Прощение

Морриган всегда была очаровательна, даже перемазанная кровью или с причёской, напоминающей воронье гнездо. Её взгляд излучал уверенность, и он мог бы дать руку на отсечение, что в этих глазах можно было заметить азарт и былую искорку, разглядеть которую могли немногие. Только он и, быть может, Феандилль, если бы он сейчас увидел бы её такой. Поглядывать друг на друга исподтишка давно уже вошло в привычку. Что ещё им оставалось после стольких лет разлуки? В том, что случилось тогда, не было её вины, но сказанное не вернёшь, как бы ни хотелось. Его постель не пустовала, её тоже. Но кого они обманывали? Они до сих пор не могли выкинуть друг друга из головы. Даже сейчас, когда, казалось бы, нужно больше думать о том, как окончательно разобраться с наследием упокоенного Скаррона, Морриган не покидала его мыслей. Да и Феандилль был тут живой и здоровый как отголосок славного прошлого… Казалось бы, лучшего момента и быть не может, но… Что-то постоянно мешало. То один нерадивый ученик нанюхался какой-то дряни, то другой притащил из другого мира свою подружку, то нужно успеть спасти любимого воспитанника… Да и война, некогда разводить романтику. И не важно, что тихий голосок где-то в глубине сознания назойливо шептал о том, что в прошлом они как-то справлялись. Что и ученики, если таковые имелись, не мешали, и время находилось в пылу сражения хотя бы коснуться друг друга… — Любишь ли ты её, ответь ты на такой вопрос. И всё на свои места станет. Но действовать быстро нужно, времени в обрез, а потом его вообще не будет. — Сказал ему на днях Феандилль, когда они отдыхали в деревне куфти. Старый друг был абсолютно прав. Дома будет тысяча дел, требующих их внимания. Следить за здоровьем Шеллара, следить, чтобы от Шеллара не избавились, следить, чтобы Шеллар не наделал глупостей… За Орландо с Мафеем глаз до глаз нужен. Ну и иномирцы, будь они неладны! — Знаешь, этот мир по-своему красив, — заметила она, стоя на верхней ступени пирамиды. В закатных лучах Морриган казалась особенно прекрасной. Сердце невольно сжалось. Конечно, времени прошло много, но разве это важно для двух страдающих сердец? — Есть вещи намного красивее, — произнёс он, подходя ближе и касаясь её руки. Морриган вздрогнула и повернулась, встретившись с ним взглядом. С трудом подавив усталость, закравшуюся в душу, Вельмир смог сохранить молодое обличие. Именно сейчас это было очень важно. — В-вельмир?.. — она была растеряна, и в то же время он видел, что в её взгляде таилась робкая надежда. Воспоминания о прошлом накрыли с новой силой, как они делали в последние луны обретения молодости. Былые чувства стали остры как никогда. Ответ на вопрос Феандилля был очевиден. — Прости меня, — наконец произнёс он и обнял её, прижимая к себе как можно сильнее. — Я был таким дураком. Где-то в районе его подмышек Морриган хлюпнула носом. Не нужно было высокопарных клятв в вечной любви, не нужно было никаких обещаний, всё это можно было оставить нынешнему поколению. Для них важно было совершенно иное. То, что провело между ними невидимую стену, сквозь которую им до сих пор не удавалось проникнуть. И это что-то сейчас было уничтожено раз и навсегда. — Мы стоим друг друга, — прошептала она, горько усмехнувшись. Когда их взгляды вновь встретились, старые любовники не смогли сдержать эмоций. … Зеркало мигнуло и погасло, заставив Мафея и Орландо разочарованно застонать. Любимый наставник и мэтресса Морриган коварно закрылись щитами. — Дальнейшее уже не для наших глаз, — улыбнулся Феандилль. — Думаю, вы понимаете это. Нерадивые ученики синхронно закивали. «Счастья вам, друзья мои». — Теперь святой эльф мог быть за них спокоен.