***
Колокольчик в очередной раз зазвенел. На часах ровно 21.30. Знакомый силуэт на пороге. Хосок тепло улыбается: — Твой столик свободен, — кивая головой куда-то в сторону, наверное, указывает на место. Кафешка, в частности кондитерская, очень уютная, милая, с довольно неприметным расположением — первый нижний ярус трехэтажного жилого комплекса в спальном районе недалеко от центра. Одну из квартир в этом самом комплексе снимал Юнги — обычный студент, такой себе паренек из Тэгу. И этот самый паренек терпеть не может запах яблок. С первого дня своего переезда в эту квартиру, около года назад, Юнги ходит в эту кондитерскую. И его постоянно бесит этот запах яблок. И вид. Даже название красноречивое «Apple house» — Яблочный дом, проще говоря. Снаружи кафе в некоторых местах заросло плющом, белые лавочки, яблочные деревья и декоративные большие яблоки. Внутри аккуратные стульчики и столики со скатертями, салфетками и подушками на стульях, опять же таки, с яблоками. А еще по всему периметру небольшой кофейни были расставлены симпатичные декоративные штучки, хотя бы как-нибудь связанные с яблоками. Владелец любил такое. — Тебе как обычно? — подошел Чон к парню. — Ага, — не отрываясь от книги кивнул Юнги. Обычно парень закидывал вещи домой, брал учебники, или какую-то книгу, приходил в кафешку и зависал здесь до закрытия. За год таких посещений они с Хосоком успели неплохо так сдружиться. Даже очень неплохо. Через пару минут кондитер, полностью пропахший чертовыми яблоками, поставил огромную чашку латте с шоколадом, маршмеллоу и, слава богу, без единого намека на яблоки. — Слууушай, — присаживаясь напротив, протянул парень. — Ты ведь терпеть не можешь яблоки, зачем тогда сюда ходишь? — Тц, — Юнги раздраженно хмыкнул и еще больше зарылся в книжку. — Эй! Не вежливо, знаешь ли, так разговаривать со старшими, — манерно надулся Чон. — Ну почему? — Дом у меня рядом, ясно? — фыркнул белобрысый. — Кстати, я даже ни разу не был у тебя в гостях… — А я у тебя, типа, был, — привычным тоном съязвил Юнги. — Ты большую часть своего времени зависаешь у меня дома, — как бы невзначай подметил старший. — Господи… Ты даже живешь среди этих яблок? Ты маньяк, фетишист, или и то, и другое? — Да что тебе сделали мои яблоки?! — начал возмущаться Хосок. — Ты действительно хочешь знать? — с явной неохотой спросил студент, вскинув бровь. Тот кивнул. — Ладно, слушай, — парень прокашлялся немного, уселся поудобнее, в то время, как Чон следил за каждым его движением. — Боже, не пялься ты так! — подняв голову и встретившись взглядом с парнем, Юнги даже немного испугался. — В последнее время ты какой-то больно уж верующий, — усмехнулся шатен, — случилось чего? — Не беси. Ты будешь слушать, или нет? — с неприкрытым раздражением проворчал Юнги. — Да рассказывай уже! — Нуу, я толком не помню, что и как, потому что мне было лет пять, может, меньше, не суть. Тогда я, как все нормальные такие опасные парни, тусил на райончике. Точнее, во дворе. Ну, а если совсем точно, на площадке. В песочнице. Что ты хохочешь?! — Юнги злобно зыркнул в сторону собеседника, от чего тот начал смеяться только громче. — Так вот, о чем я? А. Ну, короче, подходит ко мне какой-то хер в пальто и такой: «Слышь, пацан, хочешь в цирк?» — а это ж тогда элитно было. Но я весь такой дохуя умный и правильный: «Нет-нет, спасибо, я не могу без мамы», ну и давай морозиться, а он такой: «Ты не мужик, что ли?» — все в таком духе, а потом стукнул меня по голове и месяца два, может, три я жрал одни яблоки в сыром, холодном, темном подвале. — А родители что? — удивился Хосок. — А родителям было срать. Потом, он просто отвез меня обратно во двор. Странно, не правда ли? Родители для виду поводили меня по психологам, но, как оказалось, вместо клаустрофобии, боязни темноты, или чего-то там еще, я не люблю яблоки. Вот так вот. -… — Ну что еще? — Тебя украли, — Чон пытался подобрать свою потерянную челюсть, — а ты боишься яблок… Да ты ненормальный! — Я их не боюсь! И вообще, кто бы говорил. Если бы ты был постарше, я бы со спокойной душой сдал бы тебя в полицию, обвиняя тебя в моей краже, — зевнул Юнги. — Как-никак, ты яблочный фетишист. Кстати, — подняв глаза и обведя взглядом зал, съязвил он, — не людно здесь. Я бы даже сказал, пусто. Причем, постоянно. — А не потому ли случайно, что вывеска «закрыто» гласит о завершенном рабочем дне? — смеется Чон. — И часто я так? — усмехнулся Юнги. — А как ты думаешь, что я имел ввиду, говоря, что ты живешь у меня, — трухнул шевелюрой кондитер. — Ты с самого первого дня игнорируешь мою вывеску. А я у тебя не был! — Повторяешься. И да, если это намек, то я их не понимаю, — сдерживая улыбку, сказал блондин, и, посмотрев на воображаемые часы, добавил: — Ну, мне пора, — махнул рукой и оказался чудным образом у двери. — Эй! Нахлебник! А счет?! — завопил парень, сжимая в руке бумажку, поворачивая голову чуть-ли не на 360 градусов. — А кафе разве работает? — с наигранным удивлением спросил белобрысый. — А вообще, нехорошо обдирать своих гостей. Ты оскорбляешь мои чувства. — Иди к черту, пока я тебе не врезал. — процедил Хосок. — Уже ушел. Кондитер вздохнул и плавно впечатал свою руку в лицо: «Хоть бы раз остался и помог прибраться…». Бросив фартук на стол, парень обнаружил шарф. — Эх, Юнги, Юнги… Ладно, завтра отдам.***
Прошел день, другой, а студентишки все не было и не было. На третий день Чон начал переживать. — Блин! — уже второй час после закрытия парень покорно ждал Юнги. — Хоть бы номер свой оставил! В итоге, тот психанул, швырнул телефон и, забыв про шарф, яро направился к выходу на поиски «блудного сына». Первым делом пошел в самый «рядом», особенно для Юнги, дом. И не прогадал. — Да, есть здесь такой, — начала консьержка. — Только бывает он дома редко. Что за молодежь пошла… — Квартиру мне скажите! Быстро! — уже дергался на пределе Чон, словно ему срочно нужно в туалет. — Пожалуйста. — добавил он, будто бы это исправило ситуацию. Поднимаясь в лифте, шатен уже мысленно душил этого гаденыша и, поднявшись, упустил вежливые звонки, или три стука кулачком и начал долбить дверь с ноги. Минут через десять этой самой ногой он чуть не врезал в живот непонятному существу, открывшему дверь. — ААААААА! — *звуки Хосока* — Боже! Изыди! — Да не ори ты, — еле пробился звук сквозь слипшиеся от забвения связки. — Зачем пришел? Не отвечая на вопрос парня, Хосок затолкал его обратно в квартиру. — Как ты… — Да ты совсем больной! Иди ложись! — приказным тоном произнес кондитер. — Но… — пытался закончить свою мысль Юнги. — Быстро!***
— Пей! — тормошил уже успевшего заснуть друга и как только тот открыл глаза, начал втирать ему какое-то пойло. — Как же отвратно пахнет, — потирая глаза подметил Юнги. — Отравить меня вздумал? — Да иди ты в зад! — В чей? Твой? С радостью, — усмехнулся парень. — Айщ! Я к нему со всей душой, а он… — вытирая воображаемую слезу, причитал тот. — А вообще, я смотрю, тебе полегчало. — Нет, я умираю! — прислонив руку к голове, простонал Юнги. Хосок незаметно прикусил губу. — Может, ты яблок объелся? Псевдо-Белоснежка, — захихикал Чон. — Эй! — белобрысый кинул в того подушкой. — Ну-ну, — поймал ее шатен и, набивая, подошел к кровати и прошипел, ехидно ухмыляясь: — Я тебя этой подушкой сейчас придушу. — Меня? Хоби, ты же лапочка, ты не сможешь, — он так слащавенько улыбнулся. — Почему же? Хосок навалился на Юнги с подушкой и начал ею бить. Тот заливисто засмеялся, отчего Чон опешил. Заметив это, парень перевел его на спину и навис над ним. В глазах заиграл такой нехарактерный для Юнги огонек. Он зарылся пальцами одной руки в волосы Чона, второй все так же придерживая его руки, уткнулся носом ему в шею. — Что ты делаешь? — глаза Хосока расширились до предела. — Ты даже пахнешь этими жуткими яблоками… — обжигая горячим дыханием, прошептал студент. — Эй… — посмотрел на Юнги парень, — ты чего? — Я? Ничего. Просто хочу узнать, какой ты на вкус, — парень прошептал ему прямо в губы и провел по ним кончиком языка. — Знаешь, ты сладкий, как яблочный пирог. Пробравшись худыми пальцами под свитер, Юнги обнял его и поцеловал. На этот раз мягко, глубоко. У Чона аж искры в глазах посыпались. Они пробовали друг друга, любовались, наслаждались. Каждое прикосновение учащало сердцебиение, а каждый поцелуй прокрадывался в сознание, вытесняя прочие мысли. — Как я люблю тебя, Мин Юнги… — прошептал Хосок в белобрысый затылок уже спящему парню.***
— Мин, мать твою, Юнги! — или история о том, как в ванной треснуло зеркало. — Что это такое?! — Ты о чем? — мурлычет довольный поставленными метками Юнги, делая вид, что откровенно не подозревает, о чем тот говорит. — Айщ! Ну серьезно! Мне еще на работу идти, — ныл Чон. — Я тебе шарфик подарю, Хоби-хен, — Юнги обнял парня со спины. — Я испеку тебе самый вкусный яблочный пирог, Мин Юнги.