Машина, лишённая чувств

Трек Jubilee - Киборг обязателен к прослушиванию. Андрей устал. Устал от противного до тошноты железного скрипа посреди ночи, от каждодневных разборок, от стального холода, от вечных багровых синяков на запястьях и битья об стену. Его бесил запах перегретой стали и звук клинивших проводов. Другое дело, он к этому привык и уже не представлял жизни без Джу. Заботливый парень чувствовал, что, обладая паролем от его блока питания, он обладал и самим Никитой. Но это было далеко не так. Никита устал. Устал от эмоциональности Андрея, от его чрезмерной заботы. Но больше всего он устал от собственной пустоты внутри. Если машины вообще устают. Словно сама Вселенная присутствовала там, в районе, где у людей сердце. А внизу живота черная дыра затягивала в себя всю энергию вокруг и расстворяла по микросхемам. Он всегда презирал людей, но порой в электронных мозгах зарождалась мысль о том, что неплохо было бы иметь сердце, печень, кишки, и вообще внутренности, чтобы чувствовать боль, привязанность или хоть что-то. Но единственное, на что он был запрограммирован, это доставлять ту самую боль людям. Он никогда не волновался, что Андрей взломает его, потому что тот слишком любил его, чтобы позволить себе прочитать его насквозь. Только сам Джубили в срыве пытался стереть информацию об Андрее, его внешности, запахе, но тот уверенно и наивно перезабивал их вновь. Никита усмехался всегда, когда Коновалов пытался соврать. Уже давно он прекрасно знал, что в его голове целая база секретных карт, что уж говорить о сенсорах, которые видят его насквозь, но по привычке пытался проявить актерские способности и приврать. Человеческий фактор. Кондратенко ненавидел это. То, как люди забывают нужное и забивают голову хламом, то, как уделяют излишнее внимание людям, которые этого недостойны. И Никита не был достоин такой заботы и любви от Андрея. Но, к счастью или сожалению, он не обладал человеческим фактором и его не колышело то, как парень старается. Ведь он киборг. Единственной загадкой оставалась душа этой могучей и вполне себе с виду человеческой машины. Ни Андрей, ни даже сам Джуб, не могли понять, что скрывается за стальным корпусом. По теориям Никиты это была пустая Вселенная, по чутью Андрея - теплая субстанция, которую просто нужно было активировать, что и пытался он сделать на протяжении этих лет. И порой даже зарождалась некая надежда, казалось, что Джуби начинает что-то чувствовать. - Кто это был? - однажды своим неизменно низким голосом прожужжал Никита, заходя в комнату друга посреди ночи. - Рита, - хмыкнул Коновалов, заправляя постель после ночи с девушкой. - Это моя девушка, помнишь? - Нет, - небрежно и почти безразлично ответил киборг, проводя ладонью по отросшей щетине. - Я стираю ненужную информацию, помнишь? Эта фраза, как показалось Андрею, была наполнена некой ревностью. - Я люблю тебя, - привычно сказал он, прекрасно зная, что бессмысленно, и согнул голову вбок. Это была одна из немногих фраз, которые в оперативке были в черном списке. Вместо них он слышал только лишь шум. Увы, это просто звук. Лишний звук. Конечно, умный киборг догадывался, что именно произнес парень. - Только, пожалуйста, не прокручивай ее. Конечно, как же. Как раз этим уже занимался Никита. Его глаза с исчезающими зрачками стали почти полностью белыми, и в такие моменты он совершенно точно выглядел холодной машиной, несущей в этот мир боль и страдания. - Рита, - басом повторил Джубили, считывая информацию. - Позавчера она спала с парнем, у которого машина на две модели новее твоей. Силиконовая грудь. Ей 16? Ты, блять, ебнулся? - что-что, а стоп-мат Андрей ставить не собирался, ведь ему так нравилось, как разозленный киборг в порыве гнева матерился прямо как человек. На самом деле ему было плевать на эту Риту, на ее грудь, которая даже не заводила, на то, с кем она спит. Это лишь один из пунктов его плана. Многолетнего плана расшевелить душонку под бронёй. Конечно, чтобы проверить любовь человека, нужно лишь дать ему повод для ревности и смотреть за реакцией. Прокатит ли это с киборгом? - Она хороша в постели, - хмыкнул Андрей и даже не соврал, ведь она действительно делала шикарнейшие минеты, только вот парень закрывал глаза и представлял прохладные сухие пухлые губы и жесткую щетину Джуба. Глаза Никиты вернулись на свое место и посмотрели на Коновалова таким взглядом, что, Андрей мог совершенно точно поклясться, если бы Кондратенко было чем плакать, он бы пустил слезы. Машина совершила оплошность. Показала дыру в невидимой защитной от чувств крепости. Через минуту запястья Андрея уже привычно были подняты и прижаты к стене сильными стальными пальцами, обтянутыми кожей. Новые синяки, да что уж там, он даже уже не носил часов, просто надоело прикрывать творения своего киборга. Да и тот не давал, как бы показывая, что Андрей - его собственность. - Моя плата дымит как локомотив, - выдохнул Джу и с его уст и правда слетело горячее дыхание. - Аккумулятор. - подметил парень, не желая высвобождаться из родной хватки. - Похуй. Подзаряди меня, когда отключусь. Единственной вещью, когда Андрей был на пике счастья, переполненный от любви к Никите, являлся их секс. Грубый, быстрый, "железный". Но он так привык к этому всему дерьму. Чтобы адаптироваться рядом с роботом, он иногда сам начинал мыслить как робот. Он днями зачитывался научными книгами, но это не было и одной миллионной того, что было в голове у Джубили. И Никита мечтал о внутренних органах, а Андрей последнее время частенько желал нахуй выблевать все внутренности и стать холодным железным роботом, лишь бы больше не чувствовать этих мешающих чувств. Боли. Любви. У всех были свои минусы. На утро Коновалов как всегда оказался запутан в проводе от зарядника Никиты. Вчерашняя ночь, разговор, секс, уже давно это, несомненно, стерто из его памяти. Так думал Андрей. Но Никита пол ночи прокручивал кадры разговора про эту никчемную девчонку и пытался понять, где его парень провёл. Оплошность? Он допустил ошибку? Ну, конечно. Просто он не хотел признаваться в этом даже сам себе. Это утро было особенным, потому что сонный и еще не до конца проснувшийся Андрей, кинувший руку на живот Джу, вместо стального холода почувствовал странное тянущее тепло. И это было не то тепло, как когда киборг перегревался от большой нагрузки, ведь наутро он никогда не был теплый. Он был холодный как обычное железо, даже несмотря на кожу и человеческий облик снаружи. Он поднял взгляд на его лицо и буквально прочитал непонимание и даже панику в глазах Никиты. - Что это? - спросил он, положив обе ладони на Джубили и придвинувшись ближе. - Я не знаю, - тот поморщился. - Как-то неприятно внутри, как будто что-то двигается. Чувства, наверное. И приложил свои потеплевшие губы ко лбу Андрея, прикрывая глаза.