Ever since I was a child, I've turned it over in my mind. I sang by that piano, Tore my yellow dress and, Cried and cried and cried.
В кругах высшего света Фараон известен, как владелец лучшего борделя, который пользовался спросом у мажоров, что любили поразвлечься с доступными девушками или с каким-нибудь симпатичным кагэмой*, которые были популярнее девушек. Что же, общество не имеет право быть осужденным, особенно его членами. Сколько раз Рем ловил себя на том, что жадно всматривается в движения брата, который, выставляя свое тело напоказ, старался избавиться от своего комплекса «шерсти», благодаря которой он стал так популярен в кругах пушистой аристократии. Хакви был звездой борделя, лучший кагэма, который шел на расхват и многие уже заранее покупали вечера с короткошерстным красавцем. Как же это бесило Фараона. Сжимая и разжимая кулаки, Реммао смотрел на то, как грубые руки прикасались к телу его брата, а ведь следы прошлой ночи еще не сошли со светлой кожи. Клыки впивались в щеку, причиняя боль, что хоть немного охлаждала пыл черного сфинкса, который готов был убивать. И ладно бы брат просто работал по своему желанию, но он начал избегать Рема, что лишь сильнее бесило оного. Нет, он не может наблюдать на тем, как Хакви стонет, изгибаясь в чужих руках. Это выше его сил…***
В эту ночь всхлипы Хакви не дают спать Фараону, вызывая в нем противоречивые чувства: пойти приласкать, как делал это в детстве, или же оставить все как есть, понимая, что может испортить все. Но, Рем уже давно понял, что его тянет к этому светлому котенку, совсем не по-братски. Он был влюблен в несносного парнишку с парой комплексов, что портили всю картину. И он выбирает то, что должен, как старший брат — идет в соседнюю комнату, где ночевал полукровка. Ведь это правильно беспокоиться за того, кого любишь… верно?And I don't wanna see what I've seen, To undo what has been done. Turn off all the lights, Let the morning come.
— Тише, малыш, прошу — не плачь. — он гладит брата по мягким рыжим волосам, касается чувствительных ушек, стараясь хоть как-то отвлечь Хакви от слез самобичевания. — И тебе не противно касаться такой шлюхи, как я? — в голубых глазах стоят слезы, и парень молит, чтобы Фараон не отверг его, не оттолкнул. Полукровке противен он сам. Старался побороть стеснение и комплекс, а в итоге стал кагэмой, привлекая внимание пьяных богачей, что хотели лишь одного — трахнуть парня с такой экзотичной внешностью. Как мило… — Тебе не мерзко? — Дурень, ты лучшее, что есть у меня. — произносит Рем, прижимаясь ко лбу брата своим. Как бы он не хотел забыть все то, что было предоставлено его взгляду, когда Хакви был на «работе» исправно исполняя свою роль. Фараон ужасно хотел забыть это, но не мог. Этот рыжий полукровка, был единственным, то подарил сфинксу жизнь, открыл глаза и дал тот толчок, который заставил сделать шаг, открыл золотую клетку, которая стесняла движения. И как он мог после всего этого ненавидеть собственного брата? Правильно, никак. Его брат — его спаситель и это нельзя отрицать.***
— Что из ранее сказанного Вам не понятно? — терпение Фараона было на пределе, что выдавали вышедшие когти, которые царапали поверхность стола. — Сегодня он не работает. Всем нужны выходные, даже работникам домов толерантности. — Реммао ужасно хотел убивать, ну или поточить когти о личико охуевшего аристократа, который не видел границ, и это выводило довольно терпеливого сфинкса из себя. — Шлюха может отдохнуть и в постели с клиентом, ощущая чужой член в своей заднице. Не зря же они сами выбрали свою профессию. — продолжал настаивать жирный персидский кот, который явно был единственным наследником отчего дома, что не добавляло ему привлекательности. — Ну же, Фараон, какого черта ты отказываешься от приличного гонорара? Я ведь не шваль предлагаю за услуги этого мальчишки. — Хакви — не вещь, чтобы продавать его. И работает он только по собственному желанию, которым ты не являешься. — стараясь сохранить безразличие, произнес Рем. — А теперь покинь мое заведение, иначе я буду вынужден вызвать охрану. — милая улыбка исказило морду кота. Этим сфинкс показывал, что разговор окончен.On this champagne, drunken hope, Against the current, all alone, Everybody, see, I love him. «Cause it's a feeling that you get, When the afternoon is set, On a bridge into the city.
Сегодня Реммао не стал заглушать свое желание окунуться в мир спиртного, которое, с чужих слов, заглушало боль. Запах спиртного вызывал отвращение и желание проблеваться, но Рем стопку за стопкой опрокидывал в себя дешевый коньяк, что хмелил рассудок. Он уже смеялся, наблюдая за тем, как пьяный парнишка-на-одну-ночь пытался флиртовать с ним, видимо чуяла задница шалавы, у кого кошелек пожирнее.***
— Хакви. — шепчет сфинкс, прижимая смущающегося брата к стене. Алкоголь снимает барьеры, оголяет настоящие чувства, оставляя лишь инстинкты и желания. Реммао хотел Хакви до безумия, до черных мушек в глазах и колик в животе. Целуя шею, что была одной из эрогенных зон кагэмы, вызывал стоны у рыжего оборванца. Сколько же ночей он провел в одиночестве, сколько раз видел сон, в котором Хакви принадлежит лишь ему? Множество, уже и сам Фараон сбился со счета. То ли профессия приучила рыжего получать наслаждение от любых ласк, то ли влечение Реммао не было односторонним, но он поддавался навстречу брату. Уши были прижаты к голове, чужой хвост сжимал собственную голень, вызывая мурашки, а попытки сдержать стоны были тщетными. Ему безумно нравилось ощущать то, как кожу зажимает между клыков, принося боль. Хотелось скулить от того, как братское бедро терлось о пах, возбуждая. Как же было тесно в домашних шортах. - Ре-ем, зачем, ты это делаешь? - стараясь не стонать спрашивает полукровка, всматриваясь в лицо брата, а ведь даже запах перегара не вызывал отвращения. Как бы хотелось верить, что Фараон делает это не из-за своего нетрезвого состояния. Хакви действительно надеялся на то, что сфинкс не считает его шлюхой, которой можно попользоваться. - А сам-то, как думаешь? - выдыхает Рем в губы парня, после чего целует со всей той нежностью и любовью, вызывая слезы у полукровки. Каким же слепым котенком он был, раз не замечал злых взглядов брата, как тот нехотя соглашался на предложения о съеме на ночь рыжевласого, да и то делал это после скандалов с последним. Идиот...«Over the love of you.» *** «Потому что люблю тебя.»