Задумываюсь над смыслом слов

Задумываюсь над смыслом слов Что такое зима? Нет, я не про одно из четырёх времён года, между осенью и весной. А про зиму в душе. Это не депрессия, не холод в сердце, а именно «Зима», со всей своей красотой, белизной и чистотой. Зима, которая создает то чувства тепла и детского счастья от кружки горячего шоколада, когда за окном метель. Зима, которая делает объятия любимого человека еще необходимее и еще нежнее. Зима, та, что рисует узоры на окнах, говоря этим « эй, я тоже могу быть прекрасной». Вот что такое зима для меня. Каждый день я встаю 6:00, чтобы успеть позавтракать, принять душ, сделать пародию на макияж. Собравшись на учебу, я накидываю пальто, закутываюсь в большой двух метровый шарф и, надев на ноги подобие зимних ботинок, выбегаю на улицу. От белизны щиплет глаза, легкий мороз, кусает меня за щеки, и я наступаю на недавно выпавший снег, наслаждаясь этим хрустом. Смотрю на часы, уже 7:15, тут срываюсь на бег, снег под ногами стал хрустеть все громче, надо успеть. Я забегаю за угол, чуть не упав, захожу в кофейню. Здесь все также, по-домашнему тепло и приятно пахнет шоколадом, свежей выпечкой и корицей. Улыбаюсь кассиру, говорю – мне, как обычно – смотрю на время 7:20 фух успела, я прохожу за, уже, свое место, достаю книгу, открываю и начинаю ждать. Каждое утро я прихожу в это кафе не за вкусным латте или капучино, а ради одного мгновения счастья. Счастье, зовут Чон Хосок он, учится вместе со мной в универе только на другом факультете, мы вроде знакомы, а вроде и нет, да мы пересекались на вечеринках и так, ведь живем рядом, но дальше вопросов «как дела?» и «что нового?» у нас не заходило. Почему? Я задаюсь этим вопросом уже месяц, как хожу сюда, ведь нет ничего сложного, подсесть к парню, который тебе нравится, улыбнуться, заговорить. Возможно, для кого то и нет, но не для меня… Наверное, это всё книжки виноваты. Я жду что парень, как рыцарь, подойдет, улыбнется и нежно спросит «можно сесть рядом?», или он, подаст руку, помогая мне подняться, когда я поскользнусь, или даже просто, расскажет какую-нибудь шутку, вызвав этим бурный смех. Ведь для счастье много и не надо. Мне приносят мой заказ, смотрю на часы 7:30. Он опаздывает, вдруг он на все забил, вдруг ему надоело это. Я стала волноваться, пульс увеличился, дыхание стало чаше. Тут открывается дверь и в кофейню вместе с уличным морозом вбегает Хосок. Мне кажется, мы оба ведем дурацкую игру с этими утренями посиделками в кофе. Он тоже каждое утро приходит сюда, садиться за соседний столик, так чтобы оказаться напротив, и смотрит, улыбается, отводит взгляд, когда наши гляделки продолжаются слишком долго, так же как и я краснеет, но на этом всё. Но сегодня все по-другому. Он никогда не опаздывал всегда приходил ровно 7:20 делал заказ и садился напротив. Сегодня он опоздал, не сделал заказ и идет прямо ко мне слегка не уверенной походкой. Остановившись в метре от моего столика – Привет, я присяду?- спрашивает он, с нервной улыбкой. Мой мир пошатнулся. – Да, конечно – ответ, явно его обрадовал или может это все мне кажется, может я просто все это придумала. Хосок снимает куртку, шапку и присаживается рядом прям РЯДОМ, не напротив, а здесь, ЗДЕСЬ с боку. Я чувствую его запах, эту примесь уличного мороза, одеколона и его, его запаха - он похож на яблоко с мятой, ох кто бы знал, как я хочу вдыхать и вдыхать его. – Ты не против? – спросил Хоби, показывая на нетронутую чашку с кофе – просто замерз, а ты, как вижу, не очень любишь кофе – и попал точно в яблочко, за все это время что мы здесь «встречались» я ни разу не выпела, ни одного кофе. Мне был больше по душе горячий шоколад, но увы здесь его не подавали. – Нет, хоть все выпевай – ответила, и пододвинула ему кофе. – Спасибо- ответил Хоуп и наградил меня такой улыбкой, что я была готова скупить все кофе что есть здесь, и влить в него лишь бы он продолжал улыбаться. Я отвернулась и воткнула свой взгляд в книгу, чтобы он не видел моих краснеющих щек, но это явно не помогло. Он издал звук похожий на умиление и потянулся за каким-то бумажным пакетом. – А это, тебе – сказал Хоби и поставил пакет перед самым носом. – Что это?- спросила я, и сразу потянулась разворачивать пакет. Внутри была большая кружка горячего шоколада из самого дорогого и популярного кофе города, которое славится этим напитком, на дне была записка написанная Хосоком « Согласно ли ты провести этот день со мной?» . Мой мир сделал сальто. – Ну, так что? – спросил он, с ноткой волнения. – Да- я с визгом в голосе, подпрыгнула на месте. – Серьезно!? ты не пожалеешь, я обещаю. – ответил Хоби, его слова были четкие и ясные, как морозное утро. Глупый он, рядом с ним я не о чем не жалею. - Как ты узнал, что я люблю горячий шоколад? – спросила и сделала глоток, о этот божественный вкус, в меру сладкий, слегка горький и вместе с этим нежный, чем-то напомнил мне Хоупа, мне кажется, я схожу сума. – Угадал - ответил он с довольной ухмылкой на лице. Мы долго разговаривали, на все темы : кто, какие фильмы любит, какой любимый цвет, увлечения, музыкальные предпочтенья, какое любимое блюдо и много, много всего такого. В чем-то вкусы сходились, в чем-то расходились, но с ним было приятно общаться, я хотела еще и еще, он действовал на меня как наркотик. Мы уже давно все допили и доели все что заказали. – Ну что, пойдем?- спросил Хоуп. – Куда?- – Сюрприз - ответил он подовая мне пальто и мой шарф. Мы собрались, оделись, расплатились и выбежали на улицу. А том чтобы идти на учебу и речи не было, какие там пары, когда рядом он, ОН РЯДОМ. Мои органы отплясывали танго, а внутри стало так приятно и тепло. Мы шли по хрустящему снегу, было чувство что великаны устроили драку подушками, а это последствие их бойни. Кругом был снег мягки, пушистый, как набивка от подушки. Тут у меня земля ушла из под ног. Секунда, и я уже лежу на чем-то мягком и живом. Разжав глаза, я увидела, что это Хоуп, который с улыбкой смотрит на меня, его рука обнимает меня за талию, а наши губы почти соприкасаются. Я чувствую его дыхание, уже предвкушаю вкус этих манящих и чертовски привлекательных губ. Тут я поняла что попала, вляпалась, встряла, я не хотела вставать, не хотела чтобы он меня отпускал, хотела лежать и лежать. Но мой мозг так не думает, он без моего разрешения открывает мой рот и выдает такие слова – Ой, прости - и шевеля моими конечностями поднимает меня на ноги. Отряхиваясь от снега, я посмотрела на причину нашего падение - это была корка льда, которою так удачно запорошила снегом. Хоби уже стоял на ногах и с улыбкой смотрел, как я пытаюсь стряхнуть снег со спины. – Помочь?- спросил он, когда уже после третий попытки я стала прыгать на месте, чтобы хоть как- то избавится от снега. – Да - ответила и подставила ему плечо. Тут он заметил, что я без перчаток, все конец света. Он отряхнул мне плечо, взял мою правою руку и надел на неё свою перчатку, а с левой переплел пальцы и засунул в карман своего пуховика. На всё это я смотрела с вопросительным видом лица. Заметив мою физиономию он выдает – У моей девушки никогда не должны мерзнуть руки - и тут я стала цветом помидора, он сказал это или это глюки, Глюки от него. Хоби потянул меня в большой торговый центр, все это время я шла уткнувшись носом в шарф дабы он не видел что его слова могут вызвать у меня такую реакцию. Я послушно шла за ним, не смотря куда мы едем, мне было пофиг, я закрыла глаза, чтобы лучше представить как его рука легонько сжимает мою, как его большой палец поглаживает мою кисть, вызывая этим кучу мурашек у меня на спине. Остановились мы у кассы, как я поняла по большим вывязкам и запаха попкорна, это был кинотеатр. – Нам на ближайший сеанс - сказал Хоби протягивая деньги за билеты. – Через двадцать минут будет фильм ужасов, брать будете - сказала кассир с не очень приятным голосом чем-то похожем на кваканье жабы. Тут я сжала руку Хоби сильнее, я не перевариваю эти ужастики, они сильно на меня влияют. Хоби посмотрел на меня через плечо, мы встретились взглядом и если мой говорил «нет, не надо» то его « ну, что рискнем». – Давайте - разворачиваясь лицом к кассирше сказал он, вот безумец. За двадцать минут мы успели взять большое ведро попкорна и маленькую шоколадку, которую тут же съели. Главное правило реальности – не запутаться в своих иллюзия. Я же погрязла в них, потерялась как иголка в стоге сена. Мы не досидели и до середины фильма, выбежав из зала с криками. Он оказывается, тоже не любит этих ужасов, теперь даже не знаю кто из нас больше. Остаток дня мы шатались по торговому центру, заходя в разные магазинчики и лавочки. Вышли мы, когда на улице уже была темень, а снег падал большими хлопьями, будто великаны решили выпотрошить остатки набивки из своих подушек. Из покупок у нас было только диск с комедиями и перчатки для меня, которые я, так и не распаковала, потому что он снова повторил обряд с моей рукой. Весь этот день был наполнен весельем, смехом, нежностью и немного неловкости, пусть все это и звучит приторно шоколадно, но это было так. Дорогу до дома мы шли в тишине, слушая шум ночного города и хруст свежего снега под ногами. Не дойдя до моего дома буквально 10 метров. Мы остановились под уличным фонарём, который светил нежным солнечным светом. Я не могла оторвать взгляда от своих ботинок, конечно, смотреть на свои ноги гораздо интересней, чем взглянуть в глаза любимого человека. Тут Хоуп поднял меня за подбородок и наши взгляды встретились. Вы хоть раз видели вселенную во всей её красе? Видели все её созвездия и скопления звезд? В его глазах я это увидела, увидела мини вселенную, с яркими звездами и вращающимися планетами. Он стал медленно приближаться к моему лицу, я все ярче стало чувствовать его дыхание и слышать биение сердце. И вот его губы уже касаются моих, я чувствую их вкус, напоминает замороженное яблоко, которое окунули в шоколад. Тут наши губы сливаются в поцелуй. Кто-нибудь заскринте мою жизнь! Поставьте на паузу, и дайте мне проживать этот момент снова и снова. Снова осязать его губы, вдыхать его аромат, чувствовать его руки у меня на талии, как они меня обнимают, притягивают к себе, как он бережно меня целует, словно боясь спугнуть. На утро я бегу в аптеку за лекарствами. Кто знал что от 5 порций мороженого и от хождения в легкой куртке зимой, можно заболеть. Болеющий Хосок оказывается невыносимым: беспомощный и обездвиженный жаром, он требует ежеминутного к себе внимания. Если просьбы «хочу попить» или « хочу есть» и другие подобные просьбы это куда не шло, то вечно ноющие всхлипы вроде «я скоро умру», «мне так плохо», « смотри уже 37.5, я умираю» просто выбивают из сил. Когда Хосок, хлюпая носом, говорит место, где он хочет чтоб его похоронили, я сдаюсь. Бегу к себе домой хватаю первую, попавшуюся книгу и бегу обратно. Вернувшись к нему в квартиру, сняв верхнею одежду, забираюсь под одеяло к Хоупу. Кровать похоже на печку, сам он – тоже. – я буду тебе читать, а ты засыпай- говорю я и осторожно глажу его по влажным волосам. Тот с готовностью закрывает глаза, прислонившись горячим лбом к моей прохладной руке и блаженно вдыхает. Я беру книгу, ничего лучше, чем история о «Хоббитах» я и не могла взять. Открыв книгу я начинаю читать - Жил-был в норе под землей хоббит. Не в какой-то там мерзкой грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью, но и не в сухой песчаной голой норе, где не на что сесть и нечего съесть. Нет, нора была хоббичья, а значит - благоустроенная.- Краем глаза я смотрю на Хосока, но тот уже спит. Я выжидаю полчаса, как только дыхание Хосока становится окончательно глубоким и медленным, сползаю по подушке вниз, так что наши лица теперь находятся на уровне, и бесконечно долго рассматриваю его лицо. Болезнь совсем не портит его. Я долго глажу его волосы, задевая пальцами горячую шею и осмеливаюсь спуститься ниже; через ткань футболки я ловлю его сердцебиение и натурально едет крыша от этих толчков под чужими ребрами. Я готова зарыдать от того, как все грязно – спящий трогательно-горячий Хоуп и я со всеми этими вороватыми прикосновениями; и как это все нереально хорошо. Мне кажется, что я сама становлюсь на несколько градусов горячее, а в мою кровь безжалостно выбрасывает тонны того самого эндорфина, который содержится в так мной любимом шоколаде. Неожиданно Хоуп открывает глаза, и чувствую, что его сердцебиение становится чаще, а мое готово вырваться из груди. Я не успеваю одернуть так и замершую на его груди руку. – Хочешь оно будит твоим? – сказал он и вдруг прижимается к моему рту своими теплыми и сухими губами. А вы когда-нибудь тонули в человеке? Не так, чтоб на секунду или две, чтоб просто закрывая глаза, теряли притяжение на земле? Настолько, что одной лишь только мысли достаточно, чтобы разум потерять, чтобы сердца стук намертво завис, чтобы от счастья тихо умирать. Чтобы ледяным огнём прикосновенья, от счастья чтоб кричать, чтоб хватало лишь минуты, чтоб полностью забыть о всем плохом, прижавшись лишь к нему. Через несколько секунд Хоуп откидывается назад и смотрит на меня с надеждой и страхом в глазах, будто я такая сука, что могу взять его сердце и втоптать в грязь при этом, радостно смеясь и говорить что какой он балбес и идиот. Нет. Вместо этого я готова вырвать свое сердце из груди и вложить в его руки с надеждой что он сохранит и не разобьет его. – Если мое, будет твоим- говорю это, глядя ему прямо в глаза закусывая нижнею губу. Он улыбнулся мне и наши губы снова встретились. Через неделю Хоуп уже почти здоров. Я каждый день ходила после пары, к нему, принося лекарство, еды и читала ему книги перед сном. Ах, эти счастливые моменты, когда мы, держась за руки, смотрим в обнимку какую-то очередную комедию и он называл меня той единственной. Вот я снова иду к нему после пары с продуктовыми пакетами, поднимаюсь по лестнице в квартиру, открываю, почему то не запертую дверь, и замираю на пороге. Я слышу стоны, скрип кровати и пошлые просьбы «еще» и «еще». Подходя к двери в спальню Хоби я слегка открываю дверь. Мне открывается мерзкая картина, какая-то девка сидит сверху на парне и явно совокупляется с ним. Я подавила в себе огромное желание взять нож и прирезать их на месте. Вместо этого я роняю пакеты и в слезах выбегаю из квартиры. Я не помню как пришла домой, не знаю как хватило мне сил раздеться и лечь на кровать, не помню как уснула, но помню сон. В нем мы с Хоупом держась за руки гуляем по пляжу; волны приятно обнимают нас за ноги, он берет меня на руки и кружит в воздухе, я смеюсь звонко и сильней обнимаю его за плечи. Утром мне приходит на ум гениальная мысль. Отношения - бич современного общества. Напрягите свою фантазию и представьте свой идеал. Представили? Ну так вот, знайте, его никогда не будет в вашей жизни. Человек по своей натуре эгоистичная сволочь. Он не может быть счастлив постоянно. А почему? Да потому, что находя «ту единственную» или «единственного» мы отказываемся от нее или него. Боясь привязаться. Ведь рядом с тем кто тебе дорог ты будешь счастлив. А счастье как тяжелый наркотик. Испытав его хоть раз, ты привыкаешь к этому чувству так называемой эйфории, но испытывать это чувство постоянно нереально. Насытившись вдоволь этим счастьем мы ищем что-то иное. Противоположное. А что противоположность счастья? Горе. Когда человек горюет его мозг не находиться в тумане. Он начинает мыслить. Находит себе занятия. Пишет музыку, книги, ударяется в работу. И привыкает. Привыкает быть несчастным. Одиноким, никому не нужным. Так ведь проще. Принадлежать самому себе. Ни от кого не зависеть. Но в один прекрасный день появляется возможность снова испытать чувства счастья. Но мы прекрасно помним это чувство, и да, оно тянет к себе. Мы счастливы от того что несчастны. Если моя мысль верна, то он уже насытился мной и решил утопить свое горе в ком-то другом. Но не ужели можно начать горевать так быстро? Ведь нам было так хорошо вместе, он был для меня, как чаша без дна, наполненная этим «счастьем» и если начать пить то можно было лишь только утонуть или захлебнуться. От этого стало еще хуже. Знаете бывает настолько плохо, что уже не чувствуешь этого "плохо". Даже не плачешь, просто сидишь и тупо смотришь в одну точку. Что хоть август лето, хоть январь зима, хоть задави меня автобус. Без разницы. Настолько всё пофиг, что даже проблемы эти проблемами не кажутся. Я правила в кровати все выходные, все выходные, только я и мои мысли . Когда наконец включила телефон, чтобы посмотреть какое сегодня число я увидела что сегодня самый приятный день недели – понедельник. Что ж отлично мне осталось пережить только понедельник, вторник, среду, ноябрь, зиму и всю эту оставшуюся долбанную жизнь. Оптимист по жизни. Я встаю, ноги подкашиваются и я ели держа равновесие пытаюсь дойти до кухни. Да, не есть и не пить двое суток оказывается тяжело для организма. Сквозь шум в голове я слышу что кто-то колошматит в дверь и просит открыть. Из последних сил я отпираю входную дверь… мое тело становится мягким и невесомым мне кажется что я лечу по воздуху, а на самом деле я рухнула кому-то на руки в бессознательном состоянии. Очнувшись я чувствую что лежу в чьих-то теплых объятиях и кто-то хорошенько укутал меня пледом, на тумбочке лежит куча разных вкусняшек, а в квартире так приятно пахнет елью. Блин опять сон, вот так мы могли бы встретить рождество и новый год вместе с ним. Стоп, если это сон то почему так хреново всему организму? Я тихонько щипаю себя за руку и осознаю что это все не сон. Тут я поднимаю взгляд и смотрю на Хосока. – Стой! Прежде чем начнешь швырять в меня всем чем под руку попадётся выслушай. Там в квартире был не я, это был мой друг Чонгук вместе со своей новой пассией. Я дал ему на время квартиру, для свидания и уже успел пожалеть и он тоже. Прости, надо было тебе сказать, но я не думал что ты так рано придешь. Я могу позвонить ему чтобы тот подтвердил- он говорил это так быстро что я и слово не могла вставить. Тут в тело хлынул прилив сил и я набросилась на него с объятиями целую этого доброго балбеса прямо в губы, так жадно мы не целовались не когда, будто снова боялись потерять.