Горе луковое

       По пустынной улице двое молодых дворян, едва окончивших Лаик, возвращались верхом. И если прислушаться, то можно было за шелестом листвы различить слова: - Верни, пожалуйста. Клянусь Литтом, я не сяду играть с тобой ни в кости, ни в карты. - Не-а, - отвечал другой, - я не отдам свою удачу. А клясться Литтом глупо, проиграв мне свой фамильный кинжал. - Я выкуплю его. - Я не нуждаюсь в деньгах, как некоторые… из Надора. Отдам твою реликвию дяде, губернатор из Эр Сабве обожает старинное оружие. Знаешь, какая у него коллекция! Ричарду вовсе не хотелось слушать о коллекции, которую может быть, скоро пополнит его кинжал, что принадлежал еще святому Алану. - Ну, Эстебан! Я согласен заменить свой кинжал… - И чем же? Ответом было молчание. Дик понимал что ни Сону, ни фамильный перстень, ни шпагу он отдавать не намерен. - Я обещал монсеньору не играть на кольца и лошадей, - наконец сообщил он убитым тоном. - Тогда нам не о чем разговаривать. Тем более, герцог Алва не станет обыгрывать цивильного коменданта, как было в прошлый раз. Я тоже не намерен выслушивать нотации эра Людвига. Но у Ричарда был такой несчастный вид, что его собеседник смягчился. - Ладно. Подскажу, как помочь горю. Он наклонился и что-то зашептал на ухо Дику. Тот сперва отшатнулся. - Это... это недостойно мужчины, тем более, дворянина. - Не хочешь – не надо. Тогда кинжал святого Алана украсит коллекцию дяди Фернана. На том они и распрощались.       Оставшись в своей комнате в особняке на улице Мимоз, Ричард ходил туда-сюда, как дикий зверь по клетке. То, что предложил Эстебан. было немыслимо… Невозможно было и подумать о том, чтобы он, Повелитель Скал, решился на такое… Но другого выхода не было. А отдавать фамильный кинжал губернатору Эпинэ тоже не хотелось. - Дор Рикардо! – обрадовалась Кончита, увидев оруженосца соберано на кухне, - проголодались? Сейчас-сейчас, сделаю вам шадди с булочками. - Спасибо, - Ричард от души поблагодарил добрую женщину, - но мне нужно несколько луковиц. - Зачем? – искренне удивилась она. - Да сделать снадобье по матушкиному рецепту. От простуды. - Ой, молодой дор простудился! – всплеснула руками Кончита, - сейчас сделаю горячего вина с медом. - Не надо, прошу! Только дайте лук, и, умоляю, не говорите ни слова соберано. - Но почему? - Он будет смеяться, что я часто простужаюсь. А я сделаю сок лука и утром буду совершенно здоров, обещаю. Матушка нас всех так лечила. Тот же Эстебан в Лаик утверждал: - Чтобы тебе поверили, надо в свою ложь поверить самому. Вот и сейчас Дик словно наяву увидел матушку, что велела готовить луковое снадобье для лечения Эдит или Дейдре. - Ну, как знаете, - протянула Кончита, подавая несколько хороших больших луковиц. - Спасибо, вы волшебница. Благодаря вашему луку, я завтра буду совершенно здоров. Только прошу, помните о тайне. И для пущей убедительности он приложил палец к губам.       Вернувшись домой, Алва встретил в прихожей Хуана. Старый кэналлиец был несколько взволнован. - Соберано, там ваш оруженосец…. И Суавес многозначительно замолчал. - Что? Вызвал на дуэль два десятка? Проиграл мой особняк и меня в придачу? Или решил отравить весь Талиг? - Хуже. Мне показалось, он… плачет. - Что-о-о? Вы не ослышались? Он не проронил ни звука, когда я лечил его руку. - Я знаю, соберано. А сейчас он плачет. Но Алва уже не слышал – он бегом поднимался, перепрыгивая ступеньки. Вот и дверь в заветную комнату. Рокэ постоял, прислушиваясь – из-за неё доносились сдавленные рыдания. Показалось? Или все-таки нет? - Ричард, откройте дверь! Немедленно! Никакого ответа. - Квальдето цера! Дикон, ты слышишь? Открой, или я прикажу вышибить эту дверь к Леворукому! Он с силой толкнул дверь – она оказалась не заперта. Почему-то окно было открыто, хотя на улице было еще по-весеннему прохладно. Ричард лежал на кровати, завернувшись с головой в одеяло. Рокэ сел рядом, быстро провел рукой по спине Дика, прямо через толстую ткань одеяла. Ничего не почувствовал. - Дикон, что случилось? - Мон-сеньор, - донеслось из-под одеяла, - я… не могу вам сказать. - Тише, mi lindo*, - Алва вновь погладил одеяло, - ты жив, и это уже вселяет надежду, что остальные проблемы тоже решатся. Расскажи, что произошло, я постараюсь помочь тебе. Дик отважился стянуть одеяло, явив монсеньору покрасневшие глаза и припухший нос. - Поверь, нет ничего страшного, если человек жив. И здоров. Алва дотронулся до лба оруженосца – вроде, жара не было. - Мон-сеньор.. я … обещал вам больше не играть, а сам… Ричард шмыгнул носом. - Что – сам? Сел играть и проиграл что-то? - Ага, - по-детски ответил юный герцог, опустив голову. - Кому? - Я не могу сказать… Но тут же ответил тихо: - Колиньяру. - Опять? Это уже забавно. И что вы проиграли в этот раз? - Кинжал. - Прелестно, Дикон! – захохотал Алва, - вы пообещали мне не играть на лошадей и кольца и решили, что раз я не указал отдельно оружие, то кинжал вы можете проигрывать? Прелестно! Вы меня радуете с каждым днем все сильнее! Дик тем временем вылез из-под одеяла. Он возмущенно пробормотал себе под нос: - Обидеть меня всякий может. Сначала Эстебан, а теперь вы... смеетесь. - Ладно, - махнул рукой Рокэ, - лекарь говорит, что смех полезен для здоровья. Разумеется, в тех случаях, когда вас не вызовут за него на дуэль. Но вы уже вызвали, и пообещал вам поединок через три года. Так что я могу смеяться с пользой. - Эр Рокэ! И столько в этом возгласе было возмущения, что Рокэ перестал хохотать и пообещал вернуть реликвию Дома Скал. - Ваше оружие, юноша? – спросил он на другое утро за завтраком, доставая «поросенок» - да уж, редкая вещица. Оружейную коллекцию она вполне могла бы украсить. Дик лишь радостно ахнул, беря в ладони вернувшийся кинжал. - Теперь я должен вашему бывшему однокорытнику десять фехтовальных тренировок. Мог бы обойтись и пятью, но я расщедрился. Ваше влияние, несомненно. Так что с завтрашнего дня вы будете фехтовать с Эстебаном Сабве… А я погляжу, как у вас получится. Дик тут же приуныл, так как понимал, что к насмешками эра Рокэ добавятся насмешки приятеля. - Да, и еще одно дело, - вдруг сказал Ворон, словно вспомнив о чем-то важном, - идемте со мной, юноша. Ричард с радостью последовал за монсеньором, и тот привел его на … кухню. - Кончита! – позвал он, - на сегодня этот el joven** поступает в ваше распоряжение. И давайте ему чистить побольше лука. С теми словами он развернулся и ушел, оставив Ричарда в полном недоумении. - Вы сказали ему? – горестно вскрикну он. - Соберано сам догадался, - махнула рукой Кончита, - лук-то, он пахнет за две хорны. И сейчас ваша спальня, простите, дор Рикардо, луком пропахла насквозь. И добрая кэналлийка рассмеялась. - Горюшко луковое! Садитесь пить шадди, с луком-то я сама быстрее управлюсь. А вот и ваши булочки!