Был в сети 10 минут назад.

— Давай, Джексон, уходи. — кричит парень, сжимая в руке единственное воспоминание о крепкой любви. Сжимает в руке обещания, которые были сказаны. Сжимает счастливые воспоминания. Парень сжимает это в последний раз, чтобы отпустить. — А сможешь без меня? — с рук кричащего парня выпадает фотография. Он отпускает эти воспоминания так же, как и любимого человека. — Тебя это уже не касается. Иди к своей шлюхе. — темноволосый парень спокойно покидает теплую квартиру. Ничего не говоря. Просто тихо уходит, не слыша как разбивается хрустальная ваза с цветами. Не слыша, как его уже бывший парень падает в бездну боли и отчаяния. Марк привык справляться с трудностями в одиночку. Привык, но сейчас попросту не может. Потому что больно. Потому что, даже зная про измены, верил, что это не так, хоть и знал, что все безнадежно. Просто испытывал себя все это время. Давай огромное количество шансов, которые были благополучно использованы. Любому терпению есть предел. Предел есть и у Марка. Чаша, наполненная пустыми обещаниями, словами, изменами, полностью заполнена. Последней каплей был Джексон, пришедший домой с засосами по всей шее и расцарапанными плечами. Нет, это была не девушка. Это был парень. И чем не угодил ему Марк останется загадкой. Загадкой, из-за которой сам Марк поставит на себе крест, закапывая себя все глубже и глубже в яму саморазрушения, страданий и боли. Фотографии со стен сняты, порваны на мелкие кусочки, стекла от рамок разбиты, собственно, как и сами оправы рамы. Все тетрадки, листы скинуты со стола, одеяло валяется где-то в другой половине комнаты, а костяшки рук разбиты в кровь. Слишком больно. Слишком паршиво находится в этом доме одному. Хочется от боли на стенку лезть, жаль, что такое невозможно. Марк лежит сквозь этого бардака и пытается нормально дышать, но у него не получается. Парень задыхается, захлебывается в слезах. Когда он стал таким неженкой? Парень в теплой розовой толстовке шел по парку, слушая музыку. Несмотря на то, что на дворе осень, погода дает насладиться последними теплыми деньками. Паренек блаженно закрывает глаза, подставляя свое лицо уже еле греющему солнцу, слегка покачивает головой в такт музыке, которая доносится из наушников, и улыбается. На душе легко и спокойно. На улице понедельник, рабочий день, поэтому такой прекрасный скверик пустует. Марк (именно так зовут этого парня) собирает листья разных цветов: багряные, золотые, слегка зеленоватые, пока его душевный покой не разрешает парень. Марк падает на холодную землю, ничего не понимает, но внимательно смотрит на столь прекрасное небо. Оно голубое с красивыми облаками. Пускай светит солнце, но зрелище по-настоящему завораживает. — Вы не ушиблись? — незнакомец присаживается рядом, протягивая руку. Но в ответ не произносят ни слова, а такой маленький жест остается проигнорированным. — С вами все хорошо? — Никогда не думал, что осень настолько прекрасная. — Марк садится и внимательно рассматривает незнакомца. У того темные волосы, большие красивые карие глаза, а еще улыбка на пол лица. Беспокойство сменяется на непонимание. Туан смеется. Так звонко и искренне, что темноволосый не может не улыбнуться еще шире. — Как тебя зовут? — Туан Иен. Можно просто Марк. — Ван Кайе. Можно Джексон. — Очень приятно, Джексон Ван. — улыбаясь, произносит Иен. — Взаимно, Марк Туан. — Джексон помогает встать своему новому знакомому и берет номер телефона, чтобы подружиться. Марк идет по пути саморазрушения. Забивает на учебу, почти не ест, не пьет. Просто лежит на полу в комнате и смотрит в потолок, а с глаз стекают слезы. И вообще неизвестно откуда они берутся еще. В руки попадает осколок стекла, который служит своеобразным лезвием. Руки оказываются в кровавых полосах, а на лице слабая улыбка. Туан сегодня не спит по веской причине. Только вот он не знает по какой. Марку хочется кричать, бить стены, рвать бумаги со стихами, написанными вместе. Саморазрушение несет за собой боль и пустоту. Джексон каждый день звонит Марку, смеется вместе с ним, гуляет часто, а потом целует. Так жарко и страстно. Туан отвечает так же, слегка сжимая плечи своего знакомого. Никто из них потом не знает как это объяснить. Наверно, это просто симпатия, которая в скором времени перерастает во что-то большее. Марк сжигает стихи, тетрадки, смотрит на последнюю запись в личном дневнике: « Я так люблю тебя, зачем ты сделал больно?», вырывает ее и тоже сжигает. Ему по хорошему счету хочется сжечь тут все. И себя тоже. Он заходит в твиттер, пишет единственную фразу: « Был в сети 10 минут назад» и выходит, выключая телефон. Парень продолжает падать в бездну. Шел третий день. — Эй, Марк, давай встречаться? — спрашивает Джексон, широко при этом улыбаясь. — Чего ты такой довольный сидишь? Я еще не сказал «да» — бурчит Марк, жутко смущаясь при этом. — Просто я уже знаю ответ. — Кайе тянет паренька на себя и целует. Проходит неделя. Туан перестает есть, выходить на улицу, смотреть на небо, которое он просто обожает. Сейчас парень ждет своего конца. Каждый день новые порезы. Так Марк наносит на себя воспоминания о парне, которого не хочется забывать. Иен пишет все чаще стихи, сжигает их и выкидывает листы. Ему больше не нравится ничего. Хочется сдохнуть от этой неразделенной любви. Он все же находит лезвие и вырезает у себя на груди сердце. Ему впервые так больно. Потому что неглубоко режет. Потому что хочет чувствовать эту боль постоянно. Он ждет конца бездны, чтобы закончить с собственным саморазрушением, хотя в глубине души еще верит, что тот, кто ему дорог, вернется и спасет его. Марк снова дает себе ложные надежды. Он убивает себя еще сильнее. Проходит год после предложения на отношения и благополучного согласия. Парни ищут квартирку, перебираются туда, да и живут хорошо. Утренние поцелуи, совместный завтрак, прогулка, сон. Они делают все вместе. Словно они никогда не расстаются. Но такая идиллия не длится долго. Проходит время, Джексон все чаще задерживается на работе, Марк все чаще подозревает что-то, а потом решает проверить телефон Вана, пока тот спит. Но лучше бы он этого не делал. В сообщениях есть некий «Патрик», с которым Кайе проводит свои вечера. У Туана слезы на глазах. Он поверить не может в такую жестокую измену, но правда остается такой же, какая она сейчас. Через три дня раздается звонок в дверь, и Марк совсем не понимает кого это там принесло, ведь вроде никто прийти и не должен. Парень сейчас не особо задумывается о своем внешнем виде, потому что плевать. Руки в порезах, лицо бледное, мешки под глазами, а сами глаза красные и заплаканные. Все пальцы в крови, впрочем, как сами ладони, в некоторых местах лицо и волосы. На пороге стоит Джексон Ван. Такой же убитый и молчаливый. Пришел спасательный круг Туана, который спасет его от окончательного саморазрушения. — Кажется, что я не выдержал первым.