнение ого-го). Пояснение, подтверждающее факт существования и факт смерти, а не обезличивание «лишних» персонажей. Как вариант. б) Обоснование положения финансовых дел. «…Опекуном был назначен дядюшка Джимми». Чайник, если герою меньше четырнадцати, то у него должен быть опекун, либо герой живет где-то на свалке, где и родился (к примеру), не имея документов и седьмого айфона. Если твоей Даздраперме или Люсе больше четырнадцати и меньше восемнадцати, то у них должен быть попечитель. Нет, не нужно досконально прописывать все, что касается осиротевшего в нашей действительности персонажа, но и совсем уж игнорировать такие вещи тоже не стоит – зачморят за нереалистичность. А вот в Вестеросе, если герой из простолюдинов, - пожалуйста. в) Деньги с неба не берутся. «…Люся работала моделью». Пример хреноват, но, а почему бы и нет? Профессия как профессия для девушки с зелеными глазными яблоками размером с яблоко и рыжими волосами до пояса (лишь бы не приснилось, лишь бы не…). Наследство, обеспечивающие тети-дяди-бабушки-дедушки-братья-сестры, лотерея, вирт по вечерам (отменяется до определенного возраста), подачки сутен… пардон, благодетеля всех сирых и убогих и т.д. г) Уместность. Вернемся к примеру: «…У меня шикарная фигура. Грудь пятого размера. Попка упругая. Ноги от ушей. Мои родители, кстати, погибли. В школе я звезда…» Выглядит жутковато. У девочки что-то с психикой: она ставит знак равенства в информации о сиськах-попе и смерти родных. Чайник, ты большой мальчик, расставляй акценты правильно. Не может такая новость быть «между прочим» в описании внешности. Она вне рамок, за пределами всего остального. Это элемент драмы, трагедии, даже если основные жанры юмор, флафф и прочая прелесть. Если пишешь о смерти в диалоге, то у собеседника должна быть реакция по этому поводу (или он чмо бездушное, или в этом нет ничего шокирующего – герою за восемьдесят, но никак не пятнадцать). ЗАКЛЮЧЕНИЕ Каким бы способом ты, чайник, ни надумал убрать родителей героя из истории, не забывай о такой важной вещи в произведении как логика. Люся двадцати лет спокойно может жить и работать в Москве независимо от мам-пап, созваниваясь с ними периодически, но если ей нет и шестнадцати, а мир отнюдь не параллельный, то без дополнений и разъяснений обойтись затруднительно. Можно ли «убивать/стирать» родителей из романа про подростков? Можно, но только обоснованно. Прежде, чем ты это соберешься сделать, реши, а по силам это тебе? Сумеешь достоверно в свои десять с половиной рассказать о смерти так, чтобы читатель поверил и прочувствовал, а не плюнул на твою аватарку, мол, «это заляльканный мамкой Йашка»? На сём прощаюсь. Всех благ тебе, чайник.