Совсем иная дружба

Дельфин всегда говорил, что они со Смертью лучшие друзья. Она преследовала его всегда и везде, с самого детства: неосторожность акушерки, камень, чуть не проломивший ему череп в два года, бесконечные попытки самоубийства и экстремальные развлечения типа экспериментов с дозой и так далее, и так далее… Смерть была с ним полностью согласна. Ей нравился этот несносный мальчишка-исследователь, и ее злило его постоянное хождение по краю, выводило из себя каждый раз так сильно, что оставляло в его голове еще один назидательный голос, чтобы он, наконец, понял и запомнил. Дельфин отчаянно не понимал — его голоса раздражали. Смерть была поражена беспечностью Жизни по отношению к нему — дескать, он у нас самостоятельный, и сам со своими проблемами разберется. Когда он все-таки погиб, Смерть так разозлилась, что отправила еще один злой голос не в ту голову (Осенняя была, конечно, удивлена), Смерть разозлилась так, что Смерти (ему) нещадно влетело. И к нему тоже пришла смерть. С маленькой буквы. Когда он погиб во второй раз, Смерть была в невероятной ярости. «Это что же, — говорила, — такое получается, а, Жизнь? Ты позволяешь ему умирать, да так, что он даже не оказывается в моей власти! А говорят еще, что я жестока, а я бы позаботилась о нем!..» Жизнь долго слушала ее причитания, долго, внимательно, а потом устала. В конце концов, она это слышала постоянно. «Ты хочешь для этого мальчишки хорошей жизни или хорошей смерти?» Смерть не знала: она просто хотела его к себе, поближе под свое крыло… Дельфин это чувствовал, чувствовал также, что медленно, но верно, движется в этом направлении. Тогда Жизнь щелкнула пальцами, и Дельфин почувствовал удар, и Смерть почувствовала удар. И тогда он целиком стал ее.