Гуль-кицуне

      Аято рассержено посмотрел на вибрирующий, вот уже как второй день, телефон Димы. Сам же хозяин этого раздражающего предмета второй день спит на диване в квартире Аято. После поглощения он еще ни разу не приходил в себя, из-за чего его состояние ухудшилось. Его кожа стала бледнее, а сам он сильно похудел и осунулся. Два дня голодовки, а он уже похож на обтянутый кожей скелета. Но почему всё так, Аято не знал. У этого гуля полно секретов, которые юноша рано или поздно, но обязательно узнает.       Взяв со стола телефон, он посмотрел на входящий. «Юу». Этот тип звонит Диме уже 12 раз. Так же ему звонили ещё и такие личности как Алиса (20 раз), Адам (37 раз), Канеки (12 раз), Лагунов (3 раза) и неизвестный номер (1 раз). Однако не только телефон кошмара надрывался от звонков, каждые три часа на телефон Аято приходили сообщения от Ямори, который требовал, чтобы парень немедленно явился к нему.       Проигнорировав очередное сообщение-угрозу от Джексона, Аято выключил свой телефон и телефон Димы и положил оба на кухонный стол. Посмотрев в сторону спящего альбиноса, юноша решил, что неплохо бы принести какого-нибудь человека или же гуля для "спящей красавицы".       Выбирать жертву, точнее, жертв, долго не пришлось. Первой жертвой был черноволосый, худощавый парнишка с повязкой на глазу, которого Аято перехватил в одной из подворотен. Что он там делал, Аято было наплевать, главное для него - накормить спящего Кошмара. Следующая жертва пришла в его дом сама. Это был один из членов Аогири, которого Аято банально вырубил, как только тот перешел порог его квартиры. Разместил он будущий ужин в одной из комнат, предварительно привязав обе жертвы к мебели. Он знал, что это для гуля не препятствие, зато для человека... Если гуль придет в себя, то Аято снова его вырубит.

***

      Кен даже представить не мог, что сегодня, в столь замечательный солнечный день, его похитит гуль и запрет в комнате. Конечно он мог вырваться и убежать, но... что дальше? Гуль с легкостью мог бы догнать его и убить. Что он может сделать против чистокровной машины для убийства?       А ведь сегодня он пообещал Хинами научить её писать.       Открылась дверь. На пороге показался похититель. Он лениво обвел комнату взглядом, где ничего не изменилось за два часа, и подошел к валявшемуся в отключке гулю, а после вышел вместе со своей поклажей из комнаты.       Через час он вновь вернулся. Взяв Канеки за завязанные руки, он поспешил выйти из комнаты, не обращая внимания на то, что парень не поспевал и тащился по полу. В полу пустой гостиной находился ещё один гуль, чей запах казался очень знакомым. Не церемонясь, Аято кинул Канеки прямо к ногам своего временного сожителя. Подняв голову, глаза Кена расширились от шока. Перед ним сидел жутко худой и мертвецки бледный Дима, чей взгляд был потухшим, словно он кукла или же мертвец. Глаза юноши встретились с его "мертвым" взглядом, отчего Канеки стало страшно и... больно.       Дима не понимал, что делает. В его глазах был сплошной туман, а в голове голос который постоянно говорил одно и тоже : "ешь". Первой закуской оказался гуль, чей запах был ужасен, а про вкус и говорить противно. А вот второй... Как только кто-то притащил новую порцию, он замер. Запах оказался слишком сладким, необычным и... очень знакомым. Не ведая что творит, альбинос схватил свою жертву и повалил на диван.       Приблизившись к шее жертвы, он жадно втянул в себя его запах. Как же ему хотелось вгрызться в это тело и потихоньку сдирать с неё плоть, пробовать органы, добраться до сердца. Но он медлил. Что-то не давало ему сделать всё то, что он уже успел увидеть в своей фантазии, которая вот-вот должна воплотиться в реальность. Медленно проведя языком по оголенной шее, Кошмар остановился. Это тот самый вкус - сладко-кислый. На губах альбиноса заиграла торжествующая, полусумасшедшая улыбка.       - Кира, - прохрипел он, и вновь наклонился к шее юноши.       Канеки зажмурил глаза, ожидая боли, но её не последовало. Вместо этого по шее юноши, от подбородка к ключицам, последовала жаркая дорожка поцелуев. Не успел брюнет что-либо сделать или сказать, как почувствовал, как под его одежду забрались руки альбиноса. Его холодные ладони плавно и нежно скользили по животу юноши, лишь иногда поднимаясь чуть выше, задевая соски.       - Ди-сан, - простонал Канеки, заглянув в туманные глаза альбиноса, когда правая рука гуля сжала сосок юноши.       Но Дима никак не отреагировал. Вместо этого, он лишь ближе подвинулся к юноше и впился в его губы жарким и настойчивым поцелуем. Его язык прошелся сначала по губам, а после и стиснутым зубам юноши. Чуть нахмурившись, он сильнее надавил языком на зубы, отчего парочка коренных передних зубов, не выдержав напора,сломались. От неожиданной боли, Канеки вскрикнул, чем и воспользовался Дима. Его язык протиснулся вперед, вплетая в страстный кровавый танец язык партнера.       Аято, до этого стоявший поодаль от дивана, дабы не испачкаться во время трапезы Кошмара, приблизился к парочке и злобно посмотрел сначала на длинноволосого, а после на его жертву, из глаза которой текли слезы боли, а изо рта кровь. Взяв альбиноса за волосы, юноша откинул его в противоположную стенку и злобно уставился на тощее тело ослабленного Кошмара. Не обращая внимания на "человека", Аято подошел к Диме и, сев на него сверху, начал со всей силы бить его по лицу кулаками.       - Ублюдок, урод, тварь.... - словно скороговорку шептал юноша, вколачивая тело альбиноса в пол. Очередной удар остановил желтый кагуне - обвив занесенный кулак, он опустил руку вниз, придерживая.       - Аято, - прошептал Дима, устало взглянув на синеволосого. Его взгляд стал осмысленнее. Исчезла та пелена и то безразличие, что так бесили юношу. - Канеки.       Черноволосый вздрогнул и посмотрел на гулей.       - Знакомы? - поинтересовался Аято, стараясь скрыть интерес в голосе.       - Д.. Да, - вытирая с подбородка кровь, ответил Канеки.       - Аято, уведи его, - приподнялся на локтях Дима.       От такого заявления Аято замер на месте. В глазах мелькнуло раздражение. Только очнулся, а уже приказы раздает, словно он хозяин квартиры, а они тут незванные гости, которые уже надоели. Но увидев в глазах друга боль и разочарование в самом себе, Аято сменил гнев на милость.       Недовольно цыкнув, он взял чуть потрепанного человека за руку и повел к выходу.       - Мы позже поговорим... - услышал Канеки перед тем, как его вывели из комнаты.       - Не смей никому ничего говорить, - строго и с угрозой приговорил Аято и с силой захлопнул входную дверь перед лицом человека.