Можно, я возьму тебя за руку?

Для Дадли лето тянулось лениво и прохладно. Ну что поделать, если родители не в силах помочь с погодой. А то Дадли обязательно выклянчил бы побольше солнечных дней, чтобы можно было почаще хвастаться новым великом, воздушным змеем, радиоуправляемыми машинкой и вертолётиком, и… что там ещё было в подарках на этот день рожденья, причем не сломанного, и нуждающегося в показе на воздухе, а не в доме — Дадли не помнил. Но и без этого не скучал: благодаря приставке и трём новым играм, занятий ему, в принципе, хватало. А если надоедало играть, можно было посмотреть какой-нибудь новый фильм. Или сходить на кухню за пироженками. Или тортом. Или никуда не ходить, а послать за пироженками того, кто будет идти мимо комнаты. Для Вернона лето выдалось не таким ленивым. Всё же, это общепризнанный сезон отпусков и ремонтов. А что надо при любом нормальном ремонте? Правильно: качественная дрель и самые разномастные свёрла! Что не могло не отразиться на напряженности работы — это минус. Но и не сказаться на зарплате — это плюс. А если вовремя мелькнуть перед высоким начальством с верной инициативой, то и вообще можно на премию нарваться. Так что, ленивым лето определённо не было. Петунья, за постоянными страхами и накручиванием самой себя, мало что способна была охарактеризовать. И, наверное впервые за все проживание на Тисовой, стала выказывать поразительное равнодушие как к любимому делу — подглядыванию и подслушиванию, так и к любимому отдыху — обмыванию подсмотренного и подслушанного с другими, такими же домохозяйками как она сама. Начиная с получения злосчастной инструкции, лето для неё пропахло валерьянкой, а в особо нервные дни — и целебным привкусом бурбона. Гадость, конечно, редкостная. И лекарство и напиток. Но до сентября дотянуть хватит. А потом, как бы дальше ни сложилось, у неё, в любом случае, будет целых девять месяцев на успокоение, и занятие исключительно собой. Для счастья, конечно было бы неплохо, если б ещё и Дадлипусик был бы рядом… Но её сын уже такой взрослый, и ему надо поступать в такое именитое, и важное учреждение! Это так почетно. Она очень им гордится. Если б ещё не эта непонятная ситуация с Поттером, то вообще было бы всё прекрасно. Напряженным, лето было и для Гарри. Особенно в мыслительном процессе. Как-то до этого момента, мальчик никогда не задумывался над необходимостью денег, и возможностей, которые они дают. В частности, возможности доехать до Лондона, в окрестности Риджес-парка, на Королевскую аллею (Regal lane), дом 52, лекционный зал 7 на втором этаже. Придумать, как добраться туда без денег, Гарри в общем, конечно, мог. Только сомневался, что то, что он себе придумал — реально. Это печалило, но Гарри своих размышлений не оставлял. Должен же быть способ? Вот в брошюре даются маршруты автобусов и поездов. Причём в конце, особо подчеркивалась возможность путешествовать неким автобусом «Ночной рыцарь», который родители и чадо смогут вызывать самостоятельно, если махнуть волшебной палочкой у дороги, и он доставит вызывавших прямо к порогу нужного им адреса, даже если там нет автобусных маршрутов. Ох, как Гарри нуждался в таком автобусе, как, возможно, и в волшебной палочке. Может, помахав ею не только у дороги, но и, скажем, всё на тех же родственников, достать возможность добраться до Лондона, можно было бы и без всяких там рыцарей. Меньше всего Гарри ожидал, что проблема как посещений, так и денег с волшебной палочкой, решится сама собой. Нет, что она решится — Гарри знал и так. Отрицательное решение, это тоже решение. Но вот, что настанет день, и к нему придёт решение если не всех, то значительной части его проблем — он не ждал, точно!

***

Косматого великана в шубе (несмотря на лето) звали Рубеус Хагрид. Он был смотрителем ключей Хогвартса, и почему-то думал, что Гарри своего письма не получил. Самое главное, что он явился к Дурслям в пятницу 31 июля. Третьего августа, в понедельник, должна была состояться ознакомительная лекция, в министерской брошюрке. Гарри не стал переубеждать Хагрида в своём незнании. Он молчал, внимательно наблюдал, и кивал на всё, что слышал. Он делал так просто от мысли: «что угодно, лишь бы не в Брутуса». Молчанье — золото, и в который раз на его памяти, с помощью этой же тактики, Гарри удалось получить много новой информации. В частности: маг, это не фокусник, и школа магии — это натурально школа магии, а не цирковое училище и даже не «дурка». Сам Гарри — маг, как и его родители, которых тётя, оказывается, за это люто ненавидела. Родители Гарри, умерли вовсе не в автокатастрофе. Их убили, а самого Гарри объявили Героем, потому как после этого случая, убийца родителей куда-то пропал. И все считают, что он пытался убить Гарри, но не смог. Впоследствии, понять, отчего все так уверены, что именно об Гарри убился маньяк, сам мальчик выяснить так и не смог. По уверениям всё того же Хагрида — свидетелей происшествия не было. Лишь спустя время, на место убийства прибыли поочерёдно: предатель Сириус Блэк, Хагрид, Дамблдор, и некий Снейп. И что они все делали на месте убийства? Где, спрашивается, хоть какие-то органы защиты населения и, ну хоть какой, завалящий детектив? Такой, к примеру, как мистер Коломбо*? Вот отсутствие последнего, Гарри не на шутку расстроило. Он-то уже надеялся, что есть какое-нибудь расследование, и что, пусть спустя и десять лет, но он сможет познакомиться с настоящим детективом, который вёл дело убийства его семьи… Хагрид как провожатый, может был и хорош. Страшный на внешность, великан порядком пугал незнакомых, но вполне добродушно вел себя на все пожелания Гарри. К примеру, на просьбу купить попробовать волшебного мороженого, или вернуться в настоящий магический питомник, и посмотреть что ещё за живность там есть кроме сов. Сову для Гарри выбрал сам Хагрид: полярная красавица не могла не восхищать, и оказалась весьма мила на характер. А вот информатором Хагрид оказался так себе. Его рассказ о Хогвартсе был однобоким, и всё время съезжал то на родителей, которые были хорошими людьми, то на какие-то Гриффиндор и Слизерин, которые были хорошими и плохими соответственно. Что имелось в виду под «плохими», Гарри мог бы судить по Драко Малфою, которого встретил у мадам Малкин. Богатый зазнайка, своей похвальбой сильно напоминал всё того же незабвенного Дадли, если последнего основательно обхудить и одеть в мантию. Позже, ночью, раздумывая над сказанным за день, Гарри вспомнил, что Хагрид упоминал ещё два факультета. Но так, мельком, и некрасиво, что на фоне остальной информации это упоминание тогда от Гарри уплыло. Зачем Гарри вообще о них вспоминал? Да потому, что опыта беготни от более богатых и успешных деток, у него и в обычной школе хватало, чтоб этим заниматься ещё и в магической. Гриффиндор и Слизерин воюют? В Гриффиндоре значит смелые и светлые? Ещё не факт, что богатые, сильные и успешные. А вот в Слизерине явно богатенькие, да ещё, судя по всему, и злобно-мстительные. «И вот оно мне надо?» хмыкнул про себя мальчик, в потолок чулана. «Казаться всем тюфяком, конечно, неприятно. Да и я, вроде как Герой, так что попадание в факультет с такой репутацией, будет провоцировать всяких придурков проверять меня на вшивость. Тоже так себе перспективка. А заучки? Ну, чтобы с такими слиться, будет вполне достаточно везде быть с книжкой. И поскольку я часто молчу, то и выделяться, в общем, не буду», вполне здраво рассуждал Гарри, уже представляя, как будет в понедельник тестировать свою волшебную палочку, на предмет вызова магического транспорта: того самого автобуса из брошюрки. Кстати об этом… Почему в письме, переданном Хагридом, вкладышей министерства не было? Потерял? Но тогда письмо пришлось бы раскрывать… Странное чувство заскреблось внутри маленького ребёнка. В течение всего дня, на него было выброшено море информации, но как-то всё какой-то несуразной, что ли… Внимательно обдумывая всё, что происходило, Гарри находил всё больше вопросов, которые хотел бы задать. Но Хагрид ушёл сразу, как только выпала возможность. Посадил Гарри на автобус до Литтл Уингинга, и только Гарри его и видел. Даже тащить огромную сумку, которую они купили для школы, Гарри до самой Тисовой пришлось самому. В эти выходные Гарри не трогали. То ли Дурсли испугались волшебников, то ли ещё что… Гарри особо не интересовало. Пару раз до чулана долетали крики какой-то ссоры, но ничего конкретного. Тётя быстро успокоилась. Дядя к Поттеру лично никогда и не потыкался. Дадли только завистливо зыркал, но стоило ему хоть заикнуться о вещах Гарри, как тётя тут же брала сына в круговую оборону, будто даже взглянув на вещи из волшебного переулка, можно подхватить страшную болячку «волшебство». Сам Гарри только и делал, что рассматривал эти вещи так, и этак, и вот так… Он перебрал, повертел, просмотрел вдоль и поперёк каждую вещь, купленную в магазинах, кроме волшебной палочки. Удержался с трудом, и лишь в честь воспоминаний о том, что творилось в лавке Оливандера, когда Гарри махал не подходящими. Кто его знает, что будет, если махать настоящей волшебной палочкой просто так? Старик-то опытный волшебник: Гарри видел, как он после того, как его палочку завернул, своей веточкой махнул — и все разрушенное восстановилось, будто и не было здесь малолетнего бедствия под кодовой кличкой мальчик-который-выжил. Идиотская кличка, впрочем, убийце родителей, по мнению Гарри, не повезло с погонялом ещё больше. Тот, которого нельзя называть, потому что сами знаете кто, который может быть и никто, но кто вы поняли, потому что мы уже сами запутались кто… Вечно рассматривать, конечно, не получилось. Да и не так много вещей, если хорошо подумать, они в Косом переулке купили. Всё по списку, да сова. Последнюю, впрочем, Гарри сразу по приезду автобуса выпустил из клетки, честно посоветовав обжить яблоню на заднем дворе дома №4. Мальчик не удивился бы, если б сова улетела насовсем. Но, к моменту его возвращения домой, она не только давно уже была там, но и явно отвоевала себе самую удобную из веток под насест. (О военных действиях свидетельствовали несколько ломаных птичьих перьев, вперемешку с кошачьим пухом, и полное отсутствие последних упомянутых). Дольше всего, ребёнок задержался над книгами, но как-то так вышло, что читать их оказалось невыразимо скучно и малопонятно. «Тысяча магических растений и грибов», «Магические отвары и зелья», «Фантастические звери: места обитания», «Темные силы: пособие по самозащите» были типичными справочниками, только с «Введением» не на страницу, а на пять листов, и каким-то хаотичным, явно не алфавитным распорядком обозначений. Книга по истории пестрела картинками с гоблинами Гринготтса, только полуголыми и бомжеватыми. А «Пособие по трансфигурации для начинающих» оказалось заумной мутью с такими выражениями с самого начала учебника, какие Гарри не слы… хотя нет! Было как-то раз! Однажды, когда он в школьной библиотеке от Дадли прятался, учитель труда у мальчиков — мистер Дэвиш — сказал, что показывал старшим классам что-то там, с водопроводной системы. Случайно скрутил трубу, и теперь весь тот кабинет залит сточной водой с девчачьего туалета, ну и архив библиотеки под ним тоже, как бы, весь залит. Тогда почтенная мисс Хорвивер внимательно посмотрела на трудовика, и сказала спокойным таким голосом, что-то очень заумное, долгое, и труднопроизносимое, но явно для мистера Дэвиша неприятное. Смысла этой речи Гарри тогда не понял. Вот как к примеру это может сочетаться: синусоидно-рукий питекантроп, анально-абортивно-африканского происхождения? Ну вот, что-то подобное было и в этом учебнике, только с большим количеством предлогов и ссылок, чем у мисс Хорвивер. Гарри тяжело вздохнул: её выражения, хотя бы по словарю посмотреть можно было. А взять хоть какой словарь по трансфигурации, Гарри не догадался, а Хагрид просто по списку всё покупал, и отвлекал Гарри своими приговорками: родители такие хорошие люди, настоящие гриффиндорцы, похож на папу, а глаза мамины, все тёмные волшебники на Слизерине, и через каждую фразу про Дамблдора, который великий светлый маг и хороший человек. Пару раз, Гарри даже порывался спросить, а как много Дамблдоров в магической Британии? И который из них, политик и предводитель школы с международной конференцией, а который добрый человек и светлый маг, и все ли это Дамблдоры, или есть ещё пара родственников? А что вы думали? Ответы на такие вопросы надо знать, рассуждал мальчик. А то обидишь случайно такого, как Малфой, а у него родственники: один самый сильный светлый маг, второй директор и председатель, а третий вообще министр и отец! И что, на Луне потом от волшебников прятаться прикажете? Они ведь даже про чулан под лестницей знали. Хотя все тёти и дяди в органах опеки свято уверены, что Поттер живёт в одной комнате с Дадли. И вообще, если говорить про вопросы, то их было так много, что уже в субботу у Гарри закружилась голова. Тогда мальчик, окончательно отложив книги, решил сделать так, как в одной программе советовали: записать все мысли, составить из них список, и концентрироваться по мере списка, а не хватаясь за все подряд. У тёти в телевизоре как-то попроще тогда получилось. На листочек, а не половину тетрадки. Но после обеда, полива грядок и кормления совы, эти шесть листов удалось разделить сначала на «спросить» и «сделать», потом на «узнать срочно» и «узнать по возможности», ну и так далее. В итоге напряженных выходных, выводом всех раздумий Гарри стала необходимость посещения министерского ознакомительного курса для маглорождённых и магловоспитанных, и повторный визит в Гринготтс — так как половина «сделать» состояла из всяких «докупить словарь по… и рекомендованную литературу по…» и Гарри видел, как в тот же Вонингс, тётя собирала Дадли. Раз у Гарри есть теперь деньги, то и выглядеть хуже жирного, тупого, мямли кузена, мальчик не хотел. И вообще, там куда он едет, его Героем считают. А где вы героев в мешках из-под жиртрестов видели? Снова и снова хватался за ручку со списком мальчик, чтобы вписать: «деловой костюм, как у Бэтмена, только для волшебников…»