Заболел

Самое противное для фигуриста — болеть перед соревнованиями. После очередной тренировки Кацуки почувствовал себя скверно и был вынужден два дня лежать дома с повышенной температурой. Вроде бы ничего серьезного — обычная простуда, а тренер, казалось, раздувал из мухи слона, пичкая юношу разнообразными таблетками и порошками. Лежа дома, Кацуки думал, как же его угораздило признаться в том, что ему нехорошо. Видимо, слишком уж его ломило, раз он случайно это сболтнул. Вдруг в дверь позвонили, призывая на себя поток ругани. Кое-как поднявшись с кровати, шатен поднял с тумбочки свои очки и нацепил их на нос. Парень он деревенский, поэтому квартирка в городе ему нужна была только для того, чтобы было, где жить перед тренировками. Приходил он сюда поздно ночью — и то, только чтобы принять душ и поспать, поэтому в доме был настоящий хаос из вещей на полу и грязной посуды. - Иду, тренер, - послышался больной, севший голос Юри. Открыв дверь, фигурист застыл на месте. На пороге стоял Никифоров собственной персоной и обеспокоенно смотрел на больного. - Мда, тихо шифером шурша, едет крыша не спеша, - произнес он вслух свои мысли, закрывая дверь. - Юри, - удивленно произнесли за дверью, явно не ожидая такого приёма. - Виктор?! - до японца наконец дошло, что это не глюк, а явь. - Открывай, это правда я, я приехал, потому что твой тренер сказал, что ты чуть ли не умираешь, - взволнованно произнес мужчина с русским акцентом. Последовало резкое открытие двери и виноватый поклон. - Простите, он любит приукрасить, - парень виновато смотрел в пол. Теплая мужская рука легла на его волосы, ероша их так по-детски мило. - Ничего страшного, но тебе надо следить за своим здоровьем, - проговорил русский, нежно целуя того в лоб. То ли от жара, то ли от смущения в голове фигуриста помутнело, и он мягко упал на кумира, потеряв сознание. Очнулся он спустя полчаса, лежа на своей постели с мокрым полотенцем на голове. Глазами он нашел записку и, дотянувшись до нее рукой, прочитал: Прости, я похозяйничал у тебя, немного прибрался и помыл посуду. В твоем холодильнике не было продуктов, поэтому я отправился за провизией. Не скучай, скоро буду, Виктор Прочитав послание, японец густо покраснел: мысль о том, что за ним будет ухаживать сам Никифоров, делала его невероятно счастливым. И — кто знает — возможно, когда-нибудь он все-таки признается в том, что надеялся на то, что мужчина его поцелует.