Воздушные замки в бурю

Едва ли утреннее состояние Себастиана, когда он открыл глаза, можно было назвать пробуждением. Бледный, но уже яркий свет нагло лез в лицо, во всём теле чувствовалась такая свинцовая тяжесть, будто Стэн не пил — его добросовестно избивали пару дней, сейчас выкинув не на мягкую кровать, а на голый твёрдый асфальт. Стэн уныло подумал, что даже двухсотлетние вампиры чувствуют себя бодрее, просыпаясь, но удивляться подобному не приходилось. Главным побочным эффектом от выпитого алкоголя у телекинетиков была невероятная отдача на организм, выражавшаяся так называемой «спячкой»: сознание отключалось на сутки или даже больше, и это было что-то вроде времени для зарядки сил — как зарядка для электронных приборов, — когда они восстанавливались до своего максимального значения, а организм выводил алкоголь из крови, который мог повлиять на телекинетика и его способности. Однажды Себастиан проспал около двух с половиной дней, когда Маки бессовестно споил его, не предупредив о результатах, а потом Энтони ещё долго ходил и подтрунивал, что не только девчонки могут попадать в неприятные ситуации из-за неумения контролировать себя в состоянии опьянения. Себастиан шевельнул рукой, пытаясь понять, что происходит вокруг, да и заодно потому, что открывать глаза сейчас было невозможным для него подвигом, и под пальцами пошла складками тонкая ткань, а под ней ощущалось что-то тёплое и упругое, совершенно не похожее на матрац. Стэн испуганно замер, прокручивая в голове вчерашний вечер и думая, действительно ли он мог уснуть не на кровати или с кем-то. Но, не получив толковой информации лишь ощупыванием своей предполагаемой подушки, разлепил глаза и посмотрел, на чём именно он лежал. На ком, как оказалось, он лежал. Крис спал на спине, чуть повернув голову на подушке, что свет, украдкой очерчивающий его профиль, терялся в тёмно-русых волосах, переливаясь на кончиках золотистыми отблесками. Полуоткрытые пухлые губы слегка подрагивали, словно какие-то слова хотели сорваться с них, поведать миру не слишком приветливые секреты Криса, но сон после той попойки, что они устроили с Эвансом, был куда сильнее по своему действию. Стэн скользнул взглядом с лица и пробежался по телу, к которому так жадно прижимался, обнимал за талию, чуть ли не забравшись под майку изголодавшимися по теплу кожи своего ученика пальцами. А ещё закинутая на бедро Эванса нога ощущала знакомую выпуклость под тканью, предвещающую весёлое утро, если правильно этим воспользоваться. Всю сонливость, как ударом под дых, выбило. Стэн было дёрнулся, чтобы заорать и пнуть Эванса с кровати, потому что какого чёрта он себе позволил, кто разрешил так своевольничать и когда он стал бессмертным, чтобы такое вытворять, но потом это желание поутихло, в то время как другое, пугающее и нервно щекочущее в груди и стекающее вниз, набирало обороты, и Стэн смутился вконец, беспомощно бегая глазами по только наполняющейся цветами комнате. Чтобы быть честным с самим собой: Крис с самого первого взгляда вызвал в Себастиане бурю эмоций, ещё тогда, на той злосчастной вечеринке, и отрицать это невероятное влечение — обоюдное, мать его, настолько сильное, какое он никогда не испытывал ни к кому, которое смешивалось ещё с целым набором других, казалось бы, несочетаемых друг с другом чувств — было невозможно и просто глупо. Стэн пытался отгородиться, закидывал Криса оскорблениями, отгонял от себя отвратительным поведением, но Эванса не отваживало ничего. Стэн видел, как иногда это задевало Криса, потому что в такие моменты его глаза будто тускнели, теряли свой азартный, безрассудный блеск, но это не длилось долго или выливалось во что-то неконтролируемое — в животную похоть и страсть, как правило. Себастиан давно знал, что эти отношения не будут обычными, не останутся на уровне ученика и учителя, и вчерашнее признание самому себе в этом окончательно сломало что-то внутри. Какой-то барьер, хлипкий, еле держащийся под напором, с треском разломился на множество частей, и собрать его обратно не было никакой возможности. Да, может, Себастиан и не хотел этого. Но Криса хотел. И прямо сейчас. Стояк Эванса явно проступил через ткань домашних брюк, зазывающе оголивших тазовые кости, и Стэн как можно аккуратнее выпутался из объятия, чтобы ненароком не разбудить Криса. Прикусив губу, Себастиан уселся в ногах Эванса, едва ощутимо провёл ладонями по его бёдрам, медленно, осторожно поднимаясь выше, наблюдая за каждым изменением на лице. Крис поморщился, поёрзал, заставляя Стэна удобнее устроиться, а после мягко раздвинуть ноги Эванса, с каждой секундой надеясь, что тот не проснётся в самый неудобный момент. Ещё несколько мгновений, чтобы усесться между ног Криса, облизать пересохшие губы, наблюдая за его медленно вздымающейся грудью. Да, Себастиан его хотел. И была бы возможность, Эванс давно бы уже не спал, но у Стэна другие планы. Он широким движением, едва касаясь, огладил низ живота, чувствуя даже так исходящий от кожи жар, забрался пальцами под резинку и приспустил её, мягко, аккуратно обхватывая твёрдый член у основания. Себастиан хищно облизнулся, закусил губу, бросив быстрый взгляд на так же подрагивающие губы Криса, по-прежнему безмятежно спящего, не догадывающегося, что именно сейчас происходит. Спит. Жаль, конечно. Но это можно было назвать маленьким экспериментом, небольшой проверкой силы желаний самого Стэна. Себастиан размашисто провёл языком по стволу, сразу беря в рот на половину длины. К чёрту долгие обхаживания, это не метод Стэна. Он не любил растягивать удовольствие, особенно такое желанное. Крис был чуть солоноватым от пота, и эти вкус и запах просто сводили с ума. Себастиан заглатывал голодно, пропускал до самого горла, давясь и смаргивая появляющиеся на глазах слёзы, но хотелось до дрожи. Стэн сдавленно хрипел, вперемешку с ещё тихими стонами. Он походил на дорвавшегося до воды путника, проведшего неделю в пустыне, — слишком сильным было это чувство. Себастиан отстранился, провёл ладонью по стволу, медленно надрачивая, вглядываясь в лицо всё ещё спящего Криса и обводя языком головку. Но сон Эванса был недостаточно крепким, чтобы ощущения тела не тревожили его совсем: он дёрнулся, рука неосознанно сжала простынь под собой, а губы приоткрылись чуть шире и обнажили ровный ряд белых зубов, через которые просвистел тихий стон. Стэн сам едва не застонал. Движения стали быстрыми и отрывистыми, Себастиан работал ртом, не отвлекаясь ни на извивания на постели Криса, бессмысленно шарящего руками по сторонам от себя, ни на воскресшую с ночи жизнь за окном, уже возвещавшую о себе привычным шумом. Бостон не интересовал Стэна, занятого лишь тем, как вырисовывать языком линии на гладкой, нежной коже ствола Эванса, поднимаясь к уздечке, опускаясь снова по узору вен ниже, к основанию. Город лениво выплёвывал на свои улицы сонных прохожих и ещё редкие машины, встречающие новый рабочий день громкими выхлопами из труб, где-то громыхнула фура, набитая, вероятно, каким-то хламом, а Крис будто вторил звукам на улице, стонал сквозь сжатые зубы, хватался сильнее за простынь, выгибался, тяжело дыша. Себастиан едва успел втянуть носом воздух, чтобы снова закрыть глаза, продолжив двигаться быстро, голодно. Свет на улице падал на весь мир, просачиваясь и в комнату Эванса и Стэна. Тонкие полосы света поползли от пола, когда солнце разогрелось до такой степени, чтобы начать оставлять свои следы, и Себастиан уже не мог закрыть глаза и спрятаться от его надоедающих лучей, потому что вид прямо перед ним был слишком хорош, чтобы не смотреть. Крис завис на вдохе, когда Себастиан снова вобрал член, втянув щёки, что самому стало не хватать воздуха, а потом по комнате разлетелся стон, сладкий, долгий, и общее с Эвансом поле завибрировало, будто туго натянутую нитку неосознанно тронули, передавая ощущения одного другому. Эти ощущения были такими яркими, что Стэну всё же пришлось закрыть глаза — зажмуриться до чёрной пустоты, чтобы не взорваться этими эмоциями, то ли чужими, то ли своими, ведь внутри всё точно так же дрожало, как сейчас руки Эванса, сжимающего до белизны костяшек простыни. Кровь шумела в голове настолько сильно, что уже невозможно было что-то разобрать вокруг себя, и всё же она не могла заглушить стоны Криса, извивающегося на кровати так, что Себастиану пришлось опустить ладонь на низ живота, фиксируя, а локтем придавить бедро. Вторую руку он опустил к своему пульсирующему члену, посылая по телу почти что вспышки боли — точечные уколы. Слишком сильно было возбуждение, разделённое одно на двоих. Себастиан мог поклясться, что чувствовал каждое свое движение на члене Криса. Оно передавалось по ните силы, звенело, только больше дразнило, распаляло слишком сильно. Ритмы движений рта и руки сошлись, и стало так горячо, что уже невозможно было как-либо сдержаться. Крис снова заёрзал. Член неприятно глубоко вошёл в горло, из-за чего Стэн отстранился, тяжело втягивая воздух, но продолжая двигать рукой. А после вернулся к прерванному занятию: язык прошёлся по неровностям венок, останавливаясь иногда, чтобы чуть сильнее сжать ствол губами, чувствуя невероятно горячую кожу, которая едва ли не шипела от соприкосновения со слюной. Стэн больше не мог молчать — он гортанно постанывал, хрипел, и Крис вторил, скулил во сне, и звуки бились о стены в пределах такой маленькой для них комнаты. Хватило буквально пары движений, чтобы Крис выгнулся, широко распахнув глаза, хватаясь за подушку и едва ли не крича. Себастиан еле уловил этот момент, склонился ниже, заглатывая ударившую в нёбо сперму, сжимая головку своего члена, желая последовать за Эвансом прямо сейчас. И в какой-то момент перед глазами потух мир, на миг пропала картинка комнаты, ушли очертания кровати, льющий из незашторенного окна свет, но среди этого чётко, будто выбито или наклеено поверх всего, выделялся Крис — вставший на лопатки, с округлённой от глубокого вдоха грудью и широко распахнутыми глазами, выкинутый ослепляющей вспышкой оргазма из сна, а потом, как тогда, в доме Себастиана, мощной волной пошла сила, как если бы в воду кинули камень, а от него пошли всё увеличивающиеся круги. — Доброе утро, — просипел Стэн, слизывая сперму с губ и ведя рукой по собственному члену, выжимая последние капли на простыни. Не сразу он мутным взглядом поймал такой же расфокусированный и растерянный — Криса, но, когда пелена отступила, он ухмыльнулся уголком губ и поднялся с кровати, поправляя на себе брюки. Выражение лица Эванса, совершенно сбитого с толку, едва ли соображающего, что и к чему только что было, пожалуй, отныне станет любимым зрелищем для Себастиана. — Кто не успевает к завтраку, тому не бережём его порцию, так что двигай задницей, Эванс, и побыстрее, — бросил Стэн, уже наполовину скрывшись в коридоре, но потом просунул голову обратно в комнату, чтобы добавить, ехидно смотря на всё ещё отходящего от произошедшего Криса, что сейчас мог лишь хлопать ресницами и по-глупому осматривать комнату, чтобы хотя бы понять, где он находится: — Простыни стираешь ты, потому что вряд ли кто-то чинил машинку, когда я сломал её в прошлый раз. Себастиан лениво вынырнул в коридор, и запах яичницы, на который тут же отозвался желудок, окутал со всех сторон. Даже головная боль ушла на задний план, тревожившая его после попойки. Стэн повёл носом, втягивая как можно больше в себя. Скарлетт — то ли как хозяйственная девушка, то ли просто вот умеет она колдовать на плите — всегда могла из минимального продуктового набора сделать что-то такое, что Маки и Себастиан были готовы облизывать тарелки, куда им накладывали еду, ещё несколько дней, да только сама Йоханссон не любила так баловать напарников, а в том, что готовит Скарлетт, Стэн не сомневался: Маки ещё более косорукий, чем он сам. В подтверждение материальности мыслей сзади раздались неспешные тихие шаги, которые, однако, перекрылись шарканьем по полу. Себастиан оглянулся через плечо: Крис выглядел уже не как обухом ударенный, но всё ещё немного пришибленным, хотя алый румянец на щеках говорил, что чувствует он себя просто отлично. Впрочем, как и Маки, который даже не пытался скрывать свою проказливую улыбку. Себастиан нахмурился и злобно рыкнул, уже сейчас чувствуя, что грянет гром: — Ты чего ржёшь, а? — Что, нагулял аппетит? Даже я проголодался из-за ваших криков, ребят, правда не уверен, что здесь поможет яичница Скар, — очередью, слово за слово, выкинул из себя Маки, еле сдерживая подступивший уже в самое горло смех, и, как ожидалось, зашёлся громким хохотом. Крис самодовольно улыбнулся, хотя и уткнулся глазами в пол, а Себастиана будто током ударили, и слава всем богам, что Эванс не посмотрел на него своим самоуверенным взглядом мартовского кота, иначе к поломанной машинке добавилась бы пробитая стена и переломанные в паре мест рёбра Эванса. Стэн не был уверен, что знал такие ругательства, которые бы в полной мере охарактеризовали его сейчас. Революция, вчерашняя схватка с Ищейками, глобальные перемены, которые должны были затронуть самый фундамент мира, в котором он жил, — всё это будто стало неважным, ушло куда-то далеко-далеко, но если бы это было так на самом деле. Война только набирает обороты, сопротивление подтягивает все свои силы, чтобы нанести удар, а Стэн делает минет своему ученику? Серьёзно? Себастиан просто сквозь землю готов был провалиться от смущения и стыда, которые испытывал настолько редко, что почти забыл их вкус, как они отдаются в тело и голову: повышением температуры, точечно выскакивающей на щеках и ушах, неловкостью, будто руки и ноги у тебя лишнее и их надо поскорее куда-то деть, и вполне объяснимым желанием убежать по крайней мере в другое измерение. Ещё и Маки всё слышал, очень хорошо слышал, потому что спал через двухсантиметровую стенку, и нет абсолютно никакой разницы, сколько они знакомы и сколько вместе прошли дерьма, ведь личное должно оставаться личным. Тем более в общении с Энтони, у которого любой косяк Стэна — новая бессмертная шутка. Стэн чертыхнулся про себя, зло сжал губы, стараясь не смотреть ни на загибающегося от смеха Маки, который должен быть просто огненно-красного цвета, если бы не тёмная кожа, ни на Эванса, который жался ближе к нему, как бездомный собачонок, и пошёл, шлёпая босыми ступнями по полу, на кухню. Может, хоть Скарлетт сегодня нормальная, потому что с этих идиотов — да и себя, что уж — ловить нечего. По появившейся весёлой улыбке, которую Скарлетт не могла скрыть, как бы ни вытягивала и ни поджимала губы, Стэн понял, что их с Крисом было хорошо слышно далеко не через одну стену. Если повезло, то это удалось сохранить хотя бы в пределах квартиры. — Скар, пахнет обалденно, — пропел Маки, заходя в кухню уже в относительно спокойном состоянии — не скрючившись в три погибели, но блистая ослепительно белыми зубами, обнажёнными широченной улыбкой. Себастиан уселся за стол, хмурый и недовольный, и закинул ноги на соседний стул, когда Эванс собрался упасть на него. Да, Стэн вёл себя как ребёнок, которого поругали за грязное занятие и который теперь мстит всему миру за свою оплошность, но иди ты, Эванс, к чёрту со своей сексуальностью. Кто удержится вообще? Крис на это ребячество только хмыкнул и повёл плечами. Ничего нового, Стэн верен своей натуре. — Боюсь представить, что было бы, окажись бы мы без женской руки, — продолжил Маки, прерванный созерцанием маленького импровизированного концерта одного актёра. Он тоже не удержался, чтобы не хмыкнуть. — Второй раз я бы ни за что не стал пробовать стряпню Себа, упаси господь от этой кары. В Академии чуть не откопытился. Себастиан поднял раздражённый взгляд на Маки, готовый выдать неплохую речь в ответ на это заявление, но Крис среагировал быстрее, опередив поток явной нецензурщины: — Смотрю, вам в Академии весело было. — Крис приткнулся возле разделочного стола, недалеко от Скарлетт, ещё что-то посыпающей на стреляющую обжигающими каплями масла сковородку. И Стэн не достанет, если что, и еда близко — лучшее место. — Себ, наверное, отжигал там, а? Эванс явно нарывался. Нет, Себастиан бы счёл это за простое любопытство, вполне присущее этому идиоту, но хитрый взгляд, мельком брошенный на Стэна, явно говорил, что всё это не простой интерес из раздела «хочу послушать байку». Сейчас Крис поймает Маки на удочку, потому что он никогда не упускал возможности потрепаться о былых деньках и обязательно припозорить кого-нибудь, и Себастиан сжал кулаки, догадываясь, кто станет сегодняшней жертвой. — О-о-о, — протянул Маки и отщипнул листик зелени, которую Скарлетт ещё не успела кинуть на яичницу, — мы все хороши были, но Стэн, как всегда, отличился, конечно. — Энтони снова хохотнул и оглянулся на Йоханссон; та тоже уже тихонько посмеивалась. Крис как-то сразу весь собрался, вытянулся, и Себастиан с ужасом подумал, как Маки сейчас начнёт заливать. Он всё-таки умел говорить так, что его хотелось слушать сутками напролёт, вот хорошо язык подвешен. Когда не начинает в сторону неприятных подробностей заносить, конечно. — Себ всегда зазнайкой был. Знаешь таких, которые все из себя умные, всё у них беспроблемно получается, а вы и сотой части сделать не можете? — Враньё! — порывисто закричал Себастиан, но тут же сморщился: напряжение от голосовых связок шло прямо в голову и пульсировало где-то в затылке, из-за чего Стэн решил поступить по-другому: он вытянул вперёд руку, чуть пошевелив пальцами. Лёгкое движение сдвинуло с места полотенце на вешалке, и оно обязательно прилетело бы Маки в лицо, если бы не Крис: он слишком хорошо знал реакцию Себастиан на такие факты и замечания о себе, да и сам не единожды получал чем-нибудь тяжёлым в нос или бок за это же, поэтому быстро остановил полотенце в полёте и повесил его на место. Стэн буквально искры из глаз сыпал, а Крис с Маки переглянулись и прыснули от смеха. — А Энтони прав, оттого ты и злишься, — заметила Скарлетт, разрезая яичницу на части и выкладывая на тарелки. — Конечно, я прав, — поддакнул Маки. — А ещё я не совру, что мы терпеть друг друга поначалу не могли. Ты помнишь, а, Себ? Да этот чёрт всех девочек от меня отбил, будто магнитом их к нему тянуло! — Стэн на это улыбнулся, хотя хотел лишь недовольно фыркнуть. Он был симпатичным парнем, приятным в общении, когда хотел этого сам, правда, и по большей части ему даже что-то специально делать не нужно было, чтобы привлечь к себе внимание всех окрестных барышень. — Мы бы и общаться никогда не стали, если б нас в одну команду не запихнули и не отправили на первое серьёзное задание. Это Дауни постарался, он тогда уже Скар к себе в ученицы взял, а мы с ней как-то сразу сдружились, а вот с Себом нет. Тогда я думал, что он специально выбирал людей, кто друг с другом на штыках, чтоб посмотреть, как слюна в стороны брызжет и клочьями шерсть летит. И ведь так и было, чуть не загрызли друг друга: любой шаг Себа расценивался ходом против своих, с нами он действовал специально вразлад, да и мы хороши были, делали всё, чтобы только обострить ситуацию. Ругались, с горем пополам мирились, так, для виду, а потом настал момент, когда вся операция зависела от наших слаженных действий. Понадобилась настоящая команда, и только тогда как озарение пришло: почему бы не попробовать обсудить сообща, слушая и прислушиваясь. Короче, за ночь мы составили план, а к обеду блестяще завершили задание. Дауни чуть очки не прожёг изумлённым взглядом, когда нас, обнявшихся, увидел, а мы больше с того времени и не ругались ни разу. И стряпня Себа должна была стать праздничным ужином. Он часа два что-то усиленно готовил на кухне, а меня с первой ложки выворачивать желудком наружу начало, и... Чего ржёшь, ты следом за мной в туалет побежал, когда попробовал! Энтони взвился и закивал на отрицательное покачивание головой Себа, затряс кулаками в воздухе, и три голоса зазвенели радостным смехом — Маки, Стэна и Скарлетт. Только Крис стоял на прежнем месте, и тихая улыбка задержалась на его губах. Он ещё больше проникался в эту по-настоящему семейную атмосферу, но понимал, что и в ней всё не было гладко с первого шага. Наверное, все хорошие отношения становятся такими, только пройдя через трудности и барьеры, испытывающие каждую из сторон на умение слушать, верить и принимать друг друга. Вот только как это смог сделать Себастиан — вопрос для Эванса. — Всё, всё, садитесь есть, петухи, а то я сейчас уйду на задание, и некому вас будет разнимать, — засмеялась Скарлетт и поставила три тарелки на стол, перед этим за плечи усадив на стул Маки, который всё не мог успокоиться из-за передразнивающего его Себастиана. — Крис, давай. Йоханссон коротко кивнула на свой свободный стул, всё ещё придерживая Энтони ладонями, чтобы снова не вскочил, и улыбнулась, так тепло и по-родному, что Крис и сам не смог не ответить тем же. Эванс сел за стол и оглянулся: Скарлетт засобиралась, собирая кое-какие свои вещи по кухне, Себастиан сидел довольный, что смог разозлить друга, а Энтони просто старался не смотреть никуда, кроме тарелки. Поссориться не поссорятся, а вот маленькую потасовку вполне смогут устроить. — Только оргазмы от этой вкуснятины сдерживайте, — хитро начала Скарлетт, поглядывая то на Криса, то на Себастиана, который уже напрягся, в отличие от Эванса, и накинула тонкую куртку на плечи. — Это, конечно, музыка для всех соседских ушей, но слушать её слишком часто опасно для слуха и воображения. Йоханссон попрощалась со всеми очередным приступом звонкого смеха, прокатившегося уже из коридора, Маки затыкал вилкой в покрасневшие щёки Стэна, который безуспешно пытался отбиться руками, забыв про свою силу, а Крис просто захохотал, смотря на всё это ребячество. — Ещё хоть одну компрометирующую историю — и я тебя, — прошипел Стэн, подняв в воздух пару зубочисток и буквально раскрошив их ментальной силой перед самым носом Маки, раскрывая смысл загадочного «и я тебя». — Тебя это тоже касается, Эванс, заткнись, пока не нарвался! Крису помешал собственный смех, поэтому кусочек яичницы, поднятый быстрым движением двух пальцев, прилетел в самую переносицу, а оттуда проехался по всему лицу, размазывая жир подсолнечного масла по коже. Себастиан же предупредил: нарвёшься. А впереди ещё целый день тренировок, и Эвансу стоит понять, что просто вымыть лицо — цветочки по сравнению с тем, что будет дальше. И дальше всё пошло так, как Себастиан сам себе мысленно и пообещал: изнуряющая тренировка, хитрые атаки, которые Крис не все успевал отбивать, полёты и отнюдь не мягкие приземления после них. И нет, это не месть, а лишь любезное напоминание для всех забывчивых, что расслабляться не время. Так что всё снова пришло в привычное состояние. Они уже пару часов тренировались, спокойно игнорируя и грохот из коридора, и окрики Маки, когда тот вернулся из ближайшего магазина. Для Себастиана была важнее тренировка, а для Криса — сам Себастиан. И сейчас Стэн спокойно занимался подготовкой инвентаря для Эванса, который мог пробовать себя во всё более и более сложных приёмах, когда он неожиданно спросил: — Сколько их было? — Крис вопросительно посмотрел на своего учителя, когда тот расставлял кирпичи в лучшее, по его мнению, положение, чтобы Эванс в очередной раз разрушил всё. Тренировки всегда требуют от Себастиана слишком большого терпения. На вопрос Криса Стэн только непонимающе нахмурился и разместил силой очередной кирпич на пирамиде, так лелеемо выстроенной на месте уже разрушенной. — Кого? Крис тут же пожал плечами, медленно, будто боялся, что Стэн в него сейчас же запустит очередную стопку кирпичей, подошёл к нему со спины, положил ладони на талию, прижимаясь к пропитавшейся потом майке грудью. Стэн только повёл плечами, словно не замечая поползновений, хмуро свёл брови, а рука привычным жестом подняла ещё несколько камней из стопки в углу. Эванс же, обрадованный очередной победой и списывая это на такое удачное начало сегодняшнего дня, ткнулся подбородком в плечо Себастиана, улыбаясь лукаво, выжидающе. — С кем ты спал... на постоянной основе. У меня складывалось ощущение, что ты был типичным ботаником, а утром ты все мои представления о себе разрушил. Нехорошо, ох нехорошо, господин учитель. — Крепче прижимая к себе несопротивляющееся тело, Крис втянул солоноватый запах Себастиана, потёрся носом о его плечо. Вот такого вопроса Стэн точно не ожидал. Он тут же повернулся к Крису и брезгливо, напряжённо осмотрел его, надеясь, что ему просто послышалось. Но после того как Эванс глянул на него, да ещё и переступил с ноги на ногу, будто данный ответ был едва ли не самым важным в его жизни, чертыхнулся, высвободился из объятий и снова вернулся к прерванному занятию — продолжил создание уже надоевшей ему пирамиды. — Отъебись со своими тупыми вопросами, Эванс, — бросил Себастиан, помещая на вершину своей постройки очередной кирпич. — И возвращайся к тренировке. Ты ещё не закончил, чтобы начинать трепать языком. — Ага, значит, всё-таки ботаник, — провокационно улыбнулся Крис, щурясь от лучей яркого солнца за окном, играющих в водах реки и бросающих незамысловатые блики на одну из стен в их небольшом тренировочном зале. Эванс предполагал, что до переоборудования в этой комнате была гостиная. Она была довольно просторной, возможно, с небольшим возвышением у окна. Сейчас же в комнате с ослепительно белыми стенами и укрепленными силой окнами лежали лишь куча матов, уже привычная груда кирпичей в углах и стояло сильное поле на стенах, отбрасывающее все предметы назад или вовсе утягивающее их в свою желеобразную поверхность. Крис как-то минут десять назад пытался засунуть в это поле руку, желая узнать, что будет. Получил подзатыльник от Себастиана и злой взгляд, из-за чего Крису захотелось повторить свой маленький эксперимент, за что тут же был вбит в ту самую стену лицом, а проходящий рядом довольный Стэн только похлопал его между лопатками и пошёл создавать очередную преграду для тренировки. Зато Эванс теперь точно знал, что будет: стена довольно ощутимо «выплюнет» тебя на пол, перед этим сжав настолько сильно, что подниматься пришлось с кряхтением, потирая ушибленные в стене рёбра. Взгляд Стэна сейчас все так же был злым, но в глубине этих невероятных голубых глаз застыл гнев вперемешку с желанием доказать обратное после сказанных Крисом слов. В этих глазах разжигалось желание заставить Эванса поверить в совершенно противоположное от того, что он сказал. Но через секунду этот гнев пропал, только злость плескалась безудержно, как волны океана о крутые склоны каменистых берегов. Крис даже удивлённо поднял брови, понимая, что его маленькая провокация в этот раз не сработала. Кажется, Себастиан начинает привыкать к нему. — У тебя тренировка, Эванс. Прекращай любезничать со мной или получишь очередным кирпичом по своему ненаглядному ебалу. Ты меня услышал? — Стэн скрестил руки на груди и кивнул Крису на пирамиду. Он был очень недоволен тем, насколько сильно Эванс посчитал себя свободным в их отношениях после произошедшего утром. Крис хотел было снова подойти к Себастиану, прижать его к себе, отвлечь от этой надоевшей за последние пару часов тренировки, но Стэн пригрозил ему кулаком, глядя так, что у Эванса потерялось всякое желание вытворять хоть что-то, выходящее за границы общения учителя и ученика. Да и настроение как-то сразу испортилось. Крис только чертыхнулся, теряя свою последнюю на сегодня надежду получить в полное пользование Себастиана, потому что дальше ему точно не позволят с таким удовольствием развлекаться. Слишком уж был обозлён на него Стэн. Ещё схлопочет кирпичом по лицу, а нос Эванс вправил себе совсем недавно. Всего через секунду в комнате раздался дикий грохот. Стена успела поглотить удар до того, как Себастиан заметил, что построенная им с таким трудом пирамида не просто разлетелась от заклинания Криса, а, поддавшись слишком сильному действию поля Эванса, взорвалась, куски же оставшихся камней врезались в маты и деревянные настилы рядом с дверью. Кашлянув от поднявшейся пыли, Стэн зло глянул на Криса, сощурившись и уже готовясь толкнуть его в вязкую стену, чтобы тот подумал над слишком сильным ударом прежде, чем разносить к чертям тренировочный инвентарь. — Ты дебил, — выплюнул Себастиан, вытягивая из волос кусок камня, метившего в стену над его головой и просто застрявшего в мягких, но непослушных локонах. — Упс, — не сдержал виноватой улыбки Крис, разводя руки и надеясь, что Себ не захочет убить его всего лишь за камни. — Упс? — зарычал Стэн, надвигаясь на Эванса грозовой тучей и разнося куски камней в разные стороны силой, чтобы просто добраться до Криса, но, к его счастью, именно в этот момент в комнату заглянул, с любопытным блеском в глазах, Маки, а увидев разрушения, хохотнул и с довольной улыбкой зашёл в комнату. — Это что? — едва сдерживая смех, произнёс он, отодвигая ногой один из полностью уцелевших камней. Кажется, он был в самом низу пирамиды. — Преувеличение собственной силы. Неумение контролировать отдачу поля, — прошипел Стэн, глянув в сторону притихшего, но всё ещё улыбающегося Криса. Правда, теперь улыбка была отнюдь не виноватой, скорее даже вызывающей. — А... прямо как ты на одном из первых тренировочных сражений, — заулыбался Энтони, потирая ладони, будто сам собирался сейчас попрактиковаться в телекинезе, но после только вздохнул и посмотрел на злого, всего в пыли и со взъерошенными волосами Себастиана. — А я могу побыть на вашей тренировке? Я уже успел побегать по магазинам по поручениям Скарлетт, даже написал отчёт Руссо. Мне скучно! — Телевизор посмотри. Вроде в свою комнату ты его установил, — бросил Стэн, освобождая место для следующей атаки со стороны Криса, после которой, Себастиан был уверен, он снова назовёт Эванса идиотом и махнёт рукой на сегодняшнюю тренировку. Только Маки здесь ещё не хватало в качестве наблюдателя. Точно всё комментировать начнёт и сравнивать с прошлым. Он это любит. — Да я уже посмотрел! — заныл Маки, сложил в умоляющем жесте руки, продолжая смотреть на друга. — Да и давно не видел, как ты тренируешься. Ну, я останусь? — жалостливо спросил Энтони. Стэн смерил его недобрым взглядом, закатил глаза и убрал последние остатки кирпичей в угол, уже собираясь ответить Маки, но его опередил воодушевлённый Эванс, непонятно как оказавшийся рядом с Энтони и уже закинувший ему на плечо руку. — А почему бы и нет? Всё лучше, чем вечно недовольная рожа Себастиана. Он всё время называет меня идиотом! — пожаловался Крис. Маки ободряюще похлопал его по спине и понимающе улыбнулся. — Не ты первый такой, поверь. Когда он был учителем Лиззи... — Мак! — рыкнул Стэн, осуждаюше глядя на друга, из-за чего тот тут же прервался, захлопнул рот и повернулся в сторону закрытого защитным слоем угла, так сказать укромного убежища для наблюдателей. — Понял, понял. Я молчу, а ты позволяешь мне находиться здесь, — злорадно усмехнулся Энтони, глядя на друга через плечо. Стэн на это ничего не ответил, только махнул рукой. Крис обиженно фыркнул, потеряв возможность хоть что-то ещё узнать о своём учителе, а Себастиан покачал головой. Он так надеялся на обычную тренировку, а не вот на это всё. Когда Скарлетт вернулась со своего задания, на улице давно стемнело. Последние лучи украдкой коснулись крыши соседнего здания, бросили блики на стену в тренировочном зале и исчезли до следующего дня. Отражающее атаки поле поглощало едва ощутимое тепло, а грохот от разрушенной пирамиды больше не предвещал очередной порции криков. Когда скрипнула входная дверь и Йоханссон вытащила ключи из замка, Эванс, закончивший с очередным заданием Себастиана, смеялся над шуткой Маки, предлагая когда-нибудь рассказать все секреты Стэна. Ведь всё равно же узнает, так лучше пусть сам поведает. Маки, всё ещё стоящий за защитным полем, едва удерживался от того, чтобы не начать снова бросать колкости в сторону Себа. Слишком уж надутым тот выглядел, хотя в глазах и просматривались веселье и удовлетворение от тренировки. Под конец, воодушевлённый выкриками Энтони, Крис действительно показал хорошие результаты. По крайней мере, Себастиан не хотел его тут же придушить. Уже что-то. Когда Скарлетт заглянула в тренировочный зал, Стэн сидел на матах у стены, откинув голову назад и поглядывая на улыбающегося Маки. Тот вышел из укрытия и отчаянно пытался хоть как-то поднять собственным полем маленький камешек. Конечно же, ничего не получилось. Он уже не в первый раз пытался раскрыть в себе «потенциал» телекинетика. Йоханссон, заметившая сразу сложившегося пополам Криса, улыбнулась добродушно, по-семейному, как мать улыбается, когда видит ребячества своего первенца. Она и не сомневалась, что Эванс и Маки найдут общий язык быстро и без тех проблем, какие были при их знакомстве со Стэном. Да и Себастиан выглядел пусть и устало, но расслабленно. Таким он в последний раз был только с Лиззи. Уже после, опустив глаза на Себастиана, Скар кашлянула, напоминая, что, кроме веселящихся Энтони и Эванса, в доме уже есть кто-то ещё. Маки, первый оживший после непонятной тишины, будто их поймали на чём-то незаконном, с радостными криками «Скар дома!» убежал в сторону коридора. Крис, помедлив немного, пошлёпал голыми ступнями по матам к Себастиану, надеясь, что тот больше не злится за дневной инцидент с неожиданным взрывом. Подал учителю руку и помог подняться. Стэн не злился, но дико устал, поэтому помощь Эванса принял с едва заметной благодарностью. Ему уже было всё равно и на революцию, и на то, что произошло между ним и Крисом утром, и на реакцию друзей. Он потратил почти все силы на защитный слой этой комнаты, а ещё приходилось придерживать поле Эванса, когда тот в очередной раз хотел разнести все вокруг. Оказывается, не только Лиззи умела уничтожать всю инициативу Себастиана в обучении своих подчинённых. Когда-то созданный слоган для тренировок Лиззи — «Пусть делает что хочет, лишь бы не убилась» — снова пора вводить в оборот. Кажется, Стэн готов был и с Крисом пускать всё на самотёк. В первый раз ведь прошло нормально. Скарлетт уже орудовала ножом на кухне, рассказывая Маки про сегодняшний день, Энтони подкалывал её, девушка улыбалась, и это создавало неимоверно прекрасную атмосферу. Оценил даже зашедший на кухню Крис. Стэн тут же направился к Йоханссон, помогать хоть чем-то. Ладно, что бы ни говорил Маки, готовить он умел. Или помогать в готовке. По крайней мере, в четыре руки было куда быстрее справляться с овощами и мясом, а развлекающий разговорами Энтони невероятным образом сглаживал любые углы в общении. — Кстати, задание прошло успешно, если кому интересно, — тихо произнесла Скарлетт, ворочая на сковородке весело скворчащее мясо. Себастиан, всё время обходящий эту тему, недовольно нахмурился. По крайней мере, он знал, что всё и так пройдёт хорошо, но едва заметная в уголках губ натянутая улыбка подруги заставляла задуматься, все ли и правда так спокойно. Маки, до этого рассказывающий Эвансу какую-то свою очередную шутку, замолк, обернувшись к Йоханссон и прекратив даже стучать по столу пальцами в ожидании ужина. Крис же, не знавший Скар так, как Стэн или Энтони, проникся напряжённой атмосферой, отвлёкся от разглядывая Себастиана, слишком уж близко стоящего от него. — Но после нас словил Джо, как раз когда мы уходили уже от Дауни, — так же тихо продолжила Скарлетт, беря с тарелки овощи и бросая к мясу. — Джо сказал, что у нас только два дня на подготовку. Не знаю уж, что они там с братом увидели, но передали вам, — девушка указала деревянной лопаточкой на Стэна и Эванса, — чтобы вы поторопились. Уверил меня, что всё будет хорошо. Все вернутся целыми и невредимыми. Наверное, всё действительно хорошо... Энтони и Себастиан напряглись, перебросились друг с другом взглядами, наполненными страхом и отчаянной попыткой забыть большую часть того, что они знали или видели за свою жизнь. Каждый понимал, что уверенности в словах Джо не было никакой. И целыми и невредимыми с войны не возвращаются. А война будет. После революции не может не быть войны. Ужин прошёл в молчании. Скарлетт, попытавшаяся поднять настроение рассказами о том, как оплошал на задании Дауни, бросила свои попытки, когда Крис, невпопад спросив про место их операции, уверил каждого за небольшим столом на маленькой кухне, что сегодня не вечер приятных разговоров. Йоханссон ушла спать первой, пожелав всем хотя бы выспаться. Маки, сгрузивший в раковину все тарелки, похлопал Себастиана по плечу и пожелал приятных снов, но, когда уже выходил из кухни, пошловато улыбнулся, глянув на мрачного Криса. — Вы только утром не забудьте поставить глушилку на комнату. Я, конечно, не против вашего весёлого пробуждения, но я как-то пока не готов слушать это каждое утро. И ушёл, оставив обескураженного Себастиана возле раковины с уже занесённой для удара рукой. Ох уж эти шутки от Маки. Чего ж он в комедианты не пошёл?! Юмористическая эстрада такого гения потеряла! Хлопнули двери в спальню друзей, и Крис, до этого молчавший, вздрогнул, оглянувшись на темнеющий коридор. Он понимал, почему после слов Скарлетт напряглись Стэн и Маки, мог понять, почему после этого на кухне была такая тягостная атмосфера. И понимал то, чем именно обернутся такие слова в дальнейшем. Он понимал, на что подписался. Другого выбора у него больше нет. — Нас ведь могут убить на этом восстании, — глухо проговорил Эванс, поднимая голову на моющего посуду Себастиана. — Всё ведь идёт именно к этому. Стэн поставил тарелки в шкаф, вытер руки о висящее на крючке рядом полотенце и лишь после обернулся к Крису. Обернулся, поднял на него глаза и скрестил руки на груди. А на губах играла улыбка, такая, какую Эванс видел только раз, когда Себастиан был рядом с Лиззи. Тёплая, дарящая уверенность в том, что всё правда будет хорошо, что другого выхода нет, но всё с ними будет в порядке. Эта улыбка, пронизывающая всё нутро, зарождала где-то в глубине души такой яркий, невероятно манящий огонь уверенности, что Эванс сам отозвался на эту улыбку, почувствовал, как уголки его губ приподнимаются, отзеркаливая то, что он видел напротив. Так Стэн улыбался Лиззи, своей дорогой ученице. Так он улыбался сейчас Крису. Эванс надеялся на эту улыбку едва ли не с первой их встречи. И получил её. Себастиан подошёл к Крису, наклонился к нему, заглядывая во всё ещё поддёрнутые пеленой страха глаза, коснулся складки между бровями, вздохнул и кротко поцеловал уголок его губ своими, мягко, нежно, едва ощутимо, осторожно огладил затылок, тепло выдохнул и отстранился, всё так же улыбаясь своей невероятной улыбкой. — Всё будет хорошо, — прошептал Стэн, придерживая Криса за затылок, глядя теперь в спокойные, полные уверенности глаза. И этих слов Эвансу хватило, чтобы точно поверить, что они вернутся назад целыми, что это не последние его дни и что в будущем ещё многое их ожидает. Себастиан ушёл с кухни, тихо хлопнула дверь в их общую комнату, а Крис всё ещё сидел на своем месте, ошарашенно глядя куда-то в окно, где горел неспящий город, где шумела ночная жизнь, проносились редкие машины, надоедающе мигал светофор жёлтым светом. Эванс сидел, пока его губ не коснулась снова улыбка, та же, отзеркаленная у Себастиана. Он поднял руку, коснулся своего уголка губ, мало веря в то, как много принёс сегодняшний день. Но тихо ходящий по комнате Стэн напоминал, что всё действительно правда. Этот день и вся последующая жизнь Криса.