Разговор на прямую.

      Последнее время Еку терзала совесть, но не та которая пробуждалась при вранье, совесть, которая давно стала неотъемлемой частью её сознания.Нет, это было чувство вины, недосказанности, которое сжигало Еку изнутри, принося жуткую боль.Но в тоже время кровь закипала в жилах от этой беспомощности и смятения. Ека понимала, что надо просто устранить проблему, в её случае устранить пробелы в памяти, понять самой и наконец-то объяснить мужу.Но что она может сделать?! Найти сведенья о себе? Врятли кто-то записывал за подростком.Допустим,нашёлся тот человек,который записывал все события в том числе и её жизни,но слепых фактов недостаточно. Ей нужно конкретно всё знать каждый день,каждый час своей бессмысленной жизни.Предполагая,что она пережила как минимум три эпидемии,следовало заключить,что ребёнком она была упорным,ведь на восстановление требовалось много сил как физических,так и духовных,следовательно была цель,но не просто цель,а то ради чего надо было выжить. И именно эту цель Ека так жаждила узнать. И увы ,скорее всего никогда не узнает.Нет,конечно можно было забить на всё,но где то внутри что-то не давало ей покоя,что-то заставляло её это узнать,и этим сжигало её изнутри.По ночам Еку мучали кошмары,отрывки из памяти или что-то типо этого,но один из снов повторялся особенно часто.        Она сидит на земле. Вся одежда, точнее грязные тряпки перетянутые бинтами пропитаны грязью перемешанной с водой и кровью.Рассечённая бровь слегка саднит. Ека болезненно морщится и потирает обожённую грязную шею.Не смотря на прохладу дико жжёт. Ека закусывает губу ,почти до крови и отдирая от куртки кусок ткани наматывает на шею. Боль от трения ткани о повреждённую кожу прошивает тело. Ека судорожно вздыхает и встаёт. Живот сводит от голода.Теперь это уже обычное чувство.Оно стало как бы в порядке вещей вместе с головной болью и хриплым кашлем. Она тихо встаёт и прижимая маленький свёрток к груди начинает пробираться с помойки на улицу. Медленно по подворотням,замирая при каждом шорохе Ека проскальзывала по улицам . Но вот центр города остался позади... Теперь самое страшное.       Она с ужасом затаивает дыхание. Чуть поодаль перед горящим мусором сидят шестеро мужчин. Хоть выглядят они вполне мирно,но кому как ни Еке знать, на что сейчас эти люди готовы за еду. Она притаивается за горой какого -то хлама и пытается как можно аккуратнее вздохнуть,но придательский кашель даёт себя знать. Ека пытается подавить тот хриплый лай,который вырывается из её груди,по щекам текут слёзы от дикого жения в горле и лёгких,но легче не становится. Всё...она пропала. Они как дикие звери насторожились и теперь медленно подходят,окружают ...твари. Ека как затравленный зверь озирается вокруг. Бежать некуда. Ека это прекрасно понимает и только сильнее сжимает свёрток.Вдруг сильный удар сзади сбивает её с ног. Тут же чей-то тихий жуткий смех раздаётся в тишине и так же резко затихает. Ека пытается встать,но тут же получает ногой по лицу. Железный привкус остаётя на языке,она хрипло вздыхает,но ей не дают отдыха. Бьют молча. Она уже не предпринимает попыток сопротивляться.Кровь застилает глаза,ей нечем дышать. И вдруг жуткая боль прошивает всё тело боль не с чем не сравнимая. Раздаётя громкий треск. Ека с ужасом понимает,что это её собственные кости. Пульс отдаётся в висках. Она хочет плакать,но не может. Не человеческая боль сжигает всё. В глазах всё темнеет...Выстрелы....свет....громкие голоса....чья-та горячая ладонь на щеке...а потом тьма. Боль ушла...осталась только тьма.       Потом резкий свет. Белый. И бесчувственный. А потом крик. Душераздирающий крик ужаса,безысходности...