—
22 октября 2016 г. в 19:54
Хлоя не любит курить. Хлоя не любит курить, но все равно это делает, приходя со школы и запираясь в своей большой спальне на последнем этаже отеля. Она отдает предпочтение как легким — «дамским» — сигареткам со сладковатым дымом, оставляющим такой же сладковатый привкус во рту, так и крепкому «Голуазу» (их не курит даже ее отец).
Она курит только тогда, когда ей бывает плохо. Когда — как она объясняет свое состояние Сабрине и Адриану — «чувствует себя дерьмово». Ренкомпри просто пожимает на это плечами и качает головой, как бы говоря, что у каждого свои причуды, Агрест же постоянно предпринимает попытки отучить Хлою от пагубной привычки, но она лишь отмахивается от него или врет, что давно бросила. Но случайно выпавшая из сумки пачка, когда Буржуа достает в классе учебники, говорит об обратном. Адриан, от которого не скроешь ничего на свете и который, к несчастью, сидит напротив нее, обязательно заметит пачку и лихорадочное движение, с которым Хлоя запихивает ее обратно, и начнет новый виток нотаций.
Буржуа устала. В последнее время она стала слишком часто уставать. Еще бы — выпускной класс, куча домашней работы, из-за которой она никогда раньше не заморачивалась и за которую решила взяться в последний год, и волнения по поводу экзаменов. Буржуа знает, что дорогу в ее будущее может устлать красной ковровой дорожкой всесильный отец, но хочет обойтись собственными силами и достичь хоть чего-то сама. Она часто представляет себя дочкой пекарей — девочкой с иссиня-черными волосами, у которой из сходств с ней только голубые глаза — и понимает, что той нужно будет устраиваться в жизни самой. Эта мысль имеет сладко-горькое очарование и приносит Буржуа удовольствие, а вместе с ним раздражение и злость. На то имеются свои причины.
Хлоя долго стоит у закрытого окна. Она уже давно выкурила две сигареты — легкую и крепкую — в последнее время ей стал нравиться такой очевидный контраст, раздавив оба окурка в пепельнице, стоящей на подоконнике. Взглянув на уходящее за горизонт солнце в последний раз, она ложится поперек кровати (от долгого стояния у нее заболела спина). Теперь потолок стал заменять ей солнце. Какая разница, на что смотреть, если ты все равно ни о чем не думаешь?
Последние полгода Хлоя чувствует себя опустошенной. Сперва она списывает все на осень, которую отчаянно ненавидит с самого детства, затем на загруженность в коллеже, а когда понимает, что за всем этим стоит — пугается и ужасается. Вместо пяти стадий принятия неизбежного у Буржуа их всего три: отрицание, гнев, смирение. Третью стадию — торг — она благополучно пропускает, потому что не умеет торговаться, а четвертую — депрессию — потому что ее раздражает привычка людей постоянно приписывать себе психические расстройства. У нее нет депрессии — вместо нее длительная стадия отрицания, сопровожденная апатией. Опустошенность в ее случае — побочная реакция на происходящее. Но если не брать в расчет душевное состояние, у Хлои все хо-ро-шо.
Она старается говорить это себе как можно чаще, но даже самовнушение перестает оказывать должный эффект. Солнце полностью скрывается из виду, разрешая сумеркам обнять комнату, а в голову Буржуа гремучей змеей заползает мысль, не дающая ей покоя последний месяц. Мысль, от которой становится тошно: «Осталось всего пара месяцев в этой гребаной школе». Непроизвольно прокрутив ее в голове пару десятков раз, Хлоя чувствует, как к вискам у нее текут слезы. Пара месяцев в школе — это (всего) пара месяцев рядом с Маринетт, которую она всей душой любит-ненавидит и с которой даже не общается, чтобы хотя бы попытаться наладить с ней отношения.
«Люби меня, ненавидь и плачь», — Буржуа мысленно проговаривает эту дурацкую фразу голосом Маринетт, и ей становится еще паршивее.
Навязчивые мысли не дают ей покоя. За окном уже окончательно темнеет, и из окна ее спальни становится хорошо видно звездное небо. Внезапно ей очень хочется взять в руки пригоршню звезд и раскрошить их. «Интересно, а звезды имеют запах?»
— Если бы я могла, я бы посыпала тебя звездной пылью и любовалась бы тем, как ты сияешь, — чуть слышно говорит Хлоя в пустоту.
На следующий день Хлоя приходит в коллеж задолго до начала занятий (а это странно, если учесть, что пунктуальность — не ее конек). В кабинет она входит самой первой и изнывает от ожидания, сидя за своей партой и нервно постукивая пальчиками по циферблату наручных часов. Постепенно класс заполняют все ее одноклассники: Ким, Макс, Сабрина, Адриан, Нино, Аля… За пять минут до звонка на урок в кабинете находятся все, кроме Дюпэн-Чэн.
«Где ее носит?» — чуть слышно шипит Хлоя, не обращая никакого внимания на то, что говорит ей Ренкомпри.
Ровно в 8:30 со звонком в кабинет, едва не упав, вбегает Маринетт, делая огромный прыжок к своей парте. Наблюдая за этим маневром, Хлоя непроизвольно улыбается. Маринетт неуклюжая, и Буржуа это нравится (это создает контраст, потому что сама Хлоя настолько статная и грациозная, что ее это б-е-с-и-т).
После звонка с урока она молча поднимается со своего места, делает один шаг назад и один влево к парте Маринетт, накрывает ее руку в тот самый момент, когда Дюпэн-Чэн складывает учебники в рюкзак, и когда та поднимает на нее удивленный взгляд, приближается к ее лицу и целует в губы. Кажется, Маринетт не имеет ничего против.
«Где находится грань между истинным безумием и счастьем?» — думает Хлоя, но ей уже все равно.