Рауд.
Голова... Трещит... Вокруг так пусто. Ничего не видно. Темнота... Она успокаивает и пугает одновременно... Я слышу отдаленные голоса. Они спорят. Боль... Больно. Легкие не могут полностью наполниться воздухом. При любой попытке изменить это - ребра будто начинают трещать, а кожа рваться. Хотя она и вправду рвется.
Впереди кто-то есть. Да, в этой бесконечной тьме что-то блекнуло. Это... О-о-отец? Н-нет. Что ему здесь нужно? Это моё забытье, это моё сознание. Уйди. Ты лишь прошлое. Не хочу тебя видеть.
Мои мольбы никто не слышит и человек медленно приближается. Или это я к нему приближаюсь. Разницы нет, итог один - мы стоим напротив друг друга...
- Привет, сынок... - сухой голос, будто удар под дых, заставляет съёжится.
- Я тебе не "сынок", - говорю сквозь крепко стиснутые зубы.
- Не смей на меня злиться. Это ты, отродье, посмел уйти от меня. Ты сбежал. А ведь я был к тебе благосклонен, - Скрилл наклоняется до уровня моих глаз. Грязно-оранжевые, словно сгнившая тыква.
- "Благосклонен". Смешно. Ты меня избивал до потери сознания, бил током и топил.
- Здесь нет ничего смешного. Я воспитывал тебя. Разве это плохо? Вспомни свою сестру, - перед глазами вдруг возник образ белого лица с холодными зелеными глазами и суженными зрачками. - Думаешь, она воспитала бы по-другому? - Одичавший засмеялся. - Да её саму в детстве били. Отец за никудышность, мать за ненужность. А теперь она жестокая убийца. Ей плевать на тебя.
- Ты лжешь! - заорал я.
- Да? А почему тогда она ненавидит своего отца? Почему она так презренно к тебе относиться? Всё дело в ревности. Когда Стоик и Валка узнали, что у них будет еще один ребенок, то и вовсе забыли о дочери, отдавшись в заботу о тебе. Спроси у неё сам. Если посмеешь, конечно... - человек засмеялся и стал медленно пропадать.
- Нет... Куда ты собрался? Не уходи! Не уходи... - я упал на колени.
Больно... Больно... Больно... Больно... Больно... Больно... БОЛЬНО.... БОЛЬНО... БОЛЬНО... БОЛЬНО... БОЛЬНО... БОЛЬНО...
БОЛЬНО... БОЛЬНО....
- БОЛЬНООО!!!!
- Рауд? Ты очнулся? Где больно? Сильно? - чей это голос? Почему он тоже здесь? Куда меня тащат? Оставьте здесь, в темноте.
По всему телу прошлось покалывание, а затем, скомковавшись, собралось в груди и голове.
Я открыл глаз. Надо мной нависала Мар, которая и осыпала меня вопросами. Рядом стоял Тейт с желтыми глазами.
- Всё... кх... Нормально. Мне не больно... - кое-как выговорил я. Во рту словно раскаленная пустыня.
- Ты кричал, что тебе больно. Ты уверен, что всё хорошо? - переспросил Тейт.
Мне больно не физически, идиоты. Я открыл оба глаза. "Со мной всё нормально! Лучше б воды принес! - пролетела мысль в голове."
Тейт выпрямился и ушел в сторону кухни.
- Тц... - раздраженно цыкнули где-то рядом. - Они тебе помочь пытаются, а ты им приказываешь.
Я повернул голову наверх. Там, на диване, с закрытыми глазами вальяжно разложился Найт.
- Приказываю? - не понял.
Тут и Тейт подошел с кружкой воды. Мар приподняла мою голову и поднесла деревянный край к губам. Теплая жидкость наконец залила пустыню.
- Я не пытался... Я просто подумал...
- Мне всё равно, - оборвал Найт. - Сейчас не это главное.
- И что же сейчас главное? - разозлился я.
Найт открыл глаза и ехидно улыбнулся:
- Тебе не интересно почему ты здесь лежишь?
Я замер. Действительно. Что это все так волнуются? Почему так колит в груди? Почему не могу пошевелиться?
- Действие снотворного еще не прошло, - проговорила Диана, стоящая у окна.
Только сейчас я заметил её. Вспомнился сон. Сколько же вопросов хочется задать...
- Как ты... - "прочла мои мысли?" - хотел сказать я, но меня оборвали.
- Это не так трудно, как ты думаешь, - Диана повернулась, одарив меня холодным взглядом.
Она медленно стала подходить ко мне. Стало невыносимо душно, по шее катились бисеринки пота.
- Ответь мне на вопрос, - она склонилась над моим лицом, будто заглядывая прямо в душу. Её волосы щекотали мою шею и ключицы, переплетались с моими собственными рыжими и будто огораживали от других. - Зачем ты пошел ночью в отдаленную часть деревни?
- Я... Я... хотел погулять... - это частичная правда. Сейчас всё рассказать ей я не могу. Слишком много недоверия между нами.
- Ясно, - сделав паузу, сказала сестра. - Твоя прогулка закончилась плачевно.
Её рука скользнула мне на грудь, а затем пальцы нажали между ребрами. Я содрогнулся от резкой боли. Она сковала тисками из-за чего я даже не смог издать звуки.
- С этого дня тебе запрещено находится на улице одному, - она выпрямилась.
- Что? С чего ты взяла, что я подчинюсь? Какого вообще мне понадобились няньки? - заорал я, приподнявшись на локтях, не обращая внимание на боль.
- Ха, Рауд, тебя ищет "папочка" и его способы весьма опасны. Я больше не собираюсь спасать твою задницу, поэтому попытайся следовать приказу.
Она подошла к Найту.
- Я посплю пожалуй, а ты облети остров, - сказал Форсберг.
- Ладно. Через час зайду, - Диана вышла из дома.
Внутри бушевала ярость. Она мне приказала! Да как... Как смеет?!
Найт захихикал, будто лис, задумавший скользкий план.
- Почему ты смеешься?! - гаркнул я. И чего это я такой раздраженный?
- Меня безумно веселит твоё поведение. Ты злишься на неё за то, что она заботится о тебе. Хотя это редкое явление. Маленький глупый Рауд. Ведь она спасла тебе жизнь: обезвредила Одичавшего, принесла тебя сюда, привела Тейта и Миру, а также подставила к тебе "няньку", которая будет тебя охранять, в случае еще одного нападения.
Щеки стали пунцовыми. Мне стыдно за то, что я нагрубил ей. Я прикрыл глаза. Еще и Тейту сумел как-то приказать. Но ведь моя сила запечатана, как так вышло?
- Можете идти по своим делам, а тебе Тейт следует отдохнуть, ты истратил слишком много энергии. Я с ним побуду, - всё с той же улыбкой сказал Найт.
Попрощавшись, Мар и Тейт, не мешкая, стали уходить. Прежде чем закрыть дверь Финниган спросил, не оборачиваясь:
- Ты проявляешь заботу... или действуешь из принципа и вашей цели "защитить" нас?
- Думай что хочешь. Мне плевать в общем-то, - ответил черноволосый, удобно устраиваясь на диване и прикрывая глаза.
Дверь закрылась. Я стал рассматривать Найта. Стройное, накаченное тело, достаточно длинные волосы, шрам на лице. Хотя шрамы-то были везде. На руках, шее, ключицах, даже на ушах и то виднелись маленькие порезики. Было бы интересно посмотреть на его перевоплощение в Фурию.
- Долго еще будешь меня разглядывать? - спросил Найт, не поднимая век. Я смутился, щеки покрылись румянцем.
- Найт, ты сказал, что я приказал Тейту... Как ты это понял, ведь я даже не пытался, да и сказал это мысленно.
- Видимо поспать не получится, - громко выдохнул парень и серьезно посмотрел на меня. - Я знаю, как выглядят люди после того как им приказали. Мы, Фурии, можем в какой-то степени подчинять себе более слабых драконов.
- Но ведь мою силу запечатали! - возмутился я, но Найт лишь громко рассмеялся.
- Уверен, что у тебя очень хорошее самовнушение. Мы с Дианой рассмотрели твою татуировку, по просьбе Мар. Ты ведь знаешь, что Стейв обладает иллюзией? Печать блокировки эта такая же иллюзия. Фальш. Двенадцать лет ты жил, думая, что это родовое пятно, но всегда замечал, как люди реагируют на твои глаза и даже не из-за их цвета, а из-за их силы. Чуть позже тебе сказали, что сверхсила запечатана и ты внушил себе, что это навсегда. Но в приступах ярости, ты подчиняешь неосознанно. Из этого можно сделать вывод, что ты можешь её легко использовать, если научишься и поверишь в себя.
- Не уверен... - огорченно сказал я.
- Наверняка, когда ты думал, что никто не сможет распечатать твою силу, ты делал, так сказать, исключение. Ведь есть люди, которые способны на это, да? - Форсберг улыбнулся краешком губы.
Догадка свалилась на меня также неожиданно, как снег на голову. Он прав. Я верил, что мою силу мне поможет распечатать сестра, когда она вернется. Но сейчас я в этом не уверен. Со слов Найта можно сделать вывод, что я сам себе создаю проблемы. Я вздохнул и тутже сморщился от боли. Столько лет этот гребаный Одичавший скрывал от меня всё, называя полудраконов и полулюдей кучей отребья. Всё оказалось совсем по-другому... Теперь я не знаю, что мне делать и как быть. Остаётся лишь... идти по течению?
- Ты думаешь, она согласится мне помочь? - не уверенно промямлил я.
- Почему нет?
- Но она ведь ненавидит меня.
Найта прорвало на дикий смех.
- Хахаха, Рауд, можно... ха... спросить, как ты сделал этот вывод? - вытирая слезы, промурчал Форсберг.
- Её поведение...
- Оно вполне логично. Нас учили не показывать эмоций, к которым ты так привык. А мы были лучшими на острове, так что делай выводы... - он сделал паузу. - Спи, Рауд Хеддок, и знай, что никакая опасность тебе не грозит, пока я рядом. Для этого мы здесь, - голос Найта сошел на шепот и стал успокаивающим.
Я посмотрел в его изумрудные глаза, что были холодны, как лёд, но при этом искорки ехидства и задорства плясали в них словно черти.
- Я читал твои стихи, - сонно промямлил я, не отрывая взгляда. И зачем только я сказал это? Наверняка он сейчас разозлится...
- И как? - Фурия склонила голову вправо.
- Они красивые... - глаза слипаются. Он меня усыпляет? Или я просто устал? - Ты так... описываешь мою сестру... Ты любишь её?
Здесь меня охватила тьма и последнее, что я запомнил - это мягкая улыбка.
Автор.
Найт внимательно смотрел на закрывающиеся глаза. Голубой и салатовый медленно покрывались пеленой, унося парня в царство Морфея.
- Конечно люблю... - тихо сказал Форсберг и прикрыл глаза, откинувшись на подлокотник дивана.
Любит ли он её? Безусловно. Но что для него любовь сейчас? Сложно представить. Эмоции давно заледенели под толстой коркой черствости. Она дорога ему. Жить без черноволосой Найт явно не сможет. Они слишком долго друг друга поддерживали. Если бы не это, то они бы давно "потерялись" или вовсе погибли на том острове.
Любовь - это скорее привязанность, которую они выражают друг к другу. Весь их флирт на Аресе был на потеху публике. Немногие решались нарушить правила, ведь за них можно лишиться пару конечностей. И поэтому это вызывало восхищение. Фуриями восхищались и ненавидели одновременно. Вряд ли Диана и Найт имели ввиду что-то большее. Да и что греха таить, два года без женщин весьма непросто и поэтому Форсберг мог убежать с острова, чтобы потешить свои желания. Диана? Она никогда не возражала и даже частенько подкалывала Найта в этом:
- Найт, ты сегодня какой-то агрессивный, - констатировала факт черноволосая, вытирая кровь со лба Форсберга. Он только что поцапался с Чудовищем из-за пустяка.
- Тц.
- Может кому-то надо выпустить пар? - прошептала девушка, наклонившись к его лицу. Запах подруги сводил с ума юношу.
- Ха, может ты и поможешь? - черноволосый потянулся к Фурии.
- Ну уж нет. Я тебе не девушка-на-одну-ночь, - выпрямилась Диана.
- Вот чертяка, - сказал Найт, смотря в пляшущие искорки салатовых глазах.
- Если всё же захочешь разрядиться с кем-нибудь - попытайся смыть с себя всё. Ненавижу, когда от тебя воняет другими бабами.
Диана тоже была "запятнана". В очередной раз вернувшись с прогулки по архипелагу, от неё воняло другим мужчиной. Но понять значило ли это то, что он думает - было сложно. Тогда Форсберг слег с простудой и страдал насморком. Как бы это не было смешно. Получил парень болезнь от своего "врага" на время тренировки, что являлся Скорожалом и болел, постоянно чихая. На прямую спросив у Дианы о "связи", она лишь отшутилась, но при этом намекая на правильное направление мыслей черноволосого. После выздоровления Найт не заметил явных отличий запаха подруги и решил, что это лишь потому, что он слишком к нему привык и уже перестал понимать разницу. Но всё же сомневался в своём выводе.
И сейчас сквозь дрему он чувствует этот запах. Он приближается, что заставляет немного "появиться" в реальности Найту. Он слышит, как её тихие шаги обходят диван и направляются к кушетке, где лежит Рауд. Она долго стоит рядом с ним, а затем подходит к Найту и садится на краешек дивана. Немного погодя, она ложится на его грудь, вдыхая слабый запах хвои и мяты, что невероятно ей нравился и никогда не надоедал. Она приближается к его шеи и касается носом пульсирующей жилки. Аромат крови чувствовался сквозь кожу.
- Найт, - шепчет Диана, обдавая горячим дыханием шею. - Пора идти к твоему отцу.
Форсберг обнимает талию девушки.
- Ты так быстро вернулась... - сонно бормочет парень.
- Просто кто-то очень крепко уснул, - засмеялась подруга.
- Как я мог уснуть? - фальшиво возмутился Найт. - Я стоял на страже твоего брата!
- Ну-ну.
- Ты мне не веришь? - Форсберг открыл один глаз и посмотрел в нормальные зрачки подруги.
- Мммм... - Диана отвела взгляд.
- Ах ты... Узнаешь, где раки зимуют, когда выйдем отсюда! - шутливо пригрозил Найт.
- Сначала надо кого-нибудь оставить с Раудом. Тейт и Мар отдыхают, Стейв полетел на свой остров.
- Оставь с ним Беззубика, - услышав своё имя, пантера тут же появилась между головами Фурий, цепляясь когтями за спинку дивана. Темно-коричневая обивка начала трещать, наровя в любой момент порваться. - Беззуб, покараулишь Рауда пока мы не придем? Собрание затянется минут на тридцать, - зверь сделал подобие улыбки. - Вот видишь! Не о чем волноваться. Плюс, мы убрали всех Одичавших в округе. Дверь запрем на всякий случий и всё.
- Ладно, - Диана улыбнулась в ответ на улыбку Найта. - Пойдем.
За главного остаётся Беззубик. Не вставай и не садись. Мы скоро придем с Тейтом, он должен сменить тебе повязки.
Рауд застонал. Его оставили одного. Ну как одного... Беззубик хотя бы рядом. Урчит под боком. Положив письмо обратно на столик, что стоял рядом с бледно-зеленой кушеткой. Также там стояла кружка с водой, которую Рауд уже опустошил на половину, а еще лежала старая, с пожелтевшими от старости страницами, книга легенд.
- Ну хоть что-то, - пробормотал он.
Диана вышла из Зала Совета. Какая жалость: вечернее время суток, а темнота всё никак не наступает. Сразу становится понятно, что до лета совсем недалеко. Хеддок вдохнула освежающий воздух. Дверь снова открылась. На этот раз из неё вышел Найт, разминая затекшие конечности.
- Вот же скукотень. Какой смысл обсуждать то, что мы и так прекрасно знаем? - тихо сказал он.
- Да уж. Я то думала они будут искать решения этих задач. А все поохали, поахали и разошлись.
- Странно, что отец не дал нам сделать предположения по будущим нападениям, - не понимал Найт, шагая к дому.
- Думаешь он нам не доверяет?
- Вряд ли. Скорее до сих пор не осознал нашу подготовку. А ведь ему стоило прислушаться. Как никак, но скорое нападение неизбежно, - после этих слов Фурии обернулись, услышав частые шаги сзади.
Лик с серьезным выражением лица быстро шел куда-то в направлении пристани. Пройдя мимо и даже не взглянув на них, за что получил вопрошающий взгляд в спину, крикнул кому-то:
- Что у вас там случилось?
Диана бросила: "Раздражает", и зашагала в сторону дома Тейта. Найт сощурил глаза, смотря вслед отцу, а затем тихо проговорил:
- Ты так много не понимаешь, хотя я всегда считал тебя самым мудрым.
Форсберг цыкнул и выпустил крылья, переходя в промежуточную стадию. Пока подруга будет ходить за целителем для Рауда, Найт осмотрит окрестности. Интуиция его никогда не подводила, а это означало, что очень скоро здесь прольётся кровь.
***
Диана со скучающим видом лежала на кровати. На её коленях примостился Беззубик, тихо порыкивая во сне. Хеддок водила карандашом по бумаге, выводя аккуратные линии пантеры.
Сейчас она находилась в доме Вождя, а точнее в комнате Найта, так как оказалось, что сидеть с Раудом кроме нее некому. Сам мальчик бездельничал или, как говорит Тейт, набирался сил. Диана фыркнула над чем-то своим, как дверь в комнату открылась. Рауд медленно, так как быстрее из-за ран не мог, сел на край кровати, сминая в руках подол рубашки. Диана будто и вовсе не заметила прибывшего, продолжая свои действия.
- Ты ведь хорошо рисуешь? - робко спросил мальчик.
Диана промолчала. Рауд и так прекрасно знал ответ, сто раз слушая восторженные возгласы друзей о шедеврах, что создавались тонкими пальцами.
- Нарисуй маму, - твердо сказал Хеддок младший, твердо смотря в суженный зрачок.
Девушка остановила карандаш, так и не закончив рисовать нос Беззуба. Но затем продолжила как ни в чем не бывало:
- Нет.
- Но почему? Я тоже имею право её видеть! Мне плевать на твою ревность и на то, как с тобой относились родители. Я хочу знать её, - начал орать, подскочив с одеяла, Рауд.
- Мне всё равно, что ты там хочешь.
- Это не честно!
Диана вдруг быстро переместилась к лицу брата, заглядывая в его большие, разноцветные глаза.
- Ты хочешь, чтобы я её нарисовала? Хмм. А если я не хочу? Я могу сделать это. Как ты хочешь? Могу нарисовать её счастливой, когда она гладила свой живот, где находился ты или как она краснела, когда Стоик говорил ей, что любит её. А может мне нарисовать её последний образ? Когда она была привязана к мачте корабля. Её тело было сожжено до костей. Обрывки жареной плоти свисали с её тела и где-то чайка отрывала эти куски. Пустые глазницы в раздробленном черепе с открывшейся челюстью. Кишки лежали на палубе около её ног в сгустке алой крови. На шее была обвернута коса, которую заблаговременно отрезали. Вокруг лежала куча трупов. А рядом стоял Скрилл с младенцем на руках, измазанного в крови матери.
Глаза Рауда наполнились слезами. Сестра описывала смерть мамы. Его тошнило. Тошнило от рассказа девушки и самого себя. Только он выжил в тот день на том корабле. И это заставляло чувствовать вину.
- Зачем ты так? - всхлипнул Рауд и, оттолкнув от себя Диану, убежал в свою комнату, глотая слезы.
Диана знала, что это было слишком жестоко. Но её в свои шесть лет никто не спрашивал, а можно ли? А можно ли убить мать и брата? А можно ли показать тебе кости? А можно ли оставить тебя дома в день похорон? А можно ли сломать тебе психику?
Сумасшедшая. Она сошла с ума в тот день. В тот чертов день, когда от неё отвернулись все. Девушка научилась искусно это скрывать. Сейчас, когда она неожиданно впадает в панику и воспоминания накатывают с новой силой, когда становится ужасно больно в груди, когда она задыхается от собственного смеха, от собственного безумия, ей помогает Найт. Но его здесь нет. И успокоить некому. Она одна. Рауд вновь заставил войти в это состояние, за что черноволосая могла бы прибить его, но сейчас её снова пожирают эти образы. Она трясется, сидя на кровати и беззвучно смеясь. Беззубик трется о её тело, пытаясь успокоить, но это лишь не даёт ей зайти слишком далеко. Её руки начинают безвольно чиркать по бумаге.
***
- Держи, - под нос сунули какую-то смятую бумажку.
Найт отдал в руки Рауда неизвестный ему лист, который был явно помят, но затем старательно расправлен, наверняка самим Найтом.
Рауд пригляделся к рисунку, а затем поднял голову в недоумении смотря на безэмоциональные глаза.
- Я бы свернул тебе шею... - твердо сказал черноволосый, отчего у мальчика пробежались мурашки по телу. - Не будь ты тем, кем являешься.
- За что? - не понял разноглазый.
Он крепко хватался за рисунок, на котором была изображена семья. Именно семья. Полноценная. Стоик, маленькая девочка, ужасно похожая на сестру, у которой на руках лежал малыш, а рядом стояла... Мама?
- Это она нарисовала? Но ведь... - но ведь она отказала. Ведь она заставила его пожалеть о просьбе, чем Рауд расплатился часом рыданий.
- Ты... - начал было Найт, но затем сжал зубы с такой силой, что казалось, его челюсти сейчас треснут. - Бери и больше не смей просить её о подобном. Я... сейчас ужасно злой.
Он что? Но ведь его лицо совершенно безразличное. Как так можно?
- За что? - повторил паренек, но Найт уже ушел из его комнаты.
Девушка сидела на кровати, схватившись за волосы. Её колотило, словно осиновый лист. Рауд стоял в дверях, смотря на это. Как только он услышал хлопнувшую дверь, что означало, что Найт ушел к целителю за кое-чем, о чем предупредил Хеддока заранее, то тут же бросился в другую комнату.
Он никак не ожидал увидеть сестру в таком состоянии.
- Диана... Ты в порядке? - Рауд коснулся руки сестры и та тутже перехватила его запястье, заставляя рвано выдохнуть.
Черноволосая подняла голову. Рауд увидел белое лицо, по которому катились прозрачные ручьи слез, подрагивающие губы.
Диана вдруг чертыхнулась и, опрокинув голову назад, громко засмеялась, продолжая плакать. Мальчику стало страшно. Бледная рука всё еще сжимала его кисть и тот даже не пытался вырваться, зная, что не получится.
- Живой! - засмеялась Диана. - Мамочка, он живой. А ты нет. Ты погибла. А он живой. Живой. Жи-вой!
Рауд судорожно соображал что происходит. Почему, она смеётся и плачет. Она будто сумасшедшая. Хотя скорее... Убитая. Нет. Сломанная горем. И довел её именно Рауд.
Мальчик понял это как-то быстро. Сказалась злость Найта на него, что привело к ответу почти моментально.
Диана всё еще плакала, но уже вернувшись в изначальное положение, отпустив руку брата. Она снова схватилась за волосы, раскачиваясь из стороны в сторону.
Мальчик колебался, но затем резко обнял сестру, утыкаясь в её макушку, прижимая к груди.
- Прости меня. Я не хотел. Я живой и я сожалею о том, что ты видела тогда. Прости, - бессвязно шептал мальчик. Диана же находилась в шоке. Она казалось пришла в себя из-за неожиданных объятий и признаний. - Я люблю тебя...
Диана шмыгнула носом и уткнулась в грудь брата, обхватив руками его талию. Она плакала. Беззвучно убиваясь горем.
- Я... так рада... что... ты выжил... - неуверенно прошептала девушка. Они обнимались уже около пятнадцати минут. Диана успокоилась, возвращаясь в привычное состояние. - И, Рауд, я никогда не ревновала родителей к тебе. Они любили нас обоих. Особенно мама. Не знаю откуда ты взял те глупости.
Брат отстранился, смотря в бесстрастное лицо. Появилась неловкость и его щеки покрылись розовым.
- Цвет моего глаза прямо как у тебя, - сказал он, закрыв голубой. Решил озвучить, наконец, своё наблюдение.
- Это от матери. У неё были такие. А голубой у тебя от Стоика, - кивнула Диана.
- Ты меня ненавидишь? - вдруг выпалил рыжеволосый, сам не ожидая от себя такого.
- Нет, не ненавижу, - черноволосая выпрямилась. - А сейчас оставь меня. Скоро придет Найт и тогда ты точно схлопочешь, - Диана слегка приподняла уголок губ.
Рауд опечаленный тем, что сестра прогоняет его даже после того, как между ними произошла такая трогательная сцена, тут же встрепенулся и побежал к себе, на сколько это было возможным.
- Спасибо, - тихо прошептала Диана, зная, что тот не услышит её.
Она снова спаслась от безумия. Он наконец услышал заветные слова.
Я так рада, что ты выжил...
