***
– Тайрелл, но зачем мне идти туда? Я буду только мешаться, да и вообще, знаешь, не вписываюсь я во всю эту вашу… Элитную тусовку. Пока Эллиот был занят поиском контактов с аляповатым сиреневым дискусом* (именованным лично Эллиотом как Троянчик), Тайрелл выбирал рубашку в гардеробной, искренне не понимая, как Эллиот мог предпочесть его обнаженному телу какую-то рыбку в аквариуме. – Тебе и не обязательно вписываться, Эллиот. Просто составь мне компанию, – с каждой застегнутой пуговицей Эллиот терял все больше шансов лицезреть красавца-шведа без верха. Но ему, видимо, интереснее было тыкать пальцем в стекло аквариума. – Я хочу познакомить тебя с дядюшкой. – А это обязательно? Не люблю новые знакомства. Блондин заиграл желваками, но не позволил своей злости выйти наружу. Последняя пуговица, настало время галстука. – Эллиот, это мой дядя. Для меня очень важно ваше знакомство. Ты все-таки… Не чужой мне человек. Эллиот едва слышно усмехнулся и, наконец, удостоил шведа своим вниманием. – А какой я для тебя человек? Тайрелл повернулся и ласково улыбнулся хакеру. – Достаточно близкий.***
В столовой осуществлялись последние приготовления к ужину. Пока Ганнибал расставлял удивительные блюда, Уиллу было доверено разложить салфетки и еще раз протереть столовые приборы. Дело несложное, особенно когда полностью находишься в своих мыслях. Лучше пусть он натирает вилки и ножи, чем будет расчесывать руки от нервов. Не то, чтобы предстоящая встреча как-то волновала Грэма, нет, нисколько. Просто Ганнибал из любой встречи устраивает торжество, добавляет ровно столько пафоса, сколько необходимо для настоящего королевского пира. Уилл не всегда понимает, к чему столько суеты, тем более, когда к тебе приходят не какие-то влиятельные и важные персоны, а всего лишь твой племянник с другом. Но настроение Ганнибалу он портить не собирался. Судя по всему, тот действительно очень давно не виделся с племянником. Все, что нужно сейчас от Грэма, это подобие дружелюбной улыбки и умение оставаться в тени на протяжении всего вечера. Интересно, а племянник доктора Лектера будет хоть немного похож на самого доктора Лектера? – Они уже здесь, – Ганнибал возник просто из ниоткуда и уже поправлял Уиллу галстук. – Прошу тебя, будь вежлив. Договорились? – Да, конечно, – а что еще ему оставалось? Уиллу не хотелось испортить такой важный для Ганнибала вечер.***
– Твой дядя неплохо устроился, – с тенью улыбки отметил Эллиот. – Да, он любит жить с комфортом. По детству мне больше нравилось проводить время с ним, чем на пляже. От Тайрелла редко можно услышать подобное. Он вообще не любил рассказывать о своем детстве или о своей семье в целом. Но Эллиот нисколько не винил его за это. У каждой семьи свои скелеты в шкафу, и порой они пугают не хуже любого ночного кошмара. Тайрелл имеет полное право не рассказывать о своем прошлом, если ему так хочется. Не сказать, чтобы сам Эллиот тоже делился увлекательными историями из своего счастливого детства. Возможно, это была одна из тех тем, на которые негласным образом с самого начала было наложено табу. И поэтому рушить так тщательно выстроенные границы сейчас некомфортно никому из них. – Вы давно не виделись? Этот вопрос так и вертелся на языке у Эллиота. Но он был слишком увлечен отлыниванием от поездки, чтобы задать его. – Несколько лет. Я уже точно и не вспомню, сколько. В ответ Эллиот лишь кивнул. Он не знал, что следует говорить в таких ситуациях. Но от неловкой ситуации его спас звук открывающегося замка. За открытой дверью показался мужчина, который внешне даже походил на Тайрелла, хотя выглядел порядком старше. И глаза его были темными. Не то, что у Уэллика. – Bonsoir, Тайрелл, – поздоровался мужчина и добавил загадочное: - Merci d’être venus. Entrez. – Bonsoir, mon oncle! – ответил на мурлыкающем французском Уэллик, пожал руку дядюшке, и за Тайреллом и Эллиотом закрылась входная дверь. Но их беседа на этом не закончилась. – Vous avez trouvé facilement? – Oui, bien sur, merci.** Всего пары реплик хватило, чтобы Уилл и Эллиот почувствовали себя уже достаточно некомфортно. Но вечер даже не спешил начинаться. – Уилл, познакомься, это Тайрелл, мой дорогой племянник. – Enchanté! – пожал Тайрелл руку Уиллу. И тут было сразу несколько неприятных факторов: во-первых, пришлось действительно пожимать руки, а во-вторых, почему бы не разговаривать на английском? Что это вообще ваше «аншанте» значит? Уилл уже подумывал просто его повторить в ответ, но испугался своего наверняка ужасного произношения, и остановился на том, что просто кивнет. Идеальный вариант. – Тайрелл, это Уилл Грэм, – эта неловкая пауза доставляла Уиллу столько же неудобства, сколько и их французские беседы. Ну же, интересно, как его представит Ганнибал? – Очень дорогой мне человек. – Приятно познакомиться, – все-таки сказал Уилл и даже улыбнулся для приличия, искренне надеясь, что его улыбка не будет похожа на оскал. Хотя Ганнибал очень верно и деликатно подобрал слова. Как всегда – никогда не разочаровывает. – И нам тоже, – улыбнулся Тайрелл. – Эллиот, это мой дядя, Ганнибал Лектер. И Уилл Грэм. Дядя, мистер Грэм, это Эллиот. Мой… друг. Эллиот хотел было фыркнуть, но здешнее общество было слишком приличным. Он просто кивнул всем и сказал скромное «Очень приятно». Алдерсон оставил пометку у себя в голове «Выяснить у Тайрелла, когда это мы стали друзьями». – Никаких мистеров, пожалуйста, – осторожно отмахнулся Уилл. – Зовите меня просто Уилл, хорошо? А то... это как-то… – Кажется тебе неуместным? – тихо подсказал Ганнибал, прекрасно понимая, что такие подсказки очень раздражают его Уилла, когда они на людях. Но сейчас Уилл нервничал, и небольшая помощь не будет лишней. – Да, спасибо большое, – Уилл снял очки и протер глаза. Напряжение. Он слишком много думает. Нужно просто расслабиться. Хватит паниковать с пустого места, черт побери. Внешнее состояние Грэма четко описывало внутреннее состояние Эллиота. Тот тоже нервничал, но тщательно скрывал это. По Эллиоту никогда не скажешь, что ему некомфортно. Он просто не отличается от того Эллиота, которому комфортно. Ганнибал и Тайрелл оба рассчитывали на то, что стоит им устроиться за столом и пропустить пару тостов, как этим двоим станет легче. Но план не оказался успешным. Социопаты, оказывается, не желают общаться даже с другими социопатами. Пока племянник и дядюшка вели непринужденную беседу, их милые, но застенчивые, напарники погрузились каждый в свой мир: Эллиот был погружен телефонной интернет-сетью, а Уилл в данный момент находился где-то между строк какой-то определенно нехудожественной литературы. Эти двое сидели друг напротив друга. Но полностью игнорировали существование других людей вокруг. Возмутительно. – Ты только посмотри на них, – воскликнул Тайрелл, опустив вилку. – Как неуважительно. – Видимо, их недостаточно учили в детстве манерам, – согласился Ганнибал. Всего за пару секунд зрительного контакта у них произошел целый невербальный диалог. А после Ганнибал и Тайрелл невероятно синхронно, будто годами тренированным движением, вырвали книгу/телефон из рук своего социопата, тем самым оставив обоих без барьера к внешнему миру наедине с так им ненавистной нуждой коммуницировать с окружающими. Телефон и книга гулко шарахнулись о пол. В тот момент всем все было ясно, и не было нужды пояснять, что и почему произошло. Родственники-аристократы торжествующе улыбались. – Вам тоже стоило бы присоединиться к беседе, - как будто между прочим заметил Ганнибал. – Мы не так часто имеем возможность собраться вместе. Все это время Тайрелл изучал Уилла. Его беглый взгляд, рваные движения, говорящую мимику. Мужчина не мог не чувствовать на себе взгляд этих пытливых светлых глаз. Взглянув на Тайрелла всего на долю секунды, Уилл отвел глаза. Даже понимая, что его буравят взглядом, он не желал сталкиваться с этим малоприятным явлением. Тайрелл усмехнулся. – Не фанат зрительного контакта? Грэма передернуло. Даже интонация была настолько похожей, что становилось в какой-то момент жутко. В этом доме всегда хватало жути, не доставало только омоложенной версии доктора Ганнибала Лектера. – Теперь я вижу, что вы действительно родственники, – проронил Уилл, неосознанно поглаживая красные отметины на шее. Тайрелл улыбнулся, слегка нажав на губу большим пальцем, и перевел взгляд на дядю, который выразительно смотрел на него. Создавалось впечатление, будто бы им вовсе необязательно было общаться вслух. – Эллиот, ты совсем не ешь. Может ты вегетарианец? – попытка разговорить Эллиота засчитывается Ганнибалу Лектеру. – Нет, я… – паузы в речи хакера были нормой, но именно сейчас они казались ему очень затянутыми. – Извините, но я не голоден. – Эллиот. Прекрати. Не позорь меня перед дядюшкой, – шикнул на него красавчик-швед. – Но это правда, я не хочу есть, – попытка оправдаться. – Ничего страшного. Может тебе тогда принести пива, Эллиот? – поинтересовался Ганнибал. Как он так читает людей? Загадка для всех и каждого. – А есть? – у парня загорелись глаза. Он даже не подозревал, что у такой интеллигенции может затеряться в холодильнике бутылочка светлого. – То есть я.. ну… Был бы очень благодарен, – ведь так говорят в приличном обществе, да? Парень определенно чувствовал себя не в своей тарелке. Как же ему неудобно-то. – Конечно. Сейчас принесу. – А мне можно? – послышался осторожный вопрос Уилла. – Тебе нельзя, – заботливо и твердо ответил Ганнибал. Его тон не терпел пререканий. Ганнибал поднялся из-за стола, а Тайрелл вызвался ему помочь. Но в этой комнате собрались четверо очень смышленных людей, и всем было ясно, что доктору Лектеру не особо-то и нужна была помощь, чтобы разобраться с одной бутылкой. Это был повод родственникам поговорить наедине, а их домашним социопатам попробовать наладить контакт без возможного осуждения со стороны. Пока Ганнибал осматривал содержимое своего холодильника, Тайрелл наслаждался чудесным красным вином, бокал с которым он так удачно прихватил с собой на кухню. – Твой вкус безупречен, дядя. Как всегда. Это можно было счесть комплиментом, но они оба понимали, что Уэллик просто в очередной раз подчеркивает очевидное. В их семье не было места лести, да и о похвале, по правде сказать, мало кто слышал. Главное, чтобы не было упреков со стороны важных для тебя персон. Это считалось начальной планкой совершенства. – Спасибо, Тайрелл. Говоря откровенно, я опасался, что ты сильно изменишься. Но видимо, элегантность и четкость у нас в крови. Эти слова заставили блондина улыбнуться. Он всегда уважал своего дядю и ценил каждое его замечание, даже если оно не считалось лестным. Может быть, авторитет дяди во многом повлиял на становление Тайрелла как личности. Может быть, поэтому они с Тайреллом так похожи. Мальчик с детства верно определился с выбором примера для подражания. – Знаешь, Эллиот очень забитый мальчик. Вы давно знакомы? Не сказать, чтобы вопрос застал Уэллика врасплох. – Пару лет. – И он все ещё такой зажатый? Тебе не следует так его третировать, Тайрелл. Парень был просто поражен. Да, на самом деле совет дельный. Ганнибал говорит четко и по факту, ему со стороны виднее. Но отчего-то Тайрелл нашел его слова возмутительными. – Кто бы говорил, дядя. Верёвки? – смешок утонул в бокале полусладкого. – Они же оставляют следы не на один день. Или ты так обозначаешь то, что принадлежит только тебе? Ганнибал не был нисколько удивлен внимательности своего племянника. Он лично учил его ценности деталей: как они важны, сколько могут рассказать, и как важно примечать даже самые мелкие. И Лектер был горд, что его урок мальчик запомнил на всю жизнь. – Я могу себе это позволить. Такие вещи только сильнее привязывают к тебе человека, извини за каламбур, – Ганнибал подошел к Тайреллу и внимательно посмотрел на него. – А ты можешь спугнуть Эллиота. Так что будь осторожен, мсье Уэллик. Не будь с ним строг. – Безусловно, mon oncle. – D'accord, – Ганнибал одобряюще улыбнулся. – Нам следует вернуться, пока эти двое не свели друг друга с ума. Но в столовой никто и не собирался сводить кого-то с ума. Эти двое несколько минут старательно игнорировали существование друг друга. Но потом кто-то кашлянул, кто-то бросил любопытный взгляд, и кто-то сдался. Первым разорвал тишину Эллиот. – Я знаю о тебе. Ты сидел в тюрьме. Это, конечно, не то, о чем пишут в главах «Знакомство» в пособиях по этикету, но для Эллиота уже неплохо. Хотя не лучший способ завязать беседу. – По тебе тоже не скажешь, что ты избежал этой участи. А ведь Грэм тоже не промах. Он не станет признавать своей несуществующей вины, да еще и обсуждать это. Проще просто перевести стрелки. – Нет, не избежал. Но меня могли посадить за большее и дать срок в разы больше, – абсолютно честно сознался Алдерсон. То ли в неудачное оправдание, то ли из-за неуместного тщеславия. – Аналогично. Эллиот не ожидал услышать такого ответа. Разговор больше не кажется ему безынтересным. – И за что бы тебя поймали? Уиллу потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Перечислять все? Или только самое важное? А может, есть какой-то способ вычленить что-то общее из всех его бед и собрать в четкое предложение? Немного подумав, ему все-таки удалось. – За доверие Ганнибалу Лектеру. Эллиот уже успел разложить ответ Уилла по полочкам, папкам, схемам, предположить все возможные варианты развития событий, и уже намеревался спросить что-то, как в столовую вернулись господа с напитками. Эллиот лишился возможности разузнать что-то интересное, но получил взамен бутылку пива. Не равноценный обмен. – А могу я спросить? За что ловили тебя? Вопрос Грэма был намного безопаснее того вопроса, на который ему самому пришлось отвечать. Хотя он и не выдал никакой важной информации, вопрос был достаточно провокационным. Зачем он спрашивает такие вещи? Ему действительно интересно? Эллиот терялся в догадках. – Я… – ему почему-то было неловко перед Тайреллом и его дядюшкой. – За шантаж. Ну и еще я… – Элиот виновато опустил глаза. – Ну… Я собаку украл. Отчего-то это очень порадовало Уилла, и тот рассмеялся. Эллиот даже неловко улыбнулся, поражаясь, насколько легко и просто этот человек воспринимает тему тюрьмы. Наверняка он думал, что Эллиот сидел в строгаче за какое-нибудь убийство, но не за собаку же. Но еще забавнее в этой ситуации то, что Эллиот мог сесть и за убийство тоже. Да и не за одно. Но этого он говорить не стал. Пусть все останется как есть. Лучше пусть он будет вором собак и шантажистом. Такой вот тихий собако-воришка. – Ты действительно украл собаку? – улыбаясь, поинтересовался Уилл. – Да. Она была милой. И у нее были глазки-бусинки. Но хозяин мне ее сам отдал. Это не было идеальной кражей. Из меня никудышный вор. – Подожди, – Грэму понадобилась секунда, чтобы разобраться в ситуации. – То есть ты сначала зашантажировал хозяина, а потом отобрал у него собаку? – Так точно, – теперь уже и сам Эллиот улыбался. Это невероятно, но ему нравился этот разговор. – Он сам мне в руки отдал ее поводок. – А потом засадил тебя? За собаку? Эллиот закивал, всем своим выражением лица подчеркивая, насколько собаковод оказался странным. – И сколько тебе дали? – Полгода. Но мне кажется, что за собаку это мало. Если бы какой-то гад украл мою собаку, я бы заставил сидеть его несколько лет. – Абсолютно согласен, – кивнул Уилл. – У меня за всю жизнь было более двадцати собак. Невероятные животные. Но сейчас я живу с Ганнибалом, и завести собаку стало проблематично. – Лично мне достаточно одного верного друга, – как бы между прочим заметил Ганнибал. – А мою собаку забрали. Из меня был плохой хозяин, – признался Эллиот. – Эй, Эллиот, давай так, – Уилл почти перешел на шепот. – Когда я уговорю Ганнибала завести собаку, ты будешь приходить к нам. Можешь гулять с ней, играть, притворяться в парке, что она твоя. Тайрелл не мог припомнить, чтобы глаза его личного хакера когда-либо искрились так ярко. И блондина это немного напрягало. Но вместе с тем он не мог не порадоваться за Эллиота – тот потихонечку обретал друга. – А можно? Я бы с удовольствием! Я бы даже игрушки ей покупал. А какие у тебя были собаки? У тебя были колли? – Нет, но колли это мечта моего детства, – не без улыбки признался Уилл. Ганнибал и Тайрелл облегченно выдохнули и негромко чокнулись бокалами, окончательно расслабившись. Каждый из них переживал за Уилла и Эллиота. Никто не мог заставить их общаться насильно. И то, что в итоге они разговаривают и даже искренне смеются, делало хозяина дома и его племянника по-настоящему счастливыми.