Журналист-детектив Леви МакГарден

      Леви сидела у себя дома на кровати, раздумывая над своей жизнью. Раньше, когда она еще не впуталась в эту историю, каждый день был скучным и банальным. Теперь же девушка буквально молилась о секундах отдыха, от которых уже начала отвыкать. Что же будет через пять дней? Сможет ли она свыкнуться с мыслью, что о ней вновь все позабудут, и она останется одна? Наверняка ей будет очень плохо, но сейчас не до этого, девушке надо найти злопыхателя Хартфилии. Зачем она помогает едва знакомой девушке? Ответ находился только один: Леви просто давно грезила распутать какое-нибудь дело, так же, как в ее любимых книгах с жанром детектив.       Решив, что хватит уже себя жалеть, синевласка вздохнула. Что она имеет на данный момент? Оказывается, на Хартфилию за всю ее жизнь произошло столько нападений, что она и сама половину забыла, благо, Эльза, та самая злюка-ревнивица, все же снизошла до простой журналистки и все-таки поведала несколько историй, которые запамятовала сама блондинка. Последнее нападение было год назад, и то из-за того, что Люси выиграла в конкурсе красоты, а дочке мэра досталось второе место. И это дело, как ни странно, не замяли, а наоборот подвергли критике, виновные за решеткой, пострадавшие, а это Люси, живут и радуются дальше, остальные причастные уехали из страны, поэтому вредить не смогут.       Леви вновь взяла в руки блокнот-книжку, который до этого спокойно лежал рядом, и, задумавшись, слегка прикусила карандаш. Чисто-белый листок блокнота так и манил, чтобы его заполнить, но МакГарден не спешила, она обдумывала все до малейших деталей. «Люси публичная особа с мягким характером, чуть привередлива, зато дружелюбна, чересчур дружелюбна» ― первое предложение легло как-то легко, но эта информация пока никак не вязалась с происшествием на мосту.       Как рассказала Эльза, авария была подстроена именно для Люси, но по случайному стечению обстоятельств блондинка не поехала на автомобиле с Гажилом, а решила пройтись пешком. Именно поэтому девушка не пострадала, зато брюнету досталось. Леви помнила, как выглядел Редфокс в больничной палате, но ей было его ничуть не жаль, обида на грубые слова, а особенно действия и обзывательства все еще сидели где-то в глубине подсознания.       Опять этот брюнет! Он мешает сосредоточиться!       Список открытых врагов Хартфилии был пуст, значит, враги скрылись под личиной обычных людей, плетя свои коварные планы тайно. Но кто мог в этот список попасть? Да кто угодно! Даже самые близкие. Как рассказывала Люси: она съехала от отца совершенно недавно, возможно, он решил попугать дочку такими методами, чтобы она бросилась к нему в слезах и молила о помощи. Что за бред? Да разве родной родитель мог так поступить со своим ребенком? Подвергнуть его чрезвычайной опасности? Возможно, конечно, но лучше это выяснить у самой Люси.       Что же касается друзей? Леви они показались весьма дружелюбными и недалекими. Никто из них не способен задумать какой-либо план самостоятельно, возможно, что кто-то из их круга мог помочь. Тогда МакГарден нужно побеседовать с каждым отдельно, чтобы во всем разобраться.       Что же получается? У Леви появилось две вещи, которые она и записала: спросить у Люси об отце и расспросить друзей Люси об их окружении.       Девушка устало потянулась и вскочила с кровати. Надо бы попить чая и вымыть посуду, за окном уже появилась луна, целый белый диск. Леви улыбнулась звездному небу и зашторила окно.       На кухне было пусто, и Леви сразу вспомнилось чаепитие у Люси с ее друзьями. Хорошо там было, в теплой обстановке даже пища усваивалась легче, хоть Эльза и сверлила поначалу взглядом, будто ища изъяны. Только вот изъянов у Леви не было, она не завидовала Люси ни из-за фигуры, ни из-за популярности. Девушке это было ни к чему, ей и с сообразительной головой неплохо, а еще на нее никто не нападал, это явный плюс.       Телефон зазвонил как раз вовремя, когда Леви домыла посуду и вытирала руки полотенцем. ― Да-да, привет, Мира, ― тепло начала девушка, как только услышала радостный писк коллеги. ― Леви, я так рада тебя слышать, ― начала свою песнь Штраус. ― Ой ли, всего два дня прошло, ― хихикнула Леви, усаживаясь на диван, чтобы отдохнуть. За два дня посуды скопилась гора. ― Как там дела на работе? ― Все хорошо, я сказала, что отправила тебя в другой город, там строится какое-то новомодное здание, ― горячо заговорила она. ― Ты не волнуйся, доклад будет обширным, моя бывшая коллега, как раз та, которую сменила ты, уже собирает нужную информацию. Ты расскажи лучше как ты сама? ― Эм, я попала в такую бурлящую реку, что боюсь не выплыву, ― описала свои чувства от всего происходящего Леви. ― Ты мне смотри там не всплыви кверху брюхом. ― Я постараюсь. А как дела у тебя? ― Давай пока не будем об этом? ― настроение блондинки вдруг упало ниже нуля. ― Я пока не готова рассказывать о похоронах, а еще Лис со своей истерикой, в общем, у меня было ничуть не скучнее твоего. ― Да уж, ― протянула Леви, вдруг осознавая, что ее проблемы ― ничего, по сравнению с Мириными. ― Я соболезную. ― Не стоит, это происходит с каждым человеком, а люди все переживут, ― заверила Мира свое нормальное состояние, и Леви облегченно вздохнула, что подруга не истерит. ― А вообще, я хотела спросить тебя об одном… ― Я слушаю. ― Я не могу заснуть уже третью ночь, и не из-за проблем, а из-за твоих слов: «ты не представляешь, кого я вчера услышала». Скажи, что ты шутила тогда. ― Мир, я не понимаю о чем ты, ― Леви даже помотала головой. ― Не помню, чтобы я такого говорила. ― Наверное, я ослышалась, ― вздохнула девушка. ― Хорошо, что с тобой все в порядке, знай, что я по тебе очень скучаю, но все же умоляю: помоги Люси чем сможешь, я просто уверена, что у тебя получится выловить гадину, которая подстроила аварию. ― Я только что думала об этом. И у меня есть некоторые догадки, но я не хочу пока их оглашать, чтобы не сбиться со следа. ― Понимаю. Доброй ночи. ― Пока, ― вздохнула МакГарден, нажимая на кнопку отбоя. ― И все же, зачем ты звонила? ― спросила пустоту девушка.       Постель была нежнее шелка, а подушка мягче, чем желе. Леви растянулась на кровати, все никак не засыпая. Странное чувство после слов Мираджейн не давала покоя. Почему же она не помнит, чтобы так говорила? Почему это выпало у нее из памяти? А ведь раньше она помнила свои слова. Может, все это потому, что в последние дни произошло много нового, вычеркивая из памяти старые события?       Нужно обязательно вспомнить, что произошло «вчера». Кого она могла «услышать»? И ответ появился сам собой. Парочка, страстно целующаяся в переулке! Как Леви могла забыть их странные речи?       Разблокировав телефон, девушка принялась искать фотографии. Но сколько не копалась в телефоне ― так и не нашла. Все было очень неожиданно. Она ведь не давала в руки телефон никому. Но голосовое то должно было остаться, синевласка даже в надежде прикусила губу, но надежды оказались разбиты. Голосовой записи не было. ― Что за черт?! ― взревела девушка, откладывая телефон.