Слово на "л"

Ро приходит домой в пятом часу утра и выкладывает на стол засаленный конверт с деньгами. Исхудавшая мать берёт конверт и по-детски наивно прижимает его к груди. Смотрит чуть жалобно. прости, доченька. потерпи, папа скоро найдет работу. ничего, мам. главное, что все хорошо. Ро честно не знает, когда и где она проебалась. Когда же она проебала (читай: продала) своё нутро и, соответственно, девственность. Ро честно не знает. Но семье нужны были деньги и другого способа заработать на сраную потребительскую корзину семнадцатилетней школьнице в неблагополучном районе Ро не придумала. Поэтому теперь Ро мажет губы яркой-но-не-вульгарной помадой и надевает маленькое черное платье, чтобы снова и снова продавать свое тело за кругленькую сумму и играть в любовь. Ро — хороший игрок. Поэтому её клиенты заведомо проиграли. Ро открывает холодильник и достает оттуда дорогую эстонскую водку. И поднимается на последний этаж. Дверь привычно открывается с пинка. — Привет, Билл, — стукает Ро водкой по кухонному столу, и приземляется на стул рядом. От Ро пахнет слишком приторно-сладко и вообще как-то по-чужому. Билл ничего не говорит, только курит чуть больше, чем обычно — но это никак не связано, на работе слишком много тупых подчиненных: надо как-то успокаивать нервы. И ещё это его не ка-са-ет-ся. У Билла к Ро бабочки под диафрагмой, вдохи-выдохи через раз, и слово на «л», колюще-режущее и саднящее в районе нёба. А у Ро к нему только дорогая ванильная водка, губы-гренадин и холод между рёбер. Но иногда, когда Билл смотрит на нее влюбленными глазами, Ро становится больно дышать, и ей кажется, что это гипертрофированно большая бабочка вылупляется из своего кокона и огромными крыльями упирается в диафрагму. Но потом это чувство пропадает, будто и не появлялось. Из Ро любовь удалили, как опухоль злокачественную, и сказали, мол, рецидив невозможен с вероятностью стопроцентной. Но боли фантомные могут вас до конца жизни еще преследовать. Ро нечего предложить Биллу, кроме своего тела, ледяных ладоней и католического крестика, но Биллу на это наплевать. У него под ребрами столько этой самой любви, что хватит на двоих. Вот только органы, наскоро пересаженные, не приживаются в большинстве случаев, и тело хозяина их отторгает.  — Билл, а что, если наша земля — ад какой-то другой планеты? Билл сжимает крестик пальцами и отвечает:  — Смотря на то, что нам здесь с тобой уготовано, мы нарушили все семь смертных грехов. И не один раз. Ро как ангел: белые волосы, пергаментная тонкая кожа и бледные серо-голубые глаза. — Блять, — говорит ангел, случайно подпалив волосы зажигалкой и пролив на себя водку. Билл смеется, притягивает ее к себе и целует в макушку. /я люблю тебя, дурочка/ Ро счастливо улыбается. /сам дурак. когда-нибудь и я тебя полюблю/ Ро верит в Бога, но думает, что Бог не верит в неё. Только вот Бог её любит. Даже больше, чем остальных.