Сегодня он ушёл. Причём, с вещами. Запаковал пожитки и отчалил. Мы разошлись, как в море корабли, но я даже не был поставлен в известность, вернувшись с ночной смены. Об его отсутствии просигналило многое: полупустой платяной шкаф, оголённое трюмо и снятые фотографии танцующих бабёнок со стороны его кровати, заполненная доверху раковина и оскалившаяся вешалка, лишённая пары-тройки курток.
Я не сильно огорчён, но сбит с толку. Неделями он грозился таким исходом, мы ссорились и снова мирились, порой жарко. Везде. Не помню ни одного места в квартире, где бы нас не накрывало. Сексом. Мне казалось, это разбавляет рутину и не даёт заскучать. Тонизирует и по-своему позволяет расслабиться.
Не назову поводов для его усталости от меня или недовольства нашими отношениями… в рамках-то простого сожительства. Вообще, что может быть проще, чем связь между двумя людьми, закреплённая бетоном стен и створками окон-дверей? Рано или поздно сходишься, ищешь альтернативы, а если нет, то вот оно, золотце - катастрофически рядом.
Уверен, что у многих бывало так: делишь квартиру с соседом, делишь кошелёк, заботы, некоторые обязанности. Не друг, не враг. И неожиданно приходишь к выводу, что его свитер мягче твоего, глаза непомерно красивые, а какие-то мелочи внушают доверие: вроде умения спотыкаться на ровном месте или улыбаться ярко и квадратно.
Он улыбнулся и в тот раз, когда я развернул его к себе лицом и попробовал поцеловать, не стал отказываться от обмена теплом. Сдался так быстро, что я почти разочаровался в его неприступности. С другой стороны, мы не сопливые девчонки, чтобы переживать о репутации или загоняться дозами моральных устоев. Нам нравилось то, что у нас было. Так могло продолжаться до бесконечности.
Мы со спортивным интересом трахались раза два в неделю, ещё пару ночей дрочили друг другу или просто обжимались, ласкались. Кому-то плохо? Держи объятия. Грусть, тоска, настроения нет? Поцелуи с языком. Лекарство, которое лечит. Не обязательно травить атмосферу анальным сексом. Между прочим, к этому дохуя нужно готовиться, а мой пассив абсолютный нуб. Я знаю, что я у него первый. Памятник мне.
Полагаю, несерьёзным. Таким он меня представил, когда я распустил руки. С чего бы я стал? С того, что он ходил полуголым по квартире и разносил запахи-запахи-запахи, головокружительно сладкие и ореховые, десертные и горькие. Он зарабатывает на жизнь консультантом в отделе женской косметики.
Да, женской.
Первое время, конечно, я его нещадно стебал по этому поводу, а потом, когда уволился со своей работы и долго не мог найти другой, заткнулся. Жить на его попечении было тем ещё испытанием. Потому что (хватит скрывать имя)
Тэхён в этом плане и похлеще любой девушки будет. В плане заботы, покровительства. Сыпались вопросы о том, как я себя чувствую, раза три на дню - звонки.
«Что делаешь, Чонгук?»
«Играю»
«Господи… Опять?»
«А хули делать?».
«Например, попробовать найти работу»
«Да ищу я, ищу…».
Столько миссий проебал только потому, что после его звонков весь настрой как рукой снимало. Часам к одиннадцати он возвращался или приползал. Такой весь душистый, уставший и вымученный. Долго стягивал свои кеды - у него болели ноги, пальто приспускал с плеч из-за скопившегося напряжения, но не снимал полностью. Я выходил к нему, не дожидаясь лишних шорохов, помогал раздеться. Поцелуй. Два. Три. В губы, которым я вряд ли найду замену. Блестящие из-за гигиенички, а на вкус приторный сладкий кокос. Грёбаный охлаждённый "Баунти".
Тэхён лез обниматься, замирал у меня в руках. Картина маслом. Уютно. А руки я автоматически опускаю вниз по спине, ощупываю талию и устраиваю на ягодицах. Его немного потряхивало. Названия той лихорадке я никак не мог придумать.
Мне даже не влом было помогать ему принять водные процедуры, потереть спинку безо всяких там притеснений личного пространства, тупо попиздеть, занимая праздный разговор. Пока он размякал в пене, а я делал ему лёгкий массаж, минуты протекали как-то по-семейному и размеренно.
Наверное, я просто не успел отследить, когда именно
таких минут стало больше положенного. И ужины у нас затягивались. Мы не блистаем выдающимися кулинарными способностями: кто во что горазд и когда может, на крайний случай - всегда есть доставка на дом.
Так вот, я задумывался над тем, что хотел бы приготовить, как порадовать настолько, чтобы он приходил и не валился с ног, чтобы у него хватало сил на что-то существенное. Но нет. Он с порога плавно перетекает в ванную, кухню и спальную область, засыпает, как только добирается до подушки. Мне оставалось только подоткнуть ему одеяло, а затем злобно избавляться от возбуждения посредством просмотра порнушки и проводить занимательное время с правой рукой, иногда менять на левую. Пока он мирно сопел прямо за моей спиной. Что мне мешало накинуться, разбудить….? То, что ему вставать в пять, а потом переться на другой конец города в этот вонючий бутик и стоять три дня на ногах с девяти до десяти. В выходные я был удостоен чести наблюдать за тем, как он сонно передвигается в растянутых пижамах и футболках, пробуя прийти в себя.
В последнее время у нас и впрямь пошёл разлад. На мои требования - сто тысяч отмаз, никаких поцелуев, никуда не выбраться. Втиснулись в консервную банку быта, ни шагу по периметру. Тэхён предпочёл дистанцироваться, а меня напрягает, когда меняют установленные порядки, да так неожиданно жёстко. Меня не впечатлял аргумент об увеличившейся нагрузке на работе, потому что раньше нам ничего не мешало.
А потом, как это обычно и бывает, нужная догадка посетила меня в час наворачивания лапши. У него сто пудов появился кто-то другой, ценный и важный. Девушка или парень. Может быть, он вообще не гей, не би, а я возьми и принуждай его к регулярному разврату, не удосужившись спросить... Впрочем, сокрушаться я не спешил. Если его что-то не устраивало - мог бы и дать затрещину, хотя бы на словах объясниться! Значит, не в ориентации дело. Сколько помню: я его не насиловал.
Отвратительная у Тэхёна черта характера - замалчивать о главном. Он идёт на уступки, подмазывается, а потом вывернет ситуацию так, что белый и пушистый, а ты будешь виноват в десятикратной степени, биться в конвульсиях великомученика и страдальца.
Телефон без ответа, ни следа в чатах, сообщения он вообще не открывает. И так неделю. Мастерский игнор. Даже моей чемпионской выдержке медленно наступал конец. Да с чего бы мне так беситься, блять?! Я тоже собой недурён, общаться умею, харизма какая-никакая имеется. Но где ещё один найдётся такой, кому я захочу пяточки разминать или чесать "вон там ниже под лопаткой, ещё три пальца налево".... Дело не в том, как он просит. Дело в том, как мне удаётся на такое сходу верно ответить.
Ближе к выходным ноги всё-таки донесли меня до его работы, я прикусил свою гордость и запихнул принципы куда подальше, навёл годный марафет. В зале дышать нечем - сплошной парфюм. Я тут бывал от силы раза два или три, и то стоял у выхода в качестве ожидающего. И слава богу. Как здесь работать можно без противогазов - одному чёрту известно. Пришлось зайти, конечно, отыскать его красную форменную кофточку, русую макушку, присмотреться к ухоженным пальчикам.
Три раза вокруг стеллажей обошёл, думал, что же ему сказать, как окликнуть и обратить на себя внимание. Надо ли при этом орать и просить его на выход, как мужик мужика или, сметая тюбики с полок, визжать о мировой несправедливости. Другие консультанты как-то подозрительно начали на меня коситься, присматриваться, словно не нужна ли мне помощь или проверка на то, не спиздил ли я часом какой-нибудь их архиважный продукт по акции.
В конце концов, подхожу сзади, как последний трус. Тешу себя тем, что это элемент неожиданности. Типа застану врасплох, оно мне искренностью и отзовётся.
— Тэхён, хватит дурака валять. Возвращайся домой.
А хуй там пел. Отворачивается от меня и смотрит в свой ебучий полосатый документ, сверяя ценники с накладной, галочки проставляет. Алло, я здесь! То ли реально не слышит, то ли дуру включил. Я хватаю его за плечо, он отмахивается, злобно смотрит и указывает кивком на охранника, мол «нарвёшься». Спасибо за беспокойство, но я тут не по его душу пришёл доебаться.
— Слушай, ну хватит, Тэ. Поговори со мной хотя бы. Где живёшь? Как устроился? Что это за поведение такое?
Проблеск сочувствия-жалости. Понурил голову, жуёт губы. Да хоть пошли меня по-человечески, только не молчи!
— Не собираюсь, — выдаёт наконец. — Я тебе ничего не должен. Не трать своё и моё время.
Разговорчики в строю. Новелл своих перечитал, наверное.
— Зазнался ты как-то, не находишь? — цепляю его за локоть. — Бля, тебе сложно мне пару минут уделить, а?!
— Ты не заметил, может, но я на работе.
— Ты не заметил, может, но ты неделю на меня хер забиваешь, — реально начинаю беситься. — Полгода ушло в никуда?!
— Уйди!
Конечно, он сказал настолько громко, чтобы нас услышал охранник, а потом и менеджер. Подорвались.
«У вас какие-то проблемы?».
— Никаких, — я сердито взглянул на Тэхёна и решил оставить его наедине со своими треклятыми заёбами.
Я почему-то уверен, что он поступает неправильно и обязательно одумается. А потому просидел в кафе неподалёку до окончания его смены и встретил, на этот раз зайдя сбоку, сравнял шаг. Тэхён останавливается и, фыркнув, смотрит исподлобья.
— Чонгук, я уже сказал, что не хочу с тобой разговаривать.
— Вот этого ты не говорил, не заливай, — убеждаю его я. — Я так много прошу, скажи? Ну ушёл ты, пожалуйста, твоё личное дело. Но пару слов мне начеркать о том, куда свистнул, можно было, правда? Я не заслужил такого обращения.
— Чонгук... — он кладёт мне руки на плечи.
Нет, что за беспредел?! Штормить должно его, а не меня. И чего он таким трогательным вдруг заделался?
— Ты, кажется, забыл один нюанс. Я и снимал квартиру с тобой
всего на полгода. Потому что потом родители обещали выкупить для меня свою личную. Я говорил пару раз, что скоро перееду, но ты не особенно слышал.
Поворот, однако, серьёзный. Но я не теряюсь, даже скупая мужская слеза не пошла на пробой. Как я мог такую информацию пропустить мимо ушей?... Да, ночные смены нас разбили: я с утра прихожу - заваливаюсь спать, Тэхёна уже и в помине дома нет. Я два через два, он три на три. Выпадали, максимум, сутки, когда мы просыпались в одной комнате - где-то в часы обеда, а потом сонными ящерицами пялились в гаджеты или телик. Если он что-то и говорил, то я допускаю, что мог не придать значения.
— И как тебе на новом месте?
— Хорошо, — он кивает и хлопает меня по груди, улыбается. — Ну, я пойду. Мне теперь в другую сторону.
Стоять. Стоя-ять. Чон Чонгук, придумай что-нибудь! Останови его! Давай!
— Тэхён, слушай... — я вперился взглядом в запорошенную снегом плитку асфальта. — Мы, то есть, вообще теперь общаться не будем?
Он как-то неуверенно пожал плечами, отступил ещё на пару шагов. Как понимать прикажете?!
— Растолкуй, а.
— Неплохие из нас вышли соседи, да? Тебе нужно нового искать. А мне заниматься устройством своей жизни.
Уже разбежался нового соседа искать, ага. Транспаранты подписываю. Понятно, что аренду один не потяну, но нет, нельзя же так. И я иду к нему напролом, заставляю ретироваться к стене здания, ставлю руки в упор и наклоняюсь к уху. Он сжимается.
— Квартирный вопрос меня не волнует, понимаешь? А вот то, что между нами - очень. Ты не похож на тех давалок, с какими я имел дело, — поднимаю его лицо за подбородок и стараюсь смотреть в глаза. — Тэхён, если ты реально ничего ко мне не чувствуешь, то я хочу это услышать лично. Ни-че-го.
Он наконец-то становится похожим на настоящего себя, смущается и краснеет. Чонгук, красава. Продолжаем прессовать. Авось, получится. Но тут он на полном серьёзе выдыхает:
— Ни-че-го. Ничего к тебе не чувствую.
И я, опешив, не сразу отстраняюсь. В груди закололо. Так должно быть? На улице морозит, но не настолько, чтобы я проглатывал осколки Снежной Королевы. Тут вам не Андерсен, понятно? Взрослая драма.
Он, значит, высказался и доволен. Не знаю, насколько, потому что пялюсь в его отдаляющийся затылок. Если заору ему вслед - побежит, а припущу следом, так вообще полицию вызовет. Вот ещё. Мне что, заняться больше нечем, как гонять пацана по районам? Пусть пиздует. Попутного ветра.
Своего Тэхён добился, оставив меня в полном недоумении позади. Реально, я с места не сдвинулся, пока не увидел, как он скрылся за поворотом. Стою. Угроблен своими рухнувшими надеждами. Меня перегнули через колено и отшлёпали по заднице. Так в детстве нарываешься за проделки. Здесь же я не успел и накосячить... или успел? Не помню. Слишком виноват. И слишком молод, чтобы объять это всё и расставить точки над кочкой.
Чувство было такое, словно меня херакнули скалкой и раскатали в блин. Хотелось нажраться и уйти в глубокую депрессию, по-мужицки постукивая по столу и крича на то, что все люди неблагодарные скоты и бездушные твари. Я и не приписал себя в их ряды. В отличие от Тэхёна, мне эти отношения дороги. И не были, а есть.
Возможно, мне стоило почаще с ним разговаривать по душам или не добавлять ни слова о том, что мы молоды, беспечны и нам всё можно по дружбе. Сколько раз я смеялся над его желанием валяться в кровати целыми днями, сколько раз говорил, что дрочка друг другу - норм явление, в каждой общаге такое найдётся. Наивный я пидорас, предполагал, что в меня влюбляются, боялся и шарахался этого всю свою сознательную юность. Оказалось до пизды наоборот. А шарахаться уже поздно.
***
Не брился я предостаточно, чтобы в раздумьях начать шумно почёсывать щетину. Называю это "скрести по сусекам". В зеркале квашеная рожа, в глазах явный недосып, мешочки, синева. Ай да Чонгук, ай да молодчик. Бомжара болотная. Опустился из-за какого-то горделивого придурка, блять. Собраться давно пора в кучку и перестать мякнуть в луже собственного самолюбия и нытья.
Коротко обо мне: выживаю, ебашу, как проклятый, чтобы немножко отвлечься и не искать соседа, денежку забиваю. Иногда вечерами шляюсь по барам, кашерно блядую, расслабляюсь. Пытаюсь наладить контакт, но член не стоит, как полагается, и я отчаиваюсь. Не понимаю, что не так. Дырки - и в Африке дырки. Правило не работает.
Тем временем Тэхён устраивает свою жизнь.
Это должен быть закадровый бас диктора. На второй половине экрана Тэхён выбирает на кухню занавески. Или ебётся с кем-то. Понятия не имею - с кем. Самое противное - представлять, воображать и дорисовывать. Аж зубы скрипят от злости.
Я не отличаюсь великим собственническим инстинктом. По крайней мере, не замечал раньше. Но за него готов выдрать любому глаза и на жопу натянуть. Обидно будет, если он всё же бабу нашёл. Реально, не смогу стерпеть. Женщин уважаю, но никогда не думал, что после меня какая-то получит фору. Со мной, великим
жалким - попробуй сравнись, сучка!
И ведь я как чувствовал, что во всей этой истории не хватает логики. Появись у него кто - где-нибудь в сети уже проскочили бы фотки, намёки или что-то в этом духе. Тэхён - эстет, в его инсте к каждой фоточке обязательно какая-нибудь цитатка или мысль. Например там, где наши ладони рядом лежат, приписано: "Почему мы не можем запросто дотянуться до того, что нам нравится?". Честно, я не искал там глубоких залежей мудрости. Потому что на столике перед нашими руками
стояли вазы с мороженым. Дотянуться до десерта, ну а хули? Логично же.
Всё, что принадлежало нам - вдруг обрело двойной смысл. Не, я не признаюсь в том, что рыдал в первый вечер, глядя на проклятущее цифровое дерьмо прошлого, скопившегося на флэшке телефона, в его инсте и так далее. Исстрадался я, истосковался.
В итоге выходной трачу на шпионство, шныряю у витрины, вглядываюсь внутрь сквозь громадные буквы. В магазине пиздобратия продавцов-покупателей, но мне нужен только один. Улыбаясь, Тэхён вырулил из подсобного помещения на пару с менеджером. Женщина. Хорошенькая, допустим.
Я лучше!
Не тянет он на счастливого и влюблённого, хоть убей, на менеджера потом совсем и не смотрел. Я встревожился, пошёл поел, прогулялся по торговому центру и засел в укрытие к моменту выхода Тэхёна. Колокольчик прозвенел точно по часикам. Он идёт, поправляет шарф, я аккуратно за ним, по стеночке, по обочине, кепку кожаную у бати одолжил, очки у мамы. Без палева, короче.
Понятия не имею, что меня выдало, когда даже снег подо мной хрустеть стремался. Чутьё, что ли, какое-то. Но Тэхён обернулся, да так резко, что я налетел на него и нечаянно обхватил, чтобы не потерять равновесия. Очки сползли ниже. Признаться, я удивлён.
— Чонгук?! — Тэхён удивлен не меньше нашего.
— Что?!
— Ты что, следишь за мной?!
Я давай объяснять, что мимо шёл. Он сдирает с меня маскировку, хмурится. Ну да, не прокатило.
— Совсем спятил?
— Ты если реально переживаешь, то звони почаще, — резонно заметил я.
Он закатил глаза и освободился из моей медвежьей хватки.
— Боже, ну хватило же ума так пугать...! — позволяет мне идти рядом, возникает от души. — Тут улица в такое время немноголюдная, знаешь ли, за каждый шорох страшно.
Таким образом мне посчастливилось проводить его до самого спуска в подземку.
— Ну ты это... — я замялся. — Причаливай, как сможешь.
— В... — он испуган. — В смысле?!
— В каком хочешь. Ты мне нужен.
Я сделал такую глупость. Ванильную, необдуманную и странную. Поцеловал его в щёку, пожелав счастливого Рождества и всяких там зимних радостей, здоровья ему и родителям, младшим. Поблагодарил его за всё. Такую сентиментальную речь завернул, что сам не понимал, откуда что берётся.
И ушёл. Не в закат, но тоже красиво так - натягивая батину кепку и мамкины очки в этом суровом ослепительном декабре.
***
Время лечит, но нихуя не охотно. Мне легче стало самую малость.
Как-то по весне я совершенно не понял прикола.
Тэхён действительно
причалил, мокрый до нитки из-за непогоды.
Я застыл в коридоре в драных трениках и причей-тайфун. Пялюсь на него, он на меня. Подходит и обнимает, повис на шее и уткнулся холодным носом в ключицы. У меня мурашки, у него озноб.
— Я скучал, — говорит тихонько.
— Я тоже.
Обомлев, протягиваю руки и обнимаю его крепче, целую в висок с опаской. Мало ли приглючило, и сейчас я проснусь, снова одинокий и заебавшийся. Мгновение. И я понимаю, что это колотящееся от холода чудо - самое бесценное моё сокровище. Я снимаю с него одежду, отправляю в ванную и пытаюсь её покинуть поскорее. Как-то я отвык от эротики, кроме рук вообще ничего не вижу: не получается же. Делиться - стыдно.
Отогревшийся Тэхён зовёт меня спустя полчаса, просит наклониться и посмотреть, что за царапина у него на шее. Я идиот, что ли? Смотрю. Щурюсь. Ищу.
— Да нет тут нихрена...
Тэхён томно смотрит и касается ладонью моей щеки. У меня внизу живота закипело. Мы целуемся, осторожно, без насилия, укусов. Я и в первый раз такого не испытывал, как сейчас. Мне нужно прочесть в его глазах согласие. Что мы не ошибались, не ошибаемся и не будем. Слегка заметно, но он кивает. Я избавляюсь от одежды, иду на плеск воды, на горячее чувство накала, залезаю к нему в ванну и вжимаюсь в гладкое тело, он берёт меня в охват бёдер и запрокидывает голову, открывая острый кадык. Облизываю, сминаю ладонями его бока, он царапает мне плечи. Я и забыл, как это хорошо - вдвоём и совершенно не ожидал, что настолько безумно хорошо, если с тем, кто
твой.
Мы качаемся на одной волне, ломаемся о ласки. Я трусь о его живот, сжимаю рукой нашу плоть. Давимся вздохами, но не целуемся, выдерживая расстояние в миллиметры. Он тянет меня за волосы, пробегает пальчиками по позвоночнику и снова наталкивается на поцелуй. Хнычет. Кажется, отогреваюсь и я, прочнее хватаю его за бёдра и посасываю язык. Не могу больше терпеть. Всё, как надо. Стоит колом. Больно. Я хочу его. Я точно знаю его сплавы и слабости, знаю, что услышу бархатный стон. Толкаюсь в него и кусаю шею, балдею заново от
запахов-запахов-запахов, Тэхён изгибается подо мной и просит быстрее, а я мучаю нарочно замедленно. Он подстраивается и вкруговую тащит ноготками хаос царапин по моим лопаткам.
Травит тяжесть дыхания, мы расплескали воду, мы сошли с ума, я сдираю кожицу с его губ... От кафеля эхом разлетаются гласные. Я подтащил его выше и побоялся только разломить хрупкие косточки, но он выдержал. Размашисто ударяясь о его ягодицы, ощущаю тесноту и ловлю дурацкую мыслишку: "А ведь у него тоже никого не было". И стало так приятно...
В единовременном оргазме есть-то что не от мира сего. Нас накрыло, встряхнуло и выбросило к чёртовой матери, на пороги космоса.
Когда я кончил, Тэхён позволил себе глухо рассмеяться. Потому что в порыве страсти я, слегка промазав, приложился лбом о стену, а не о его плечо.
— Сильно бо-бо, дорогой?... — он поцеловал мой покрасневший лоб.
Я сделал вид, что ясельные штучки не пройдут, сдвинул брови. Но сдался и обиженно оттопырил губу, кивая. Мы перешли в спальню и улеглись.
— Если ты ещё раз уйдёшь... — важно начал я.
— Тихо.
— Что?...
Гляжу в полутьму, а он, закинув на меня руку и ногу, уже посапывает. Всё, спит. Роскошь. Да нет же, я ещё раз ему уйти никогда не позволю. Мы же взрослые люди, мужчины, в конце концов. Будут грозы на горизонте - построим ковчег. А пока он не видит, я улыбаюсь до ушей, глажу его по голове и щипаю за щёчку. Проснётся - ущипну за что поинтереснее.
