Опять метель

      Она зажгла свечу и села за стол. Привычным движением заправила выбившуюся прядку волос за ухо. Её волосы больше не отливают золотом, теперь они по-настоящему белые, седина оплела её локоны серебристой паутиной. Пальцы руки, кисть которой была покрыта морщинами, прошлись по шрамам другой руки. Подушечки привычно нащупывали неровности кожи. Эти шрамы давно зажили, выступая уродливыми белёсыми бороздами на предплечье. R, E, G, ей не нужно было видеть, она тысячи раз ощупывала эти буквы, которые сама же и вырезала долгих 30 лет тому назад. «Реджина», это имя в прямом и переносном смысле въелось ей под кожу. «Реджина», беззвучно твердят сухие губы. Кожа вокруг её рта покрыта морщинами, так же как и всё её лицо. А ведь, ей не так уж и много лет. Каких-то 63 года. Она бы могла выглядеть и лучше, но она напротив, выглядит старше своих лет, намного старше. Она посмотрела за окно, темнота плотным покрывалом окутывала всё вокруг, и хотя на календаре был лишь октябрь, с неба падал снег. В этом году зима пришла неожиданно рано, уже который день, покрывая улицы снегом. «Опять метель», − прошептала она, отворачиваясь от окна, и перевела взгляд на пламя свечи, которое являлось единственным источником света в комнате.       Это случилось 30 лет назад. Она ничего не могла сделать, она оказалась в мире без магии, тогда как они все оказались в Зачарованном лесу. Она помнила, как билась в истерике у непроницаемой черты, как разбивала руки в кровь, как лежала на асфальте до тех пор, пока не онемели руки и ноги. Как объездила чуть ли не весь свет в поисках средства проникнуть за тайную завесу. Как вновь, вновь и вновь теряла надежду. Как не хотела жить, но зачем-то жила. Нож в тот день лёг в её руку, чтобы покончить со всем этим. Но вместо этого она лишь вырезала на своей руке имя человека, которого любила больше жизни. Она потратила годы своей жизни на странствия и тщетные попытки. В итоге она осталась совершенно одна. Она плохо помнила последние 20 лет своей жизни. Да это была и не жизнь, она влекла существование, ютилась в крохотной квартирке, лишённой всяких удобств, на окраине Бостона. Где-то работала, нигде не задерживаясь надолго. И медленно старела, день ото дня.       Сегодня был её день рождения. 35 лет тому назад она так же сидела перед свечой, воткнутой в пирожное. Тогда, задувая свечу, у неё было только одно желание, обрести семью. С тех пор она утратила веру во всякие чудеса, надежда умерла давно, да и никакого кекса у неё не было. Был пустой стол и свеча. Она больше не праздновала свои дни рождения, да и зачем, душа её давно умерла, и теперь она лишь ждала, когда та же участь постигнет тело.       Внутри неё была метель, и она лишь хотела, чтобы она прекратилась. «Пусть всё закончится», − на полувздохе произнесла она, прекрасно зная, что ничего не произойдёт и задула свечу. Комнату окутала тьма, и лишь было слышно, как ветер за окном яростно кидает пригоршни снега в стекло. Она опустила голову на руки, и плечи её задрожали от непроизвольных рыданий. Ведь на какой-то миг, один короткий глупый миг, она вновь позволила сверкнуть искорке надежды. Она никогда даже не пыталась. Ведь, если не помогли маги Востока и Азии, глупое желание на день рождения не поможет никогда. Но сегодня она вспомнила, она попыталась, она проиграла. Опять.       Она вышла из дома в метель, ветер яростно бросал пригоршни снега ей в лицо, но она не замечала этого. Она села в свой старый, как и она сама, жёлтый жук и поехала в ночь. Это должно закончиться там, где началось, у черты. У чёртовой черты в чёртов город, который подарил ей так много и ещё больше отнял. Она ехала, почти ни видя дороги, но ей это и не нужно, за эти годы, она словно паломник тысячи раз колесила по этому пути, вновь и вновь возвращаясь к невидимому барьеру. Тонкое пальто не спасало от пронизывающего ветра, когда она, оставив машину за поворотом, пошла пешком, продираясь свозь ночь и снег. Правая её рука что-то сжимала, сжимала так сильно, что предмет до боли впивался ей в ладонь, но она не обращала на это внимание. Она вслепую продиралась через метель. И вот она черта, но что это? Её глаза уже давно плохо видят, она не носит очков, но ей кажется, что она видит фигуру, маленькую хрупкую фигуру, которая стоит по ту сторону черты, обхватив себя руками. «Это невозможно», − прошептали её губы. С той стороны нет ничего, туда не попасть, черту не пересечь никому. Но фигурка сделала шаг навстречу и вот они уже обе стояли на этой стороне. Пистолет с глухим звуком упал на обледенелый асфальт.       − Эмма…       − Реджина…       Их голоса тонули в порывах ветра. Блондинке казалось, она совсем не изменилась, чуть-чуть седины в черных волосах, чуть-чуть морщин вокруг глаз, а в остальном она всё та же. Они заключили друг друга в объятья, такие крепкие, что, кажется, они сейчас сольются воедино.       Они стояли, прижавшись друг к другу, даже не замечая, что метель, наконец, кончилась.