Я буду нежен

- Эрик?! – удивленно спрашивает Чарльз. Металлические столбики кровати обхватывают запястья плотно, но бережно, насколько бережным может быть металл. Чарльз дергается, все может быть, не один Эрик на земле владеет подобным даром. - Не паникуй, - фыркает Эрик откуда-то справа. Чарльз резко поворачивает голову и, заметно успокоившись, картинно поджимает губы, всем видом показывая, что недоволен выходкой любовника. - Не все же тебе использовать свои способности во время секса, - насмешливо говорит Эрик, опускаясь в кресло. Конструкция содержит в себе металлические части - и кресло поднимается над полом, повинуясь ментальному приказу. Правда, Чарльз этого не замечает, он сражается с собственными брюками, которые потихоньку сползают вниз. Ксавьер обещает себе, что больше не будет пользоваться ремнями с металлическими защелками. И вещи с металлическими молниями тоже надо исключить из обихода. - Ждал меня, - с внутренним довольством произносит Эрик, обозревая открывающуюся ему картину. – Или вообще белья не носишь? - Знаешь же, что ношу, - шипит Чарльз и вздрагивает, увидев подлетевший к своему животу скальпель. - Ты просил меня довериться тебе, - внезапно серьезно говорит Эрик. Это уже не тот человек, что был всего минуту назад. Это осторожный и собранный мутант, пользующийся своими способностями. – Доверься мне, - слышит Чарльз. Он кивает и закрывает глаза, чувствуя, как расходятся в стороны полы рубашки, как отскакивают пуговицы, как дотрагивается, не причиняя боли, только небольшое неудобство, холодный, постепенно теплеющий металл. Чарльз сам раздвигает ноги, почувствовав прохладное прикосновение к лодыжке. Тонкие цепочки ведут к ножкам кровати, висят свободно, создавая иллюзию свободы. Чарльз прекрасно понимает, что стоит начать сопротивляться, как окажется прочно зафиксированным на пределе человеческих возможностей. - Вот что тебе нравится, - изумленно шепчет он. – Контроль? Доминирование? Я даю тебе недостаточно свободы? Эрик хмыкает, и Чарльз чувствует, как те самые цепи, как змеи, скользят по икрам, бедрам, немного щекотно и очень медленно. Одна из них обвивается вокруг уже возбужденного члена, вторая змеится по животу. Губ касается что-то гладкое и… металлическое. «Запасся», - с каким-то внутренним весельем думает Чарльз, сжимая плотнее губы. Блестящий шарик сантиметра полтора в диаметре гладит его по губам, еще один проходится по его щеке, третий запутался в волосах. Они тяжелые, он чувствует их, во всех подробностях представляя, как таким вот шариком даже на средней скорости можно сломать кости, а то и снести пол черепа. Шарик постукивает по губам и, смирившись, Чарльз открывает рот. Характерный привкус на языке напоминает кровь. Шарик все же чуть шершавый и неидеально круглый: Ксавьер чувствует языком впадинку с одной стороны и почти незаметную выпуклость – с другой. Что-то почти незаметно подползает куда-то под колени. Чарльз, развлекающийся с металлическими бусинами, не сразу замечает, как его ноги оказываются в воздухе. Он прикрывает глаза, стараясь не думать о том, каким развратным его видит Эрик: почти голого, с согнутыми в коленях разведенными ногами, открывающими доступ ко всему, к чему захочется. Вместо этого он думает о том, сколько металлических вещей в его доме и как он будет избавляться от эрекции при взгляде на них. Ведь и холодный душ не спасет: в ванной полно металла. Внутрь проникает тщательно облизанный им шарик. Чарльз старается расслабиться, но шарик двигается туда-сюда, и вроде бы он небольшой, но ощущения настолько необычные, что Чарльз тихо стонет и выгибается. Уже теплая цепочка ритмично сжимается в некое подобие пружины и разжимается, задевая чувствительную кожу головки, два оставшихся шарика катаются по телу, нажимают с разной силой, это не должно быть так приятно! Эрик смеется , и движение предметов по телу Чарльза убыстряется. Шарик внутри мягко нажимает на простату, все же та выпуклость не такая и маленькая, как ему казалось. Чарльз не хочет просить. Хватает того, что он лежит, раскинувшись приглашающей позе, стонет, подмахивает этому несчастному шарику. И в ушах стучит, и кажется, что до его тела дотрагиваются чуть прохладными пальцами… чуть ли не везде. Слышится треск, и Чарльз изумленно распахивает глаза. Дверная ручка. Круглый рельефный набалдашник, переходящий в узкую перемычку, заканчивающуюся расширением, за которое она и крепилась к двери. Ксавьер не жалуется на плохое воображение. - Нет! – резко возражает он, провожая взглядом предмет, который он, даже постаравшись, не может представить в качестве объекта интимных игр. – Эрик! Леншер вынимает из кармана баночку с чем-то мазеподобным. - Эрик, - предупреждающе рычит Чарльз. - Ich werde sanft sein*, - обещает Эрик, щелчком пальцев обмакивая набалдашник в крем, нашедшийся в ванной. - Пожалуйста, - выдыхает Чарльз, уже не скрывая испуга. Выскальзывает терзающий его до сих пор шарик, падают на кровать остальные, опадает кругом вокруг его члена одна из цепочек, соскальзывает во впадину пупка другая, с громким стуком ударяется о пол ножками кресло, слабеет захват вокруг запястий, катится куда-то в угол, оставляя за собой жирный влажный след, дверная ручка. Пока Ксавьер приходит в себя, Леншер сбрасывает одежду и устраивается между его ног. Чарльз трется о бедро Эрика, когда тот наклоняется, чтобы его поцеловать. Чарльзу кажется, что губы его любовника тоже имеют привкус крови. Эрик гладит его по внутренней поверхности бедер, подпихивает ему под спину подушку и стискивает пальцами ягодицы. - Ты великолепен, друг мой, - шепчет он, медленно протискиваясь внутрь. Предметы вокруг снова оживают: Чарльзу кажется, что его ласкают сотней рук, но прикосновения Эрика он узнает безошибочно и вовсе не по температуре. Чарльз сам подается вперед, сжимает мышцы, шипит, когда Эрик прихватывает зубами его сосок, Вскидывает бедра, стонет от доставляемого ему наслаждения, и, когда он уже на пике, вокруг основания его члена сжимается кольцо из нескольких витков тонкой цепочки. Она впивается в кожу, это немного больно, но больше хочется кончить, и Чарльз пытается установить мысленный контакт, чтобы донести до Эрика, что так нельзя, что он тоже хочет… Если бы, он и в спокойном состоянии прилагает усилие, чтобы сосредоточиться. - Только вместе со мной, - горячо шепчет Эрик где-то в шею, отчего по ней бегут мурашки, заставляя Чарльза выгибаться от удовольствия. Эрик посасывает мочку его уха, обводит языком ушную раковину, не прекращая ритмичных и не очень толчков. Ксавьер уже не отвлекается на почти нежные прикосновения металлических частей кровати, фиксирующих его руки, к запястьям и предплечьям. - Сволочь, - стонет Чарльз, запрокидывая голову, чтобы Эрику было удобнее. - О, как мы умеем, - шепчет Эрик. – Скажи еще что-нибудь. Чарльз задыхается от негодования и сжимает его изнутри. Эрик закусывает губу и, сделав последний толчок, мысленным приказом ослабляет кольцо и делает несколько резких движений по стволу члена любовника. Этого Чарльзу вполне достаточно вкупе с ощущением разливающегося изнутри тепла. Следующие несколько секунд одни из наиболее ярких в его жизни. - Ты знаешь, как «пожалуйста» по-немецки? – только и спрашивает Эрик, отдышавшись. Чарльз в ответ тихонько фыркает, мечтая о полностью пластмассовой комнате. *- Я буду нежен(перевод программный, я порядком подзабыла немецкий, извиняюсь перед знатоками).