Вечер пятницы

Всё это началось относительно недавно. Где-то неделю или две назад. А если говорить конкретнее, то это произошло 9 дней назад в ту самую пятницу. Тогда Уилл пришел немного «пьяненьким», как он сам и сказал, около часа ночи. Уилл был весь потрепан, мокрый и грязный, как будто его сначала напоили, а потом возили по всяким злачным местам этого города, перед этим, «обмакнув» его в пару-тройку луж, как мокают доритос в сырный соус. Голубоволосый упал прямо в коридоре, промычав что-то типа «Биииллл, я дома». К кому обращался Уилл, уже стоял в коридоре и наблюдал эту картину. Одному Богу известно о чем Билл думал в этот момент, но по его янтарным глазам можно было понять, что он не просто зол, он в конкретном бешенстве. Блондин весь вечер и всю ночь, которая показалось ему бесконечностью, ждал Уилла, который три дня бегал за ним, чтобы Билл пустил его якобы «на милые посиделки» с семейкой Пайнс. - Я так и знал, что ты нажрешься, как последняя свинья. Я ведь знал, что тебя нельзя туда пускать. Зачем я это сделал, не понятно. Сказал Билл, скрестив свои руки на широкой груди, и ,облокотившись на косяк дверного проёма. Он смотрел на своего брата с родительским порицанием во взгляде. Он не кричал, не устраивал истерики. Билл говорил так холодно и спокойно, что это приводило в полный ужас. «Лучше бы покричал», - подумал про себя Уилл. - А я и не буду кричать. Еще свои голосовые связки на тебя тратить. - Билл, ну что ты ко мне пристал? Я просто…немного пьяненький…и все…Притом, ты мне ни папа и ни мама, чтобы обо мне так беспокоиться… Сказал Уилл, сначала глуповато улыбнувшись, а потом нахмурив свои тонкие голубые брови. - Зато я твой старший брат. И будь добр меня слушаться. Или мне придется тебя оставить под домашний арест. Произнес Билл, как говорят порой обиженные матери своим детям, и отвернулся в сторону. Ему было противно смотреть на своего пьяного брата. - Отстань! Мне было весело. Диппер и Мэйбел – классные ребята. И мне было с ними хорошо. И вообще, меня сегодня Диппер поцеловал! Сказал Уилл и поднялся на ноги, которые не очень-то хотели сейчас стоять. Уилл был горд тем, что его хоть кто-то посчитал соблазнительным. Он стоял, подобно Македонскому или Наполеону, всем видом показывая, что он не конченный неудачник, а роковая и страстная личность. Билл в шоке посмотрел на него. Он был удивлен и очень рассержен. - Что? Что ты сказал? Всё это была последняя капля! Ты теперь будешь сидеть дома! Уилл резко упал на колени и начал свою истерику. - Да будь ты проклят! Я ненавижу тебя! Ты причиняешь мне только боль…Ну что? Что я тебе плохого сделал?...Скажи мне, что я сделал тебе плохого?! Почему ты держись меня взаперти, подобно птице в клетке…Я не понимаю…Я ничего не понимаю…. Стоя на своих коленях, рыдал, словно море во время бури, Уилл. Он не понимал, а может и не хотел понимать, что такого он сделал, что теперь он даже не может выйти из собственной комнаты. Почему вдруг его родной брат стал в мгновение ока надзирателем? Почему выход на улицу начал напоминать побег из тюрьмы? Почему все, что было между ними общего исчезло, а то что отличало их друг от друга начало резать глаза? Почему все стало так сложно? - Может потому, что я твой старший брат! Повысил свой голос Билл. И тут же сам встал на колени возле своего брата, поглаживая того по голове. - Я понимаю, что ты хочешь повеселиться, но не надо так нажираться. - Так я могу выйти на улицу? Спросил Уилл в надежде на положительный ответ. - Нет, ты будешь сидеть дома под моим контролем и точка. И еще. Забудь про своего Диппера. Он тебе не пара. Произнес Билл и начал подниматься с колен, но его руку схватил Уилл. Голубоволосый не понимал ничего в отношениях. Он просто хотел знать причину такого заявления. - Почему? Почему нельзя?! Почему ты думаешь, что он мне не пара?! Уилл смотрел на Билла с щенячьими глазами, в уголках которых виднелись слезы. Билл лишь закрыл глаза, ухмыльнулся и наклонился, мягко и нежно целуя губы брата. Младшенький был ошарашен. Он не знал, что делать, но посчитал, что будет лучше закрыть глаза. Билл прекратил этот невинный поцелуй и сказал прямо в губы Уилла. - Потому что твоя пара Я, а не этот пацан. Потому что я ревную тебя. Потому что я люблю тебя. И любовь эта сильнее любви братской. Билл поднялся и ушел. А Уилл так и остался там, в коридоре, сидеть на своих коленях и думать о том, что сказал и что сделал его горячо любимый старший брат.