Слёзы и чувства

Ночь. Я лежу под лунным светом в комнате Джона. Я одна, я почти слышу, как его пальцы бегают по клавиатуре, как она щёлкает под ними. Сегодня ночью он должен уходить за провизией для нас: новой одеждой, едой, новой посудой (ведь подпольщики с последователями любят поспорить). Мне будет одиноко тут, в его обители одной. Но он наотрез отказывается проводить меня в комнату. Ведь снова темно, и Мэтт вышел на «охоту». Джон боится за меня… Сама я отсюда не уйду, поэтому мне придётся ходить по комнате, словно призрак. Правда, никто не напугается… — Николь… — В комнату зашёл Джон, немного усталый, но улыбающийся, — я переоденусь и поеду за провизией. Есть предпочтения в одежде? Я тебе всегда шортики выбирал. — Да, милый… — кивнула я. — Я предпочитаю джинсы и шорты. Майки-алкоголички или футболки. Всё, что не стесняет движений. — Понял. Так, для Дженни – платья, она всегда их носила даже в детстве. Я закипела… — Для Джека подойдут футболки и джинсы, как и тебе, моё Пёрышко. А Джим предпочитает рубашки и строгую одежду. — Да ты всё про всех знаешь? — хмыкнула довольно я. — А пошути над ними… Дай Алисе платья Дженни, а Райану футболки Джека. Джиму можно шорты… пляжные. Вот весело-то будет! — Я расхохоталась, и Джон с удивлением почесал макушку. — Только мне, пожалуйста, нормальную одежду, — наказала я. — Конечно, миледи, — усмехнулся Кукловодик. — Что ещё прикажете? — Поцелуй на прощанье… — указав на свои губы и улыбнувшись, шепнула я и протянула к нему руки. Он аккуратно присел на кровать рядом со мной, принял мои объятья и опрокинул на кровать, целуя… на прощанье. Затем он, уложив меня на кровать и укутав в одеяло, вышел в гостиную, где переоделся и откуда ушёл. Я, наверное, буду скучать. Буду беспокоиться, но к утру он должен вернуться. Так что волноваться я буду недолго. Просто посплю и буду желать, чтобы сон был прекрасным. Но сон не шёл. Беспокойство окутывало. В темноте представлялись образы того, как Мэтт появляется здесь, забирается в спальню и душит меня подушкой. Или хватает Джона и приставляет нож к его шее. Или любимого сбивает машина, или ещё что-нибудь. Боже мой! Джон, будь осторожен, милый… Страдая от бессонницы, я встала с кровати и пошла в гостиную, где хотела поискать книгу, но незачем читать в такой час. Моя сорочка, подаренная Джоном, выглядела так забавно. Словно платьице маленькой девочки, и я не верила, что нахожусь в таких покоях и в шёлковой сорочке, словно принцесса. С любопытством рассматривая всё в комнате, я прикасалась к старинным вещам: резному камину, обивке дивана, рамам картин. Всё казалось незабываемо прекрасным. И вдруг я наткнулась на ту самую дверь, за занавеской. Я увидела ручку, и хотела понаблюдать за жителями. Ведь камеры включены, и всё записывается на диски и кассеты. Ручка двери поддалась – не запер. Я осторожно и, казалось, бесшумно, словно опасаясь чего-то, прошла в комнату и присела на стул перед тремя экранами. В ночи всё было хорошо видно. Пара незначительных жителей была на испытаниях, а мои друзья спали. И Райан… Он, обнимая Исами, спал на кровати в детской. О, боже. А Джим, он спал рядом с аптечкой, ведь её могут разворовать. Обнял бы, как игрушку! Джек посапывал в свободной позе, раскинувшись звёздочкой, и выглядел довольно смешно. А вот Мэтта я не видела. Он скрывался в темноте ночи, будто знал, где именно не видно его силуэта. «Пи-лик», — раздался звук в соседней комнате. Ведь там ещё один компьютер. Я прошла туда, и мне показалось, что это была галлюцинация, ведь экран был тёмным, и совсем не привлекал внимания. Но вдруг снова раздался странный звук, и я нажала на пробел на клавиатуре. Экран засветился, и я поглядела на него. Я думала, что откроется рабочий стол, но это была какая-то страница в интернете. Я увидела цитаты, какие-то слова, и вдруг зацепилась за своё имя. «Запись. Сегодня в 18.56. Прошло 800 дней с тех пор, как они пропали из моей жизни. Их так и не нашли. Больше двух лет я считаю дни с их исчезновения. Я таю в себе надежду и жду, что они вернутся. Мой брат и моя лучшая подруга, которые попрощались улыбками со мной в холодный февральский день, так и не позвонили, не написали нам. Я очень скучаю, не нахожу себе места, и лишь братик моей Николь Блёр помогает мне успокоиться. Надеюсь, ей сейчас хорошо, где бы она не была. И мой брат… думаю, он улыбается…

Возвращайтесь. Дайте весточку. Люблю вас… Ваша Джейн Фармер».

Слёзы наворачивались на глаза. — Боже, Джейн. Ты скучаешь, а я даже не могу тебе сообщить, что со мной. Я стала листать, есть ли тут кнопочка «Написать сообщение». Я хотела написать ей. «Здравствуй, Джейн…» — Я убрала руки от клавиатуры… Ведь мне нечего написать. Не могу написать, где я нахожусь. И я стёрла своё сообщение. Скажу я, что я в Вичбридже, она прибудет сюда, и я заманю её, как Джим заманил Джека. И она тоже возненавидит меня. Если я напишу, у неё появится надежда, и она и её семья могут отследить нас… этот адрес с помощью хакеров. Что делать? Я ведь заставляю её страдать… — Не переживай, Никки, — услышала я голос в воздухе. Ветерок зашелестел и развеял мои волосы. Откуда в доме ветер, я не понимала. — Кто здесь? — спросила я, вставая. — Не узнала мой голос? — Передо мной материализовался Денни. — А раньше ты плакала, думая обо мне. Тебе нравился я. Ты присоединилась к маньяку этому – Кукловоду. — Он хмыкнул, но потом улыбнулся. — Его семья дала мне сил, чтобы я появился перед тобой. Знаешь, это сложно. Но Кэт очень добра. А Сэм очень мил. Они говорят, что твой Кукловод хороший парень. — Да, он добрый на самом деле, — кивнула я. — Я люблю его. — Я рад. Мне важно, что ты счастлива. Ты ведь мне нравилась раньше. Милая красавица. Но сейчас ты лучше – взрослее. Такой ты мне нравишься больше. А особенно сейчас, когда плачешь, глядя на то, как моя сестра любит тебя. Прошу, не делай глупостей, не пиши ей. Я не хочу, чтобы она волновалась. Когда ты вернёшься, она выскажет тебе всё. Будет злиться и обижаться, но простит. А если попадёт сюда, может и не простить. Пожалей её… — Хорошо. Я не буду ей писать. — Вот и славно. А теперь прощай. Я буду ждать, когда ты освободишь нас. — Постой! — Он удивлённо поднял брови. — Ты там счастлив? — Да. Между прочим, здесь, у маньяка в домишке, жили и симпатичные молодые девушки. Будь мы живыми, я бы женился на одной. Призраки тоже могут любить, знаешь ли. Это странно, но это так. — Замечательно! Будь счастлив так же, как счастлива я. — Я вижу твоё счастье и хочу, чтобы ты вела себя по-взрослому, не так, как я. Не делай ошибок или неверных выводов. Думай, о чём говоришь. Не поступай опрометчиво, ладно? — молил Денни. — С чего это байкер так заговорил? — хихикнула я. Где тот парень-хулиган, в которого я когда-то была влюблена? — Ну, ведь призраки должны философствовать! — расхохотался парень, почёсывая затылок. — Вот я тут и умничаю. Очень интересно. И очень смешно. Я села на стул, хохоча. — Блин, — вырвалось у Денни. Да, хоть одно слово из его запаса. — У меня силы заканчиваются. Если я сейчас не уйду, Кэт может долго не приходить к тебе. — Хорошо, иди, — помахала я ему рукой. — Может, увидимся… — Конечно, милашка, — снова засмеялся парень. — Покеда! — Пока. Он пошёл к двери, но не смог прикоснуться к ручке, и испарился, хмыкнув. Я обняла себя и улыбнулась. Компьютер снова потемнел, и я снова пошагала в соседнюю комнату – смотреть на дом. Сказать бы что-нибудь в микрофон, да испугаются. Не поймут… И вот мои глаза наткнулись на ящичек, который я немедленно открыла. Джон не увидит меня, а секретов от меня у него нет. Но любопытство распирало. Ящик был наполнен кассетами. На одной из них было написано: «Николь и я, первый день вместе». Видимо, она была последняя, так как лежит на самом верху. И на ней написано «день». Не ночь, не утро. Именно день. То время, когда я увидела его. Но мы же были здесь, а не у меня. Неужели там, у него в спальне, тоже есть камера? Я схватила эту кассету и пошла в гостиную, вставила её в видеомагнитофон и включила телевизор. Показывал он неважно, но мне не мешало всё рассмотреть. Это было страстно и красиво. Наши объятия, прикосновения, улыбки. Я чувствовала, как по телу идёт дрожь, а внизу живота сжался узел. Я уже видела в зеркале, как мы двигаемся. Но это было намного удобнее, полная запись с хорошего ракурса. Мы были красивы, двигались в одном такте, умеренно, страстно целуя друг друга. Даже слёзы восхищения наворачивались на глаза. — Ах ты, негодница, — услышала я неистовый шёпот на ухо. — Накажу. Я ахнула, и меня подхватили на руки, а кассета всё ещё работала. — Джон, отпусти! — рассмеялась я. — Не-а. Я хочу повторить то, что ты там увидела. Ты же возбуждена? — Очень! — хихикнула я, и он уложил меня на кровать. — Давай, только недолго. Нам нужно спать. — Ну, это как получится. Долго-недолго, у меня много сил, так что – помучайся немного, моя нежная Николь.