Плоти твоей и крови

Дай же мне плоти твоей вкусить и крови испить твоей, глаза твои неба чище, дай мне в них утонуть; мне так больно, друг мой, больно гореть в огне, я прошу тебя, в реку любви твоей дай мне войти по грудь. Сколькие живы, знаешь, оттого лишь, что ты просил: не убий? Скольких предал я, скольких продал за слова твои: не воруй? Так тебе же теперь отмывать меня во купели своей любви, так убью я теперь, украду твой пылающий поцелуй. Дай же мне рук твоих, длинных пальцев исцеляющее тепло, дай же мне зализать, как псу, кровоточия от гвоздей; друг мой, дай мне, плача, твое лобызать чело, дай омыть твои стопы, если хочешь ударить — бей. Буду раб твой навечно, собакой у ног твоих, если только позволишь в глаза иногда глядеть. Если хочешь знать, если бы выбрать из нас двоих, я молился бы, чтоб меня распяли на голгофском твоем кресте. Дай, умоляю, вина мне выпить — как иссох я теперь, смотри; друг мой, я дышу на тебя могилой из-под осин. Слово с губ твоих, лишь одно, угасит пожар внутри; удостой же презренья хотя бы, дай мне немного сил. Я страдал с тобой, я рыдал, серебро прожигало плоть; ты был мертв, а я, как тебя, — сам себя распял. Знай, мой друг, пусть и проклял меня Господь, что Иуда твой никогда тебя не предавал.