Ну что с ней делать?

      Кехей сквозь сон ощутил явный дискомфорт. Это ощущение никуда не уходило и закономерно прогоняло сновидения. Он разлепил веки, замер и почти сразу измученно взвыл: «Опять?!» — закрыв глаза и для верности положив на них еще и ладони.       На прикроватной тумбе горела, видимо, так и не выключенная с вечера лампа, поэтому он прекрасно разглядел случившееся. Вполне привычная (до безобразия!) картина: ночь и оседлавшая его Накахара. Голая и в эротической позе. Опять в нее вселился озабоченный дух. Да сколько ж можно?! Вот уже больше 7 лет он не может нормально выспаться! Почти каждый день (а чаще в темное время суток) либо случается бедствие (борьба с которым всегда заканчивается ранами, будь то потасовка или очередной сюрприз от особняка), либо подобное сегодняшнему посещение, либо (что еще хуже) сны на тему последнего (где он отнюдь не так благороден, как в реальности)…       Так и не глядя, он уцепился за ближайший край одеяла, по уже хорошо памятуемым очертаниям резко набросил его на Сунако, слегка запеленал и, сдернув с себя, уложил на кровать рядом, только тогда открывая глаза. Чужое тело почему-то совсем не сопротивлялось, только было напряжено.       — Сейчас, — вздохнул мужчина и коснулся своими губами губ девушки.       Исцеляющий поцелуй! Давным давно стало понятно, что это (почему-то!) изгоняет из нее всех демонов и призраков, цепляемых с патологической удачей. Накахара расслабилась. Не стала брыкаться, вопить, брызгать кровью из носа… только поглубже закуталась в одеяло.       — Ну и что на этот раз? — устало спросил Такано.       — Да я и не поняла ничего: голосов не слышала, никуда не забредала, и вдруг — все осознаю, но телом не управляю, — на редкость словоохотливо также ответила Су.       — Нда, Накахара, надо тебя пичкать шоколадными тортами, — Кехей перевернулся и лег на спину.       — Это поможет? — оживилась девушка.       — Мне так точно…       — Чем? Я думала тебе логичнее меня голодом морить, чтобы меньше давила, — Сунако хмыкнула.       — Ну если тебя худить до нужной мне степени, то ты точно окочуришься, а я уже привык к твоей стряпне, а вот от откармливаний еще, вроде, не помирали. От чистого шоколада у тебя аллергия с диатезом пойдут, еще чего доброго готовить не сможешь, а вот мучное — самое то.       — Ты надеешься, что призракам просто не хватит сил донести мою тушу до тебя? Потому что, если у них получится, я тебя просто раздавлю…       — Ну хотя бы раз и навсегда…       — Я всегда предлагала тебе куда лучшие способы самоубиться. Так зачем тебе именно этот?       — Да затем, чтобы ты и твои призраки не доделали из меня импотента! — сам не понял, как выпустил наружу свои мысли, Такано.       — Ну да, быть раздавленным куда лучше… — на удивление спокойно отреагировала собеседница, только глаза закатила, а потом вдруг решила проконсультировать: — только вот откормить до такой степени даже за год не получится. Вес будет набираться постепенно. Прикинь, сколько терпеть обе пытки? А если у меня фигура — песочные часы? Талия будет нарастать в последнюю очередь, а в основном другие параметры, которые, вроде и напрягают…       — Я же, вроде, прогнал духа, — ошалело уставился на нее хозяин комнаты, — Накахара, а ты вообще в курсе, что лежишь голая в моей постели и рассуждаешь на тему моего влечения, признавая его?       — В курсе, — прыснула гостья, — ты же его признаешь. Уже сколько лет и вполне навязчиво. А все остальное настолько неистребимо, судя по всему, что я уже привыкла и смирилась… Лучше скажи, где там я у тебя пижаму оставляла?       — Привыкла она, — пробурчал Кехей, отворачиваясь и вставая с постели.       В комоде уже целую полку занимали ее вещи: не таскать же каждый день по шмотке, а так хоть на несколько хватит. Ведь вся нечисть, заселявшаяся в Су, предпочитала доставлять ее до места назначения сразу голой. И не важно, что ему пришлось переехать на ее этаж, дабы ограничить радиус этих хождений. Остальные парни хоть вздохнули спокойно — можно выйти ночью из комнаты, не боясь увидеть, что не положено…       Сунако задумалась. Признавая влечение? Ну, а что уж там. Несмотря на все ее сопротивление, за эти годы Касахара очень хорошо смогла вталдычить им с Тамао, какие физиологические процессы у мужчин связаны с женщинами. И путем сравнения с множеством нежелательных, но наглядных примеров доказать Накахаре по реакции окружающих, что НЕпривлекательности в ней и близко нет. А окружающих теперь было полно: сразу после окончания школы и параллельно с последующей учебой (на медика, кстати, там объяснения похлеще чем у Ной будут) Су устроилась на работу. Реально своей мечты — в кинокомпанию по производству фильмов ужасов. Как ни странно, именно за счет этого она стала адекватнее в реальной жизни. Ведь итак почти постоянно была погружена в любимую среду, только еще и изучив ее изнанку. Жуть была почти всегда с ней, и нагнетать ее в иные моменты было уже не обязательно. А еще рядом было полно людей, понимавших и разделявших ее увлечения, и она вполне привыкла к толпе. И привыкла никого не пугать, а порой и привлекать своим видом. Любым. И самое удивительное — самые яркие, хоть и долго скрываемые им «симптомы» она изо дня вдень видела у него. У совершенного и прекрасного Сияющего создания, совершенно придурошного и вечно ее достающего! У того, кто от женского пола бежал, как от чумы, спасаясь от преследований, вечно крыл их проклятиями и ни разу в жизни не интересовался (больше никем). Зато он обожал ее готовку (еще бы с ее-то способностями и выученными его предпочтениями), всегда (хоть и недовольно) бросался на выручку, пару раз жертвовал ради нее (и даже ради Хироси!) собой, сбегал для ее ублажения из дома и искренне сочувствовал, если приходила реальная беда… Он бесил ее без меры, вечно нарушал личное пространство, заставлял оживать, выбираясь из выдуманного мирка в тот, что можно было сделать даже лучше. А эти их перепалки и потасовки, что так бередили кровь и сознание… Она была окружена сияющими созданиями, и пусть Кехей и считался из них самым красивым, сложно не признать, что что-то тут было нечисто, когда на всех других она уже реагировала совершенно спокойно, и только на него ворчала, что он ее ослепляет, и не сдерживала «атаку носокровь»…       — Смирилась она, — продолжал бурчать тем временем Такано, не обращая внимания на ее задумчивость, и вдруг, почти у самого комода, что-то дернулось в его сознании: «Смирилась?»       Накахара, вопящая про свет и тьму, которые никак не могут быть вместе (хотя на самом-то деле они друг без друга и не существовали бы, всегда сопровождая один другого)?! В душе у мужчины неожиданно потеплело. А с чем, говорите, она смирилась-то?..