Save me

Серое затянутое тучами небо, боль в глазах и единственный источник света — сверкающие неподалеку молнии. Он стоит под проливным дождем и просто слушает. Слушает, как капли дождя беспрерывно разбиваются о землю. Разлетаются на тысячи частиц, но спустя время вновь образуют одно целое, что—то большее, чем было раньше. Юнги жалеет, что он не капля воды, что его тело может чувствовать и осознавать то, что с ним происходит. Он не может беззаботно разбиваться на части и вновь образовывать что—то большое и возможно даже пугающее. Мин смотрит на свое отражение в луже и улыбается. Нечто такое с ним уже было. Чувство, когда внутри тебя что—то умирает, но ты остаешься жив и тебе не больно. Не больно лишь физически, но душу разрывает на части и хочется глушить все синяками, криками и сигаретами. Боль, что проникает в самые потаенные уголки твоей души и ты больше не можешь показывать всем, что ты сильный и ты можешь улыбаться даже когда больно. Рано или поздно такие маски срываются. Одна за одной они слетают с лица, и ты стоишь словно голый, обнажая свою душу другому человеку. Любовь заставляет срывать маски. Она возникает внезапно, но бьет больнее всего. Ты словно заколдованный хочешь защищать и оберегать, когда—то чужого тебе человека. Видеть чужую, но в то же время такую родную и любимую улыбку, слышать такое простое, но греющее душу «Я люблю тебя», засыпать рядом. Эти мелочи делают человека счастливым, но на время. Шуга промок до нитки, словно тот зайчик в детском стишке. У них есть сходство их обоих бросили. Зайца хозяйка, а Мин Юнги его вдохновение, душа и любимая девушка. Он убит. Убит морально и нет сил сдвинуться с места. Хочется закурить, но проклятый дождь против. Сегодня все против него. Парень шмыгает носом и все же уходит. Он простоял здесь долго, час или два, счет времени давно потерян, да и неважно это сейчас. Ему нужен дом. Его убежище в виде комнаты, которую он разделяет с еще одним парнем, но он поймет. Поймет и просто уйдет на пару дней к другим изредка заглядывая, чтобы принести младшему поесть. Шуга еле передвигает ногами в сторону дома, словно из него высосали все силы и несколько дней без устали били палками. Все тело ломит, голова раскалывается, но все это ничто по сравнению с тем, что сейчас твориться в душе у парня с пустыми глазами. Сейчас в голове у него лишь план действий на пару дней: зайти домой, сказать лидеру, что зонт успешно был забыт дома, зайти в комнату и выходить лишь при острой необходимости. В жизни Юнги время от времени наступают моменты, когда он погружается в себя. Времена, когда он не жизнерадостный Шуга, а серьезный Мин Юнги, которому чертовски больно от чего-то. Эти дни он проводит в одиночестве размышляя о том, что он сделал не так и почему случилось то или иное событие. В это время он пишет. «Я хочу, чтобы люди понимали мои чувства, знали меня лучше, чем кто—либо другой», — это то, что Шуга сказал, когда—то своим родственникам и до сих пор придерживается этого правила. Именно поэтому каждое его переживание видит свет в новой лирике или мелодии. Он вновь в своей комнате, насквозь промокший и замерзший настолько, что челюсть дрожит и слышен противный стук зубов. Юнги наспех переодевается и садится за стол, пододвигая к себе блокнот и карандаш. Нужно высказаться, выкурить пару сигарет и заставить ненавидеть себя еще сильнее. «Кури, если хочешь, чтобы я призирала тебя» — именно эти слова заставили его, когда—то бросить пагубную привычку — курить во времена, когда безумно плохо, но сейчас ничего не держит. Она больше не его, больше не обнимет и не засмеется, когда он в очередной раз неудачно пошутит, не раскритикует очередной текст, сказав, что он слишком слащавый и совсем не в стиле «Пафосного рэпера Мин Юнги». Шуга сжимает в руках карандаш и с неохотой вписывает в блокнот фразы. Они не связаны друг с другом, хаотично распределяются по листку в надежде, что в голову придет идея. «Дышать непосильно. Твоим быть позволь. Спаси меня. Излучаешь свет. В небесах сияет луна. Пустота. Признателен за все» Слова разбросаны по листу, в комнате царит тишина и лишь карандаш вновь и вновь проходящийся по очертаниям уже написанных букв разрушает ее. Грифель отрывается от листка, а ластик с характерным звуком бьется о стол. Вся ситуация, словно удар поддых, словно все повернулось против и без того разбитого рэпера. Юнги вновь курит и продолжает записывать отрывки фраз в блокнот. Сейчас слишком сложно, о чем—то думать, но он не хочет останавливаться. Мин забрасывает идею с рандомными фразами и пытается связать все написанное в единое целое. Парень полностью погружается в работу, записывая слова дрожащей рукой. Красивый и аккуратный почерк становится небрежным, но это сейчас совсем не важно для него. Он дополняет фразы, расставляет их по «законным» местам и спустя время начинает напевать написанный текст. Странное чувство, когда буквы в блокноте вдруг приобретают свою мелодию в твоей голове. Словно у тебя есть сила превратить абсолютно все в музыку. - Приди ко мне на помощь, спаси, спаси. Без чувств твоих меня крах ждёт, ждет… — строчка обрывается, а Шуга слишком устал, чтобы продолжать дальше. Музыку он напишет в другой раз, а сейчас ему нужно просто отоспаться.