На 50 оттенков сиреневее

И вот мы стоим и пожираем друг друга глазами. Воздух между нами постепенно заряжается, начинает потрескивать. Мы молчим и просто глядим. Я кусаю губу, так как во мне яростно бушует желание, зажигает мою кровь, перехватывает дыхание, накапливается внизу живота. Я вижу, как моя реакция отражается в его глазах, его позе. В один миг он хватает меня за бедра и прижимает к себе, мои руки тянутся к его волосам, а его губы накрывают мои. Он толкает меня к оружейному шкафу, я слышу протестующее дребезжание бластеров и винтовок, а его язык уже властно ласкает мой. Я испускаю стон прямо в его рот. Рука берет меня за волосы, откидывает назад мою голову, и мы яростно целуемся. – Чего ты хочешь, Гилад? – еле слышно спрашивает он. – Тебя, – шепчу я. – Где? – В постели. Он подхватывает меня на руки и несет в мою спальню, быстро и легко. Там ставит меня возле кровати, протягивает руку и включает лампу. Быстро оглядывает комнату и торопливо задергивает бледно-кремовые шторы. – Что теперь? – Занимайся любовью. – Как? Господи! – Ты должен мне сказать, малыш Гилад. Черт побери!.. – Раздень меня. – Я уже задыхаюсь от страсти. Он улыбается, запускает загнутый крючком указательный палец за воротник кителя и тянет меня к себе. – Молодец, – бормочет он и, не отрывая своих горящих глаз от моих, принимается медленно расстегивать мой китель. Чтобы не упасть, я нерешительно хватаюсь за его руки. Он не возражает. Его руки – безопасная область. Закончив возиться с пуговицами, он стягивает китель с моих плеч, а я отпускаю его руки, и китель падает на пол. Он берется за пояс моих форменных брюк, расстегивает пуговицу, потом тянет вниз молнию. – Скажи мне, Гилад, чего ты хочешь. – Его алые светящиеся глаза затуманены страстью, из губ вырывается учащенное дыхание. – Поцелуй меня отсюда досюда, – шепчу я и провожу пальцем от уха до ямки на горле мимо моего кадыка. Он проводит по линии огня своими синими пальцами, наклоняется и оставляет сладкие и нежные поцелуи вдоль проведенной мною дорожки, а потом и обратно. – Брюки и трусики, – бормочу я. Он улыбается возле моего горла и встает передо мной на колени. О, я чувствую себя таким властным! Запустив в брюки большие пальцы, он аккуратно стягивает их, а потом и трусы. Я сбрасываю с ног сапоги, перешагиваю через одежду и остаюсь в одной майке. Он замирает и глядит на меня с вопросом, но не встает. – Что теперь, Гилад? – Поцелуй меня, – шепчу я. – Куда? – Ты знаешь. – Куда? Я понятия не имею. А, он пленных не берет! Смущаясь, я показываю пальцем на мое сокровенное местечко, и он ухмыляется. Я закрываю глаза и сгораю от стыда, находясь одновременно в страшном возбуждении. – С огромным удовольствием, – смеется он. Потом целует меня и дает волю языку, своему опытному языку, умеющему доставлять столько удовольствия. Я кричу и вцепляюсь в его волосы. Он не останавливается, его язык гуляет вокруг моего члена, доводя меня до безумия, вновь и вновь, кругом, кругом. Аххх… это так… сколько еще…? А… – Траун, пожалуйста! – молю я. Мне не хочется кончать стоя. У меня нет сил. – Что «пожалуйста», Гилад? – Занимайся любовью со мной. – Я и занимаюсь, – мурлычет он. – Нет, я хочу, чтобы ты вошел в меня. – Точно? – Пожалуйста. Он не прекращает свою сладкую, изысканную пытку. Я издаю громкие стоны. – Траун… пожалуйста! Он встает и глядит на меня сверху вниз; на его губах блестит свидетельство моего возбуждения. Такая страсть… – Ну? – спрашивает он. – Что «ну»? – Я тяжело дышу и смотрю на него с яростной мольбой. – Я все еще одет. В смущении я открываю рот. Раздеть его? Да, могу. Тяну руки к его рубашке, но он пятится назад. – Нет, нет. – Черт, он хочет, чтобы я снял с него брюки! О-о, у меня появляется идея. Мой внутренний Боган ликует. Я опускаюсь на колени. Неумело, дрожащими пальцами расстегиваю ремень и ширинку, спускаю вниз брюки и боксерские трусы, и он упруго высвобождается. Ого! Я гляжу на Трауна сквозь ресницы, а он смотрит на меня… с чем? С волнением? Трепетом? Удивлением? Он перешагивает через брюки, снимает носки, и я беру его в руку, туго сдавливаю, двигаю назад, как он показывал мне на минувшей неделе. Траун стонет и напрягается, дыхание со свистом вырывается через стиснутые зубы. Чуть поколебавшись, я беру его в рот и сосу – сильно. М-м-м, на вкус он приятный. – Ахх… Гилад… ой, мягче. Он нежно держит меня за затылок, а я еще глубже беру его в рот, плотно сжимаю губы и сосу изо всех сил. – Хватит, – шипит он и грязно ругается. О-о, это хорошо, сексуально, это вдохновляет… И я делаю это еще раз, втягиваю его еще глубже, вожу языком вокруг кончика. Хм-м… я чувствую себя зелтроном. – Гилад, хватит. Больше не надо. Я проделываю все снова – взмолись, Митт'рау'нуруодо, взмолись! – Гилад, ты увлекся, – прорычал он сквозь зубы. – Так ты всего меня проглотишь. Еще раз. Он наклоняется, хватает меня за плечи и швыряет на постель. Стаскивает через голову рубашку, протягивает руку к своим брюкам и достает из них конвертик из фольги. Он тяжело дышит, я тоже. – Сними майку. Я сажусь и выполняю его приказ. – Ляг. Я хочу посмотреть на тебя. Я ложусь и смотрю, как он медленно надевает презерватив. Я ужасно хочу его. Он смотрит на меня сверху и облизывает губы. – Красиво смотришься, Гилад Пеллеон. Он наклоняется над кроватью и целует меня. Он целует поочередно мои крепкие грудные мышцы, щекочет языком соски. Я захожусь от страсти, извиваюсь под его мускулистым телом, но он не останавливается. Нет… Перестань… Я хочу тебя… – Траун, пожалуйста! – Что «пожалуйста»? – бормочет он, уткнувшись в мою грудь. – Я хочу, чтобы ты был внутри меня. – Прямо сейчас? – Да-да, пожалуйста. Глядя мне в глаза, он раздвигает мне ноги своими коленями и входит в меня в восхитительно медленном темпе. Закрыв глаза, издавая громкие стоны, я наслаждаюсь полным, изысканным ощущением его обладания, инстинктивно приподнимаю навстречу ему свой таз. Он выходит из меня и медленно наполняет снова. Я погружаю пальцы в его шелковистые непослушные волосы, а он – как медленно! – движется во мне. – Быстрее, Траун, быстрее… пожалуйста. Он торжествующе смотрит на меня с высоты вытянутых рук, потом целует, убыстряет ритм – беспощадно, мстительно – о черт! – и я уже понимаю, что это ненадолго. Он переходит на бьющий ритм. Я тоже ускоряю движения, мои ноги напрягаются. – Давай, малыш Гилад, – просит он, хватая ртом воздух. – Помоги мне. Его слова помогают мне, и я взрываюсь, роскошно, умопомрачительно, рассыпаюсь на миллион осколков. Он следует за мной, выкрикнув мое имя. – Гилад! Ох, Гилад! Его тело расслабляется, придавливает меня своей тяжестью, голова утыкается мне в шею.