Встретимся в космосе

18 июня 2014, среда Запуск 67-й экспедиции на Международную космическую станцию Ракета «Союз» TMA-18M была запущена с космодрома Байконур в Казахстане 18.06.2014. В составе экспедиции были бортинженеры Чарли Брэдбери, Бенджамин Лафитт, Кастиэль Новак и Дин Винчестер из НАСА и бортинженер Бэла Талбот из Европейского космического агентства. Запуск ракеты был первым шагом в четырёхмесячной миссии на МКС. ◇ ◇ ◇ 20 июня 2014, пятница Стыковка происходит по расписанию, в девять ноль-ноль, и Дину сложно поверить, что он там. — Так сюрреалистично, правда? — озвучивает его мысли Чарли. Дин отворачивается от иллюминатора и кивает; его мысли всё ещё захвачены увиденным. — Бенни уже начал фотографировать? — Начнёт, как только акклиматизируется. — Чарли бросает взгляд в иллюминатор через его плечо, присвистывает и снова смотрит на него. — Как ты? — Я… — Дин смеётся и указывает на свои парящие над полом ноги. — Я в космосе. — Ботан, — дразнит Чарли, но она и сама с трудом скрывает свой восторг. — И экипаж подобрался отличный, правда? Дин колеблется. — Да, все вроде… ну. Классные. — Угу… Что не так у вас с Касом? — Что? — хмурится Дин, пытаясь держаться спокойно. — Ничего. Мы просто… учились в одном колледже. Я тебе уже говорил. — Ага, и это единственное, что ты нам рассказал. — Звучит так, будто это вселенская несправедливость. — Нам же с вами двоими месяцы жить, Дин. На искусственном спутнике. — Да уж, драма какая, — вздыхает Дин. — Слушай, расслабься, ладно? Я не буду вести себя странно. Обещаю. Чарли кажется настроенной скептически, но не давит. — Наземное управление ждёт, народ, — зовёт Бенни. — Идём, — откликается Чарли и смотрит на Дина с выражением, которое он не решается разгадать. ◇ ◇ ◇ Встреча затягивается больше, чем на час. По сути они лишь выслушивают предостережения и напоминания; это просто быстрый анализ протокола, но Дин знает, что это важно, поэтому слушает. И смотрит на Каса. Кое-что в Касе не изменилось. Например, его синие-синие глаза и неотъемлемая торжественность во всех его действиях. Его голос всё ещё глубокий и приятный, но это Дин заметил не во время разговора; во время тренировок в Хьюстоне они разговаривали считанные разы. Раньше всё было не так сухо и напряжённо. Когда-то Кас поддерживал его больше всех и постоянно говорил: «Когда-нибудь ты отправишься в космос, а я буду рядом». «Ловлю на слове», — отвечал тогда Дин. А потом всё пошло под откос, и теперь мир Дина стал холоднее. 24 января 2006, вторник Кас выходит из своей комнаты в четверть девятого. В коридорах никого нет — не то чтобы он ждал иного. На этом этаже живут младше- и старшекурсники, и никто из них не заявится в аудиторию до десяти. Его сосед не исключение; Дин будет спать до обеда — лекции у него только в двенадцать. Всё ещё одетый в пижаму, Кас шаркает вниз по лестнице на кухню, устало проводя рукой по волосам. В холодильнике он находит свой пакет, подписанный «не есть», и с облегчением обнаруживает, что продукты в нём не тронуты. Изучив сковородку, он решает, что помывка ей не повредит — тот, кто пользовался ей последним, явно не верил в средство для мытья посуды. Вздохнув, он ставит продукты на шкафчик и сгружает в раковину все грязные приборы. Полчаса спустя на кухне пахнет в десять раз лучше. Застоявшийся запах сыра и попкорна вытесняет аромат шипящего бекона; Кас мурлычет у плиты и улыбается, добавляя в омлет рубленый лук. Наверное, это всё слишком вычурно для студентов, но ведь это не обычный завтрак. Он подсушивает готовый бекон на бумажных полотенцах, выключает газ и перекладывает омлет в контейнер. Плотно закрыв крышку, чтобы тепло не улетучилось, он кладёт бекон на тарелку и так, с тарелкой и контейнером в руках, осторожно идёт наверх, надеясь, что Дин будет не против открыть дверь. Постучав локтем, он ждёт. — Кас? — Дин сонно моргает и, кажется, пытается сообразить, где это был его сосед. — Почему ты не… — Тут он замечает еду, моргает и снова переводит взгляд на Каса. — Это?.. — С днём рождения, Дин. — Кас переступает через порог. — Я подумал, ты предпочтёшь что-нибудь домашнее, а не… ну, знаешь. — Боже. — Дин невероятно широко распахивает свои невероятно зелёные глаза. — Ты правда… ты сделал это для меня? — Да. — Кажется, Кас постепенно краснеет. — Это просто бекон, Дин. И омлет. Ничего… деликатесного. — К чёрту деликатесы! Чувак, ты встал в такую рань, чтобы приготовить это на нашей отстойной кухне. Это… — Дин забирает тарелку и берёт Каса под руку. — Идём. Через их тесное общее пространство они проходят в спальню Дина, где стены почти полностью покрыты плакатами разных групп и огромным стикером с логотипом НАСА. Сдвинув одеяло и усадив Каса, Дин роется у себя в поисках вилок. Кас ставит омлет на поднятую с пола тетрадь по физике. Дин плюхается рядом с беконом и соком, и кровать прогибается. — А чашки есть? — спрашивает Кас. Дин кивает на стол — там стоит щербатая кружка с пугающим количеством маркеров. — Возьми карандашницу. Кас закатывает глаза. — Схожу за своими. — Да не заморачивайся, — отмахивается Дин, — поделимся. — Он пробует бекон и тут же непристойно стонет. — Боже, как вкусно. Кас смущённо краснеет. — Попробуй омлет тоже. Дин кивает и сразу открывает контейнер. — Ты положил лук? Оо, и сыр? Последующий стон лишает Каса способности ответить. — Мм, — говорит Дин спустя три вилки, — тебе стоит открыть ресторан. — Да неужели? — фыркает Кас. — В меню будет только два пункта, Дин. — Да, но они тебя прославят. — Ты просто очень голодный, — улыбается Кас. Что-то внутри него трепещет, когда Дин снова счастливо вздыхает, жуя бекон. — Ешь, — говорит Дин с набитым ртом, пихая вилку ему в руку. Щёки у него набиты, как у хомяка, и он очарователен — слишком очарователен для девяти утра. Касу сложно справиться с тем, что он такой, пусть он и сам тому причиной. — Спасибо, — умудряется выговорить он, и какое-то время они едят в уютном молчании, делясь едой и передавая друг другу сок. — Было классно, — сообщает Дин, набив наконец живот. — Серьёзно. Спасибо, приятель, ты лучший. Кас снова краснеет. — Всегда пожалуйста. Дин ставит контейнер на тарелку и поднимается на ноги; Кас пытается ему помешать, но Дин только качает головой: — Нет, сам помою. Но ты можешь пойти со мной, чтобы я там не заскучал. Он ухмыляется, когда Кас послушно идёт за ним. Некоторые двери по коридору уже открыты; слышно, что кое-кто уже принимает душ. — С днём рождения, Дин, — проходящая мимо Джо обнимает его, хотя у неё ещё мокрые после душа волосы. — Спасибо, солнце! — игриво отвечает Дин. Она весело пихает его в плечо, бросает «привет» Касу и уходит в свою комнату. — У тебя сегодня только одно занятие, да? — спрашивает Кас уже на кухне. Дин выжимает моющее средство на губку и принимается за сковороду, которую Кас поставил отмокать. — Да, семинар по схемотехнике. — Эм… — Кас неловко возится с тонким рулоном бумажных полотенец. — Ну, помнишь тот кинотеатр, где показывают старые фильмы? Сегодня там «Хороший, Плохой, Злой», и я подумал… тебе нравится Клинт Иствуд, и мы могли бы… — Правда? — оживляется Дин, и Кас позволяет себе немножко надежды. Может быть… — Чёрт, жаль, что ты раньше не сказал. — О. — Кас пытается скрыть разочарование. — Уже есть планы? Дин улыбается, и Кас понимает, что эта улыбка не для него. — Помнишь девушку, про которую я тебе говорил? Кейли? Играет в лакросс? — Брюнетка, — тихо отвечает Кас. Сердце падает куда-то вниз. — Да, она. — Дин издаёт одобрительное хмыканье, наверное, мысленно прослеживая взглядом её изгибы и совершенные волосы. — Пригласил её на прошлой неделе. Сказал, что это будет мой день рождения, и она пришла в восторг и пообещала испечь кексы. Ох уж эти девчонки из студенческих обществ, да? Кас понятия не имеет, как общества связаны с выпечкой, а в ушах у него так сильно шумит, что он не может думать. — Так вот, я встречаюсь с ней в шесть. — Дин тщательно скребёт лопаточку. Кас молчит. — А с тобой сходим на выходных или типа того, ладно? — Конечно, — бормочет Кас, решая не озвучивать, что последний показ в пятницу. В субботу будут «Римские каникулы», и он знает, что Дин на них не пойдёт. Не озвучивает он и то, что три месяца ждал, чтобы в кинотеатре показали что-то, что нравится Дину. ◇ ◇ ◇ Кас не отступает от расписания — слушает лекции по галактической астрономии и космологии, записывает, в нужные моменты отвечает. В четыре, после космологии, Кас идёт в библиотечное кафе, обменивается приветствиями с работающим там миловидным первокурсником Альфи и снимает свой передник с крючка у микроволновки. Спустя два часа его смена заканчивается, и, посмотрев на часы, он тут же об этом жалеет. Шесть часов; Дин, наверное, как раз открывает перед Кейли дверцу Импалы. Кас трясёт головой, тщетно пытаясь изгнать эту мысль. — Кас, ты в порядке? Кас вздрагивает; он и не заметил, что Альфи, тоже развязывающий передник, обеспокоенно смотрит на него, склонив голову к плечу. — Да. — Он изображает улыбку. — Просто устал. — Ещё бы, — сочувственно говорит Альфи. — Ты же учишь астрофизику, да? — Он тихо присвистывает, когда Кас кивает. — Даже и не знаю, что бы я делал с таким научным грузом. Он морщится, словно ему больно даже думать об астрофизике, и на этот раз улыбка Каса выходит искренней. — Разве ты не изучаешь религию? — спросил он. — Я бы расплакался, если бы мне пришлось писать эссе. Альфи смеётся — легко и радостно. — Значит, мы оба хорошо устроились. — Он опускает взгляд на свой свёрнутый передник и снова поднимает его на Каса, почти робко. — Опять возьмёшь два кофе? — А? — Ты всегда берёшь два кофе в конце смены. — Альфи уже приготовил два стаканчика. — Один обычный и один без кофеина? А. Он о том кофе, который Кас обычно берёт для Дина. Интересно, когда это он стал так предсказуем. — Сегодня только без кофеина, — удручённо говорит он. — И я и сам могу себе сделать. Альфи отмахивается и идёт к кофемашине. — Не бери в голову. — Он ещё что-то говорит, поддерживая разговор, и хотя Кас вежливо отвечает, при виде своего одинокого стаканчика он ощущает лишь подавленность. ◇ ◇ ◇ В шесть пятнадцать Кас проскальзывает в свой корпус. Нос у него порозовел от холода, и вообще только сделанный Альфи и крепко прижимаемый к груди кофе не дал ему превратиться в ледышку. По пути наверх он роется в карманах в поисках ключей, но, к его удивлению, дверь их комнаты слегка приоткрыта. Увидев развалившегося на диване Дина, он хмурится. — Дин? — Он ставит кофе на книжную полку и разматывает шарф. — Я думал, тебя не будет. — Я тоже, — бормочет Дин. В его руке наполовину пустая банка пива. Нахмурившись ещё сильнее, Кас садится рядом. — Что случилось? — не сразу спрашивает он. Дин вздыхает и поворачивается, опираясь спиной о подлокотник и упираясь ногами в бедро Каса. Так они обычно и сидят, когда Кас пытается вытянуть что-то из Дина. — Она была занята в обществе. — Дин закатывает глаза. — Её даже не было, когда я приехал. Мне пришлось позвонить, а она такая «Ой, а я в Каппе. О нет, у нас были планы на вечер?» Касу хочется наорать на эту девушку. Повези ему так же сильно, будь у него назначено свидание с Дином… боже, он ни за что бы не забыл. Как вообще можно забыть про такое? — И с днём рождения не поздравила, — Дин выдыхает смешок. — И никаких драных кексов. Ну, может, это и к лучшему. Всё равно их ненавижу. — Она забыла, что сегодня твой день рождения? — Наверное, в голосе Каса звучит такое недоверие, что Дин ухмыляется и пихает его ступнёй. — Эй, не все могут быть тобой, Кас. Кас улыбается, радуясь про себя, что из-за мороза не видно, что он покраснел. — Не забывай об этом, — поддразнивает он. Ответный смешок Дина — лучший из всех звуков в мире. — Я бы не посмел, — заявляет Дин и придвигается чуть ближе; Кас улавливает запах его лосьона после бритья. — Так мы ещё успеем на тот фильм? — Да, он… — Кастиэль делает паузу, чтобы поубавить радости в голосе, — начинается в восемь. — Отлично. — Дин обхватывает колени руками и вжимается в них подбородком. — Выйдем раньше, чтобы купить билеты? — Я, эм, — Кас опускает голову и отводит взгляд, — уже купил их. Вчера. — Ты… — Дин стонет, прикрывая лицо локтем. — Кас, мне теперь только облажаться. Я начну планировать твой день рождения завтра же, хотя ещё и не июль! Кас смеётся и ерошит его волосы. — Да ладно тебе. Можешь всего лишь прилететь в Иллинойс и приготовить мне завтрак. И сводить меня в кино. Дин едва приподнимает голову, чтобы покоситься на него левым глазом, но всё равно получается сердито. — В последний день весеннего семестра, — говорит он, — устрою на этой дурацкой кухне целое шоу. Французские тосты сделаю, слышишь? — Слышу, — миролюбиво отзывается Кас. Дин тихо удовлетворённо хмыкает и снова закрывает глаза, позволяя Касу перебирать свои мягкие тёмно-русые волосы. — Хочешь посмотреть на звёзды? — спрашивает он спустя какое-то время. Вопрос звучит приглушённо, но Кас слышит каждое слово ясно, как день. — А ты не собираешься на ужин? Дин наконец поднимает голову — у него на щеке лёгкий след от рукава. Касу хотелось бы разгладить его пальцем. — Можем перехватить чего по дороге. Будь это кто другой, Кас спросил бы, подойдут ли бургеры и картошка, но он знает Дина — и себя, — так что согласно кивает: — Подожди секунду. Он приносит одеяло из своей комнаты и расстилает на полу, складывая, чтобы было хоть немного мягче. Дин ждёт, пока он устроится, у выключателя. — Стой, я забыл подушки, — бормочет Кас. — Да ничего, — говорит Дин и выключает свет. В темноте Кас видит, как его силуэт опускается на спину. — Давай, Кас. — Он вытягивает руку в сторону, и Кас с бешено колотящимся сердцем после колебания опускается в его объятия. Он не ложится на бок, не прижимается к Дину, ничего такого, хотя и сложно удержаться от соблазна, когда Дин такой тёплый, а его рука под затылком Каса такая крепкая и надёжная. — Боже, сколько ты пробыл на улице? Кас поворачивает голову, и их лица оказываются совсем близко. — Что? — Ты холодный. — О. — Кас не уверен, что следует отвечать. — Прости. Дин пожимает плечами — насколько ему позволяет вес Каса. — Я ничего такого не имел в виду. Просто оденься теплее перед выходом. Уверен, что твой шарф из настоящей шерсти? — Да, Дин. Его же связала твоя мама, помнишь? — А, точно. — Дин улыбается, и Кас любуется этой улыбкой. — Ну, тогда наденешь и мой, потому что богом клянусь, ты не создан для Новой Англии. — Он не ждёт ответа Каса и переводит взгляд на потолок. Там сияет сотня звёзд, соединённых в разные созвездия. — Ух ты, что тут у нас. Не расскажете мне о звёздах, доктор Новак? Где здесь Водолей? Дин прекрасно знает, где. Кас показывал ему миллион раз. Но это традиция, что-то для них, двух лучших друзей, мечтающих когда-нибудь отправиться в космос. Так что Кастиэль умоляет своё сердце взять передышку в любовных страданиях и строгим менторским голосом рассказывает Дину мифы о Водолее, Тельце и Льве. Дин не виноват, что Кас безнадёжно в него влюблён и даже помыслить не может о ком-то другом. 9 июля 2014, среда — Чарли, а у нас остался тот шоколадный торт? — Торт? — переспрашивает Чарли и перекрывает соломинку, через которую пьёт кофе, прежде чем выпустить её изо рта. Пакетик отправляется в почти свободный полёт. — Не знаю насчёт остальных, но я свой оставила на вечер. Дин смотрит на неё с надеждой. — Не хочешь обменять его на моё яблоко? Чарли смеётся. — Ты же уже откусил от него, дурачина. — Заметив, как Дин вздыхает над своим полусъеденным зелёным яблоком, она добавляет: — Есть какая-то срочная причина? Следующий груз прибудет через три дня. — При виде того, как он морщится, будто не желая отвечать, ей хочется вытащить из него ответ ещё больше. Ухватившись за край стола, она подтягивается ближе. — Ну же, Винчестер. Выкладывай. — Да ничего такого, — он пожимает плечами, и становится ясно, что всё наоборот. — Просто хотел кое-что устроить. — Так. — Чарли заинтересованно склоняет голову к плечу. — И что за пов… — Чарли? Окликают её, но Дин тоже вздрагивает, и они оба поворачиваются к Кастиэлю, повисшему в проходе. Он держится одной рукой о косяк, и даже Чарли в состоянии оценить, как футболка облегает его грудь. — Да, что там, Кас? — Хотел узнать, не против ли ты закрыть наши иллюминаторы. Я бы сам закрыл, но через пять минут у меня подготовительные работы. — Без проблем, — легко соглашается Чарли и кивает в сторону Дина. — Мы сделаем. Кас поневоле переводит взгляд на Дина — взгляд слишком напряжённый, чтобы сойти за равнодушный. — Дин, — ровно здоровается он, будто только сейчас заметив его присутствие, и, едва уловимо кивнув, исчезает, а Дин кажется таким растревоженным, что Чарли против воли ощущает сочувствие — и настороженность. — Ты хотел устроить что-то для него? — осторожно спрашивает она и в беспокойном взгляде его широко распахнутых глаз читает подтверждение. Она не отводит взгляда, но и он тоже, и какие-то мгновения не слышно ничего кроме тихого гула двигателей и каких-то приглушённых разговоров вдали. — Завтра его день рождения. Чарли немного ошарашена, потому что и не подозревала, что они… друзья? По крайней мере настолько близкие, чтобы помнить даты дней рождения. — О, — бормочет она, в кои-то веки не найдя слов. — Так нам, э… хочешь, чтобы я помогла устроить вечеринку? Дин качает головой; его плечи всё ещё напряжены. — Он не хочет суеты и тем более вечеринки. В последний раз, когда я… — Он грустно улыбается и прочищает горло. — В общем, никаких сюрпризов, ладно? — Конечно, я и Бенни передам. — После того, как Дин выдыхает смешок, Чарли расслабляется и решает отложить любопытство на потом. — После обеда положу торт в твой шкафчик. На лице Дина отражаются благодарность и облегчение — как по ней, так это уже слишком. — Спасибо, Чарли. — Да-да. Давай уже начнём с иллюминаторами, ага? ◇ ◇ ◇ 10 июля 2014, четверг — Так вы были знакомы в колледже? Дин вздыхает, сам не зная, сколько готов открыть. Бенни всё утро вот так забрасывает его вопросами, и как бы он ни старался заставить их звучать небрежно, всё равно выходит похоже на допрос. — Да. Были на одном потоке. — Соседями. Лучшими друзьями. Дин наклоняется вперёд повернуть рычаг тренажёра, добавляя к грузу Бенни ещё пятьдесят фунтов; он просто чудовище. — Дружили? — ещё менее правдоподобно изображает безразличие Бенни. — Конечно, — ворчливо отвечает Дин и, поскольку Бенни не отвечает сразу, пользуется возможностью сменить тему. — Ты звонил Андреа? Вышло так себе, но Бенни ему это спускает. — Да, у неё всё хорошо, только ей немного одиноко. Говорит, жара, как в заднице. — Бенни смеётся с такой нежностью, что Дин смеётся тоже. — В сентябре у нас годовщина, и… не знаю, брат, будет сложно не быть рядом с ней. Дин стонет. — Да-да, продолжай задирать нос. Ты женат, счастлив и отвратителен. — Что, хочешь сказать, у тебя никого нет? — Бенни кажется искренне удивлённым. — Никого серьёзного. Дина самого застаёт врасплох печаль в собственном голосе. Он и не знает, когда на смену удовольствию от одноразовых перепихов пришла жалость к себе. Обычно он отмахивается от вопросов и сваливает всё на учёбу: учёные степени сами себя не защищают. Но с Бенни, который старше его всего на два года и счастливо женат, такое не прокатит. — Дин, могу я с тобой поговорить? Знакомый голос вырывает его из мыслей о том, что он тащится в хвосте неофициальной гонки, и он таращится на Бенни, а тот закатывает глаза и беззвучно произносит: — Это тебе, болван. — Дин? — Да, — слишком громко отвечает Дин и, ухватившись за перекладину, разворачивается. — Конечно, Кас, после тебя. Неловкость между ними становится только очевиднее, пока они добираются до кухни целую вечность. По пути Дин подмечает многое в Касе, ведь рядом наконец больше никого нет; его взлохмаченные каштановые волосы, торчащие во все стороны (волосы Каса всегда были неукротимыми, и Дин не знает, почему сейчас его это так волнует), его щетина по линии челюсти, которая точно не была раньше такой точёной. Единственное, что совсем не изменилось, — это глаза Каса, синие и сияющие, но во всём остальном Кас возмужал, он сплошь мышцы и загорелая кожа, и у Дина во рту пересыхает. Дин жалеет, что у него нет карманов, куда можно было бы сунуть руки, болтающиеся по обеим сторонам от тела. — Так о чём ты хотел поговорить? Кас смотрит на него спокойно — когда-то он смотрел так на всех, кроме Дина. — Ты вспомнил, — говорит он раздражающе ровно. Значит, получил утреннее сообщение. — Конечно, я помню, Кас. — Дин не собирался придавать голосу такую горечь. Последнее, чего он хочет, — это ссора. Очередная. — Мы не… — он вздыхает. — Ты же прилетал ко мне домой, что уж там. Выражение лица Каса чуть смягчается, и это лучше любого ответа, который мог представить себе Дин. — Как Сэм? — спрашивает он тихо, и даже Дин понимает, что он осторожно подбирает слова. — Хорошо, — честно отвечает он, выпрямляясь от гордости. — Он, э, на втором курсе в Стэнфорде, на юридическом. Кас улыбается, и у Дина перехватывает дыхание. Эта улыбка такая искренняя; он отдал бы что угодно, лишь бы вызвать такую. — Сэм всегда был очень умён, — приязненно говорит Кас, словно о собственном брате. — Где он проходил подготовку? — Тоже в Стэнфорде. Познакомился с девушкой по имени Джесс на втором курсе, в походном лагере. — Дин фыркает на слове «походный», и Кас смеётся. Боже, Дин скучал по его смеху. — В апреле они обручились. — Обручились? — Кас так широко распахивает глаза, что кажется гораздо моложе, словно они, несмотря на невесомость, снова в своей комнате в общежитии.. — Так Сэмми стал совсем большой. — Ты был единственным кроме меня, кто мог его так называть. — И не называл, — напоминает Кас. — Я был слишком хорошо воспитан. — О, вот оно как? Уголки губ Каса ползут вверх, и на Дина словно обрушивается тонна кирпичей, так он красив. — Именно, — отвечает Кас безо всякой напряжённости. — Ну, э. — Дин переводит взгляд на шкафчики. — Пока не забыл. — Он открывает контейнер и тянется за пакетом. Кас морщится при виде ярлычка — С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, большими неуклюжими буквами. Дин не может понять, что значит выражение его лица. — Знаю, что он не настоящий, — говорит Дин, — но я подумал, что было бы, ну, знаешь, хорошо, если бы ты, ну, мог загадать на чём-нибудь желание. — Кас молчит, и желудок Дина пытается свернуться узлом. Он не может заткнуться. — У тебя же не появилось аллергии на шоколад или типа того? Я… прошло восемь лет. — Нет, — бормочет Кас, не отрывая глаз от торта. — Никаких аллергий. — Он наконец поднимает взгляд. — Спасибо, Дин. — Ага, — Дин кивает. — С днём рождения. Кас улыбается и смотрит на часы. — Мне нужно зайти к Бэле в лабораторию, но… увидимся за ужином. — Я там буду, — зачем-то говорит Дин, а Кас до боли знакомым движением кивает. 30 марта 2006, четверг Играющая в лакросс Кейли забыта спустя неделю; её заменяет целая толпа других, с разнообразными специальностями и запросами. Бре — старшекурсница, изучающая математику и теннис; Стейси изучает искусство и обходится с Дином как со своим личным шофёром. Конни занимается биологией и поёт в женской группе а капелла, и Дин сдаётся, когда она заставляет его посмотреть целый сезон “Баттла”. Ложка мёда для Каса в том, что эти девушки никогда не приходят в их комнату. Потому что раз — Дин наверняка умрёт от стыда, если Кас что-нибудь услышит (вообще-то и Кас тоже), и два — из чужих комнат куда легче сбежать утром. Конечно, ему всё равно больно. Это глухая, но постоянная боль в груди. Как лучший друг Кас обязан выслушивать рассказы Дина о свиданиях и пытаться отвечать на вопросы вроде «Она злится на меня, Кас. Купить ей цветы?». Его утешает только то, что ни одна интрижка не длится долго и они с Дином всё ещё проводят вместе много времени, ужинают, смотрят кино. Он изо всех сил пытается убедить себя, что будет доволен чем угодно, что готов дать ему Дин. Потому что когда доходит до дела, Кас всегда, всегда предпочитает общество Дина чему угодно. А потом, в необычно холодный мартовский день, Дин знакомится со студенткой по имени Лиза. Лиза Брейден излучает тепло и огонь. Она загорелая, красивая и смеётся так, что от глаз Дина разбегаются тонкие лучики морщинок. Она искренняя и остроумная, одна из тех невероятных женщин, умеющих и быть женственными, и оставаться «своим парнем», и она быстро очаровывает Дина. Даже Кас понимает, что его нельзя в этом винить. Одно свидание перетекает в другое, четвёртое, и Кас погружается в свои задания с таким усердием, какого не прилагал к учёбе ещё ни разу. — Приветик, Кас. Кас отрывается от книги и смотрит на сонно улыбающегося Дина, запирающего дверь. На нём те же футболка и джинсы, в которых он ушёл вчера после обеда, и желудок Каса ухает при мысли о том, как они измяты — как будто их быстро сорвали и на часы отшвырнули в угол. — Здравствуй, Дин, — хриплым после долгого молчания голосом отвечает он. — Как прошло свидание? — О, приятель, — смеётся Дин, плюхаясь на диван и занимая личное пространство Каса. — Отлично просто. Ходили в кино… — он снова смеётся, — но о чём фильм, я просто без понятия. — Разве можно… а. — Кас резко вспоминает тот фильм с Клинтом Иствудом, который они смотрели в день рождения Дина. Все три долгих часа ему безумно хотелось взять Дина за руку. После следующих слов Дина он в панике вскидывает голову. — Она, э… спросила, какие у меня планы на весенние каникулы. — У Каса в голове буквально завывает сирена; они с Дином, они ведь уже… — Я сказал, что еду домой с лучшим другом. — Дин ухмыляется, пихая бедро Каса коленом. Это прикосновение согревает, несмотря на слои ткани между ними. — Дин, если… это ничего, если ты передумаешь. — Чувак, нет. — Дин, хмурясь, садится. — Это был не вопрос, Кас. В смысле, она мне очень нравится, но мы просто… я не променяю тебя на девчонку! — Он устраивается на подушке. — Кроме того, Сэм сказал, цитирую, «не пущу тебя домой», если я приду без тебя, и, может, он и подросток, но ещё и сучка, так что не хочу рисковать. Кас приподнимает бровь. — Так ты меня используешь? Дин озорно усмехается. — Возможно. — Так себе последнее слово перед присяжными. Дин пожимает плечами, будто это удачный аргумент, и, может, для Каса так и есть. Взгляд Дина лениво скользит по лицу Каса. — У тебя маркер на щеке, — говорит он, и Кас трёт левую щёку тыльной стороной ладони. — Нет. Здесь. — Он подаётся чуть ближе, скрипя матрасом, и большим пальцем касается правой его щеки — не надавливает, но ощутимо проводит; он холодный, и Кас вздрагивает. — Розовый маркер, — замечает Дин, отнимая руку, и опускает взгляд на свой палец, а потом снова смотрит на Каса. — Такой ботан. Кас закатывает глаза. — Сказал будущий инженер. — Туше. — Дин смеётся и трёт большой палец указательным, а Кас задаётся вопросом, не размазал ли он маркер по его щеке. — Хочешь пообедать? Сегодня или такос, или фри-микс, то есть в любом случае всё круто. — Ты единственный из моих знакомых, кто сталкерит сайт нашей столовой. — Это же сайт, Кас, в этом весь смысл. — Ты такой добрый. — Но Кас уже встал и идёт к двери. Дин опережает его на шаг, но, уже коснувшись дверной ручки, останавливается и таращится на Каса. — Что? — Ничего, — Дин улыбается. — Просто выглядишь так, будто краснеешь одной щекой. Он игриво касается его щеки и выходит, а Кас наверняка алеет уже в полную силу. ◇ ◇ ◇ 14 апреля 2006, пятница Кас замечает маму Дина раньше него самого. Они ожидают багаж, а она стоит вверху у эскалатора, под небольшим экраном, и сердце Каса сжимается; он скучал по Мэри Винчестер почти так же, как по своим родителям. — Вон она, — говорит Дин, и Кас кивает. В толпе, окликая маму, он сжимает локоть Каса, чтобы их не растащило в разные стороны. — Добро пожаловать домой, мальчики, — улыбается Мэри, когда они подходят. Её взгляд тут же падает на пальцы Дина, всё ещё сжимающие локоть Каса, и Кас тут же вспыхивает, пытаясь отнять руку. Дин почему-то не отпускает его, пока Мэри не тянется обнять его. — Наверное, вы устали, — говорит она, и Дин со вздохом расслабляется у неё на плече. Обняв его ещё крепче, она поворачивается к Касу и потом обнимает его точно так же, по-матерински, и шепчет: — Я так рада, что ты приехал, милый. Кас краснеет ещё сильнее и ёрзает. — Мам, — с укором говорит Дин, — ты опять его смущаешь. — Да ну? — поддразнивает она, отступая и ероша его волосы. — Это правда, Кас? Кас, опустив голову, бормочет: — Нет, всё нормально. Мэри тепло смеётся. Касу слышится что-то вроде «слишком вежливый» в сторону Дина, но Мэри упоминает вишнёвый пирог, и Дин уносится за багажом и тянет его за собой. — Слишком долго прожили без маминого пирога, правда? — говорит он, и Кас улыбается в ответ — радостно, но напряжённо, будто это всё ему снится. ◇ ◇ ◇ Отца Дина ещё нет дома, когда они подъезжают, зато Сэм, у которого тоже весенние каникулы, сразу же выскакивает из дома. Он как верблюжонок, долговязый и гибкий, и Кас оказывается у него в объятиях и только потом обнаруживает, что шестнадцатилетний брат Дина выше него. В какой вселенной это справедливо? Дин, судя по его ворчанию, с ним совершенно согласен. — Я скучал по тебе, Кас, — говорит Сэм, выгружая чемодан из багажника. — День благодарения без тебя совсем не тот. Кас широко улыбается, перебрасывая рюкзак через плечо. На первом курсе он приехал на День благодарения в Лоуренс, а на следующий год Дин поехал с ним в Понтиак. Сэма Кас не видел, если не считать скайпа, два года. — Я тоже скучал, — говорит он, следуя за Сэмом в дом. — Я бы прилетел в этом году, но родственники решили, что пришла пора воссоединения. — Нахалы! И как посмели? — восклицает Сэм. Кас смеётся. Комната Дина почти не изменилась, только постельное бельё уже не серое, а тёмно-синее. Потолок всё ещё наклонный, полки забиты книгами, а отсутствие гостевой кровати бросается Касу в глаза, ещё когда Дин только втаскивает свой багаж. — Дом, милый дом, — вздыхает он, бросая чемодан и плюхаясь лицом в матрас. Сэм закатывает глаза. — Ужин в шесть, — говорит он и выходит. Кас неуверенно стоит у кровати, пока Дин не хлопает по месту рядом с собой. Тогда он садится спиной к изголовью и вытягивает ноги. Дин лежит так тихо, будто спит. — Дин, — тихо зовёт Кас, осторожно касаясь его плеча, и улыбается, услышав приглушённое «угу». — Мне попросить у твоей мамы надувной матрас? Дин поворачивается к нему (и хорошо, а то Кас уже начал переживать, что ему нечем дышать) и озадаченно моргает. — Зачем? — Ну, эм… — Кас краснеет. — Я думал, может, ты… — Не захочешь спать с парнем, который так на тебя запал. — Я подумал, что стоит уточнить. Дин фыркает — не сердито, просто как будто Кас чересчур переживает. — Да ладно, Кас, не суетись. И это и твой дом, ясно? Расслабься. — Он лениво улыбается; Касу ужасно хочется его поцеловать. — Кроме того, я не помню, чтобы ты просил отдельную кровать два года назад. Что случилось? Ты меня больше не любишь? — Он изображает рыдания в подушку. Будь у Каса сила воли, он лениво пихнул бы Дина и перевёл всё в шутку, но он не может. — Дин, прекрати, — говорит он, пытаясь засмеяться, когда Дин утирает фальшивые слёзы. — Давай сделаем вид, что я ничего не говорил. — Отлично, — хмыкает Дин. — Ты со мной застрял. Кас не говорит, что причина того, что два года назад ему не нужна была отдельная кровать, была в том, что он не был влюблён в Дина. Тогда. ◇ ◇ ◇ 20 апреля 2006, четверг Влиться в винчестерскую семью во второй раз ещё проще. Они смотрят с Сэмом кино, бегают в магазин по просьбе Мэри. Именно Кас должен убедиться, что никто «случайно» не выбросит брокколи из их корзинки, хотя он делает вид, что не замечает, как под горохом возникла лишняя упаковка мороженого. Дин возит их по всем их любимым местам, и они устраивают марафон СтарТрека; они заезжают в мастерскую дяди Бобби и не против задержаться и помочь его отцу. Эта работа словно создана для Дина; он излучает счастье, заляпанный маслом, с пятнами смазки на лице. Кас чувствует себя немного не в своей тарелке, но Бобби сажает его на телефон за журнал записи и говорит, что им не помешает кто-нибудь воспитанный. Во время перерыва Дин почти не отлипает от своего мобильного, и вечером тоже. — Кому ты всё пишешь? — ворчит Сэм, когда ему в третий раз приходится напоминать Дину, что пришла его очередь сбивать кегли. — Да будь ты повнимательнее! — Прости, прости. Пока он бросает мяч, его телефон успевает прочирикать дважды. — Серьёзно, Дин, убери его, — дуется Сэм. — Кас не для того летел в Лоуренс, чтобы любоваться, как ты строчишь смс-ки. — Ну ладно, мамочка. — Дин театрально убирает телефон в карман. — Счастлив? — Да, спасибо. Кас, твоя очередь. — И Кас не гость, — продолжает Дин, убирая ноги, чтобы Кас мог пройти. — Он семья и вполне способен развлекаться самостоятельно. Правда, Кас? Сэм морщится, а Кас, выдавив улыбку, идёт к линии. На какое-то время Дин и правда забывает про телефон, но после ужина снова не может от него оторваться. Уже лёжа под одеялом, он глупо улыбается, читая смс, и Кастиэль ложится спиной к нему и закрывает глаза. — Ночи, Кас, — говорит Дин, но так рассеянно, что Кас решает не отвечать. ◇ ◇ ◇ Проснувшись среди ночи, Кас обнаруживает прильнувшее к нему тело. Дин вжимается лицом в его плечо, сминая одеяла и прижимаясь ещё ближе, а вскоре уже сопит у Каса на груди, вдобавок забросив на него руку и ногу. Кас такой сонный, что ничего не соображает. Разве что часть его наслаждается ощущением, а другая напоминает, что всё это не принадлежит ему. Дин вздыхает во сне, обжигая Каса через пижаму. Тот на мгновение допускает возможность обнять его в ответ, но в конце концов подталкивает Дина в обратную сторону, на свою сторону кровати, и больше они не соприкасаются. ◇ ◇ ◇ 11 мая 2006, четверг Он получает смс от Дина по пути на занятия. у нас есть пиво?? Кас качает головой. Нет, закончилось. Плохой день? Какое-то время ответа нет, и Кас останавливается и хмурится на телефон. Среди беззаботных развалившихся на травке студентов он смотрится странно. Мы с Лизой расстались. Кастиэль думал, что, когда услышит это, будет счастлив, но Дину очень нравилась Лиза, и сейчас он, наверное, понуро сидит на какой-нибудь скамейке и пишет ему. Кас чувствует себя ужасно. Мне так жаль. И это правда. Он ненавидит, когда Дину плохо. Телефон снова звякает. Наверное, это должно было случиться. Зависнешь со мной сегодня? Кас улыбается, хотя Дин его и не видит. Конечно. По-моему, сегодня как раз показывают «Доктора Секси». Он оказывается прав. Эту серию они оба ещё не видели, так что наскоро заливают кипятком лапшу и смотрят сериал без звука, сами придумывая героям реплики. 9 августа 2014, воскресенье — Так ты не против встретиться с ним после обеда? — Да, я зайду в лабораторию около двух. — Кто с кем встречается? — спрашивает Дин, вплывая на кухню. Бэла с Касом как раз заканчивают обед. — Александр Воронин, — говорит Бэла, не отрывая взгляда от мюсли, летающих над столом так, чтобы ей было удобно выбирать орехи, не роясь в смеси. — Биолог из Москвы. — Хм, — говорит Дин, доставая свой бургер. Ясное дело, это не бургер, а одно название; приземлившись, он первым делом побежит в закусочную. — Чем он занимается? — Его профиль — онкология, — объясняет Кас. — Он хочет сравнить взгляды на космическую радиацию. — И он очень впечатляющий, — добавляет Бэла. — Получил докторскую в двадцать шесть и говорит на четырёх языках. Не говоря уж о его мордашке. — Бэла, — мученически вздыхает Кас. Дин, засмеявшись, поддерживает его: — Никакого веселья в космосе, Талбот. — Какое там веселье, — усмехается Бэла. — Я не в его вкусе. — О чём ты? Ты во вкусе всех. — Оо, как это мило. Но для него я недостаточно… мужчина. — Чт… а. — Вот. — Бэла ловит мюсли, суёт их в пакет и отдаёт его Дину. ◇ ◇ ◇ По чистой случайности Дин оказывается у лаборатории в два часа. Он точно не смотрел на часы и не менялся с Чарли очередью в тренажёрке. И раз уж он здесь — по чистой случайности, — почему бы не зайти и не поздороваться. Это вежливо, а мама хорошо его воспитала. Сначала он замечает Воронина и к своему неудовольствию замечает, что Бэла была права. Он высок, хорошо сложен, у него тёмные волосы, серые глаза и такая точёная челюсть, что ей можно резать стекло. — …и мы имплантируем эти эмбрионы, когда вернёмся на Землю, — говорит он. Лишь по лёгкому акценту можно понять, что он не американец; его английский безупречен. — И надеемся, что потомство позволит нам изучить мутации и развитие рака. — Это поразительно, — отвечает Кас. — Вы уверены, что я смогу помочь? — Вы уже помогли, — Воронин тянется за папкой. — С вашей стороны было очень продуманно передать ваши работы, хотя я надеялся на личный разговор. Кас в своей непритязательной манере улыбается в ответ. — Мы можем и поговорить. Дин решает, что сейчас самое время прочистить горло. — Дин? — удивляется Кас. — Что ты здесь делаешь? — У нас гость? — Улыбка Воронина какая-то позабавленная, и Дин тут же проникается к ней ненавистью. — Да, эм. Доктор Воронин, это… — Алекс. Пожалуйста. — Алекс, — повторяет Кас, поворачиваясь к Дину и взмахивая рукой. — Это Дин, мой… коллега бортинженер. — Приятно познакомиться с вами, Дин. Биолог протягивает руку, и Дин крепко сжимает её, обнажая зубы. — А уж мне-то как, Воронин. Тот приподнимает бровь, и Кас с явным беспокойством перебивает: — Дин, ты разве не должен быть в тренажёрке? Дин рад, что Кас имеет представление о его расписании, но всё тепло в его груди тает, когда Воронин поддразнивающе произносит: — Пропускаете тренировки? Чёрт, Дин терпеть его не может. — Поменялся с Чарли, — говорит он Касу, полностью игнорируя Воронина, но Кас, будучи собой, вежливо включает его в разговор. — А вы занимаетесь спортом? — спрашивает он, нарочно переводя разговор на тему более земную. — Я бегаю, а доктор Лафитт в свободное время сражается с медведями. По крайней мере, мне так кажется. Воронин улыбается. — Ну, в сравнении с ним я смотрюсь не впечатляюще. Но я тоже бегаю. Пять миль в день, в любую погоду. Удовлетворительно? Кас, улыбаясь уголком губ, склоняет голову к плечу. — Вполне. Русский смотрит на него не с похотью, но с отчётливым интересом, и он будто уверен, что в нужное время получит своё. — Ну, Кас, мне придётся найти способ впечатлить вас до завершения миссии. Кас, к его чести, смеряет его оценивающим взглядом. — Удачи в поиске медведей в открытом космосе. Воронин, кажется, приходит в восторг, а Дин сжимает засунутые в карманы руки в кулаки. ◇ ◇ ◇ — Он с тобой заигрывал. Они возвращаются в американский сегмент на собрание экипажа, а Дин никак не может выбросить мирно щебечущих Воронина и Каса из головы. Он не сразу понимает, что произнёс это вслух; подняв взгляд, он замечает, что Кас застыл на месте и хмурится. — Кто? Алекс? — Кас, боже, — стонет Дин. У него резкое дежа вю; на первом курсе Мэг Мастерс подкатывала к Касу, а тот взял да и спросил: «Это флирт?» Но это было десять лет назад! Кас так и парит, склонив голову к плечу и напоминая Дину о временах, когда всё было проще. — Поверь мне, Воронин конкретно на тебя запал. В смысле… он не намекал даже, а прямым текстом… — Дин хотел лишь отшутиться и сгладить свой прокол, но Кас выглядит… пришибленным. Чёрт. Неужели он заинтересован? — Эй, — глупо говорит Дин. — Я не имел в виду… — нет, это ложь. — Тебе нра… — а это звучит по-детски. — Я не очень хорошо понимаю намёки, — говорит Кас и улыбается Дину так, будто ему больно. Остаток дня Дин напрасно пытается понять, что он имел в виду. 26 мая 2006, пятница — Ты завтра вечером свободен? Перестав печатать, Кас поднимает голову. Дин смотрит на него с другого конца дивана. — Должен быть, — отвечает он. — У меня собрание группы по работе над проектом в пять, но вряд ли это дольше, чем на час. На лице Дина облегчение, хотя Кас не понимает почему. — Можешь прийти в Каноэ-Клаб в полседьмого? — В Каноэ-Клаб? — Кас склоняет голову к плечу. — Недешёвое местечко. — Ну, да. Но там отличные роллы. Кас фыркает. Вряд ли тамошний штат порадуется двум студентам, выпрашивающим бесплатный хлеб. — А что за повод? — спрашивает он, потому что студенты обычно идут в Каноэ-Клаб по трём причинам: приезд родителей, чьё-нибудь совершеннолетие или грядущее обручение какой-нибудь давней парочки. Это явно не тот случай, и Кас не может не задаться вопросом о замысле Дина. — Семестр почти закончился, — пожимает плечами Дин. — Разве мы не заслужили поблажку? Ответ немного уклончивый, но они так давно не выбирались в город, что он решает не смотреть дарёному коню в зубы. — Справедливо, — соглашается он, и Дин улыбается, будто в жизни не слышал ничего лучше. — В шесть тридцать, не забудь, — говорит он — будто Кас забыл бы. — И, эм, Кас… — А? — Приоденься. Кас лишается дара речи, а Дин ухмыляется, скользнув взглядом по его телу. Кас едва слышит последующее «Может, галстук. У тебя же есть?», потому что сердце бежит впереди мозга и кричит: «Это свидание, это свидание, это свидание». ◇ ◇ ◇ 27 мая, 2006 суббота Кас не назвал бы себя тщеславным парнем, следящим за внешностью. У него неукротимые волосы, да и он бы ни за что в жизни не оделся неудобно, чтобы выглядеть лучше. Но сейчас он стоит у шкафа, страдая над своим небогатым гардеробом, и это просто нелепо. Он не помнит, когда последний раз обращал внимание на то, какой свитер и брюки наденет, а сейчас переживает, что у него нет утюга, чтобы отгладить рубашку, белую и мятую. Надев её, он пытается разгладить её на себе руками, получает лёгкий удар током и пытается не чувствовать себя глупо, роясь в ящиках в поисках галстука, который, он готов поклясться, у него был. Наконец он находит его среди носков. Он надевал его только раз, на семейный ужин в День благодарения. Кас краснеет, вспоминая, как Дин помогал ему его повязать, дразня его за то, что Кас повязал его наизнанку. — С ним твои глаза такие синие, — сказал он тогда, и Кас проигрывает в уме эти слова и улыбается, повязывая галстук. ◇ ◇ ◇ — Вы заказывали столик? — спрашивает официантка на входе. Из ресторана доносится гомон и звяканье бокалов. — Нет, я… — Кас бросает взгляд через её плечо. — Меня ждут. — Имя? — Дин Винчестер. Проведя наманикюренным пальцем по списку, официантка улыбается. — Вас уже ждут, — она берёт меню. — Вот сюда. Кивнув, он делает глубокий вдох и идёт за ней. Он уже был там два раза, но никогда не замечал, какое это место романтичное. Свечи на каждом столике создают мягкую сияющую атмосферу, и вокруг полным-полно парочек. Они о чём-то беседуют, а он идёт мимо, и голова кружится от счастья. — Мы пришли. — Официантка ставит меню на свежую белую скатерть. — Приятного ужина. Кас вежливо благодарит её, не сводя глаз с Дина. Он в серой рубашке и галстуке, и у Каса захватывает дыхание. Он заворожён и не сразу замечает, что его рука обнимает… — Лиза, — выдыхает Кас. Ощущение такое, словно воздух выбили у него из лёгких. — Привет, Кас, — улыбается она. Дин рядом с ней, Дин прижимается к ней. Кас не может дышать. — Ты знаком с Дженной? Она изучает психологию, как и я. Он не знаком с Дженной. Ему плевать на неё, но всё… всё сходится. Столик на четверых. Оценивающий взгляд Дженны. Выжидательная улыбка Лизы. Дин… Что-то внутри него разбивается при мысли о том, что Дин попросил его приодеться для незнакомки. — Простите. Уже на полпути прочь он слышит, как Дин его окликает. ◇ ◇ ◇ — Кас! Эй, Кас, подожди! Он продолжает идти, делая вид, что не слышит. Люди косятся на него со всех сторон, но он всё равно не останавливается. — Кас! Шаги сзади становятся громче, они уже бегут по тротуару, и это просто жалко — быть так настроенным на Дина, даже сейчас. Кас ускоряет шаг и ругается про себя, когда светофор велит ему остановиться. — Кас, боже! — Дин хватает его за локоть и разворачивает к себе. — Какого чёрта это было? Цвет светофора меняется, и толпа обтекает их с двух сторон. — А на что это было похоже? — выплёвывает Кас. Дин вздрагивает, не ожидая такой горечи в его голосе. — Нельзя вот так взять и свалить, приятель! Я просто… — Просто что? — перебивает Кас. — Вот объясни, потому что… — Гнев комком желчи встаёт в горле. — Когда ты снова сошёлся с Лизой? Дин моргает. — Я… на прошлой неделе. При чём тут… Кас, почему ты сердишься? Дженна отличная девчонка. Думал, ты будешь рад! — Он так искренне верит в то, что оказывает Касу услугу. Просто знакомит своего друга с хорошенькой девушкой. Касу хочется заплакать. Вот бы Дин знал… — Не помню, чтобы просил с кем-то меня знакомить. — Да, но… — Дин проводит рукой по волосам, выглядя непонимающим и раздражённым. Вторая его рука до сих пор сжимает локоть Каса, так сильно, что останется синяк. — Ты никогда ни с кем не встречался, даже не выказывал интереса! Я думал… я просто думал, что тебе нужен кто-то подходящий, чтобы попробовать. Кас стискивает зубы, ощущая, как дёргаются мышцы. — Зачем бы, Дин? Чтобы закончить, как ты? Дин вздрагивает. — Что это должно значить? Ему стоит заткнуться. Давно нужно было, а теперь поздно. Он зол на Дина и устал, и, когда слова рвутся наружу, просто открывает рот. — Я знаю тебя три года, Дин. Твои самые длительные отношения продолжались две недели. А потом вдруг ты встречаешься с Лизой целый месяц и решаешь, что можешь давать мне советы? Тебе не приходило в голову, что я жду кого-нибудь получше? Что, может, я хочу чего-то большего, чем перепих? Что я не хочу мараться о тупые студенческие интрижки? Цвет покидает лицо Дина, и тот кажется бледным, несмотря на загар. — Конечно, ты не знал, — говорит Кас, выдыхая короткий резкий смешок. — Не знаю, чего я ждал, на что я вообще надеялся… — Горло сжимается, и он не может договорить. — Кас… В широко распахнутых глазах Дина боль, растерянность и много чего ещё; Кас слишком хорошо научился его понимать, и это несправедливо, потому что Дин всё ещё не знает правды, а он теперь знает, что никогда не будет с ним, что ему не на что надеяться, что именно Дин показал ему, как он жалок. Будто Кас и сам не знал, как изматывает тоска по кому-то. На него накатывает усталость. — Пожалуйста, пусти меня, — умоляет он так тихо, что сам едва себя слышит. Дин смотрит на него и смотрит, и наконец его рука соскальзывает с локтя Каса, безвольно повисая и оставляя после себя боль. Кас всё ещё ощущает все места, где Дин его касался. Светофор снова разрешает ему идти, и Кас, в последний раз посмотрев Дину в глаза, уходит, подавляя желание сорваться на бег. На этот раз Дин его не окликает. 21 августа 2014, четверг Большую часть дня Дин устраивает поджоги, тушит огонь и снова разводит, проверяя средства для пожаротушения вместе с Бенни. К обеду он чувствует себя пироманом и жалеет, что нельзя сейчас поджарить мясо на гриле. Из кухни доносятся голоса, и Дин, узнав их, замирает. Первый, низкий и тёплый, принадлежит Касу, а второй, обаятельный и с лёгким акцентом, Дин ненавидит. — Я не улетаю в Москву сразу после посадки, — говорит Воронин, и в его словах отчётливо звучит надежда. — Да? — безо всяких эмоций спрашивает Кас. — Остаётесь в Казахстане? — Нет, эм, я навещу старого однокурсника неподалёку от Хьюстона. — Пауза. — Возможно, тогда мы сможем поужинать. Чем-нибудь не замороженным. Кас молчит, и Дин как наяву видит, как он задумчиво поджимает губы. — Алекс, — наконец говорит он, мягко и, кажется, тепло; Дин вздрагивает. — Алекс, я польщён… — Я спрашиваю сейчас только потому, что больше не мог ждать, Кас. Но у тебя есть ещё месяц на то, чтобы подумать. Кас ничего не говорит, и Дин не знает, обдумывает ли он это предложение. Он знает, что бессовестно подслушивает, и желудок ухает вниз. Он опоздал, пусть и сам не знает, на что. Он уходит, пока Кас не сказал «да» и не сделал ему ещё больнее. Остаток дня они с Касом не пересекаются, только после душа, когда Дин возвращается к себе, он видит Каса на велотренажёре, который представляет из себя колесо моноцикла у стены, и что-то заставляет его подойти. — Дин, — кивает Кас. — Я тебя сегодня почти не видел. Ты был в лаборатории? — Да, мы с Бенни работали над пожаротушением. Дин подходит чуть ближе, и Кас начинает крутить педали медленнее. — Как прошло? — спрашивает он. Его глаза такие синие, заинтересованные и прекрасные. — Хорошо. Ну, знаешь, поджёг-потушил, как обычно. — Просто ещё один день, — кивает Кас, и, боже, как же Дин по нему скучал. Ужасно. — Эм, так… — Дин обхватывает руль сначала одной рукой, а потом, когда Кас не возражает, и второй. — Что будешь делать после возвращения в Хьюстон? — А, эм, — Кас кажется удивлённым этим вопросом, — ну, перееду в новую квартиру. Срок аренды старой истёк как раз перед вылетом в Алматы. — Вовремя, — говорит Дин и осторожно спрашивает: — Никаких соседей? — Мне почти тридцать, Дин, — фыркает Кас. — Когда у меня будет сосед, надеюсь, всё будет не платонически. Дин давится воздухом, который только что вдохнул. — Ясно, ага. Так… коллега-астронавт, значит? Кас хмурится. — Не понимаю. Дину хватает совести опустить взгляд, потому что по-другому никак не признаться. — Воронин, — ровно произносит он. — Пойдёшь с ним на свидание? Когда он поднимает голову, Кас уже не улыбается. — Не понимаю, почему это тебя касается. На его лице ничего не отражается, и Дину хочется заорать от разочарования. — Чёрт побери, Кас! Конечно, касается! Это неубедительно, и он сам знает, и конечно, Кас фыркает, выпячивая челюсть. — Могу я спросить, почему? — интересуется он, и этот вежливо сформулированный, но произнесённый сквозь зубы вопрос звучит очень резко. — Потому что. — Дин крепче сжимает руль и подтягивается ближе. — Потому что… Губы Каса теплее, чем он представлял, слегка шершавые, но сладкие, как мята, податливые и мягкие. Они с удивлённым выдохом размыкаются, и Дин дразнит их языком, ловя губами следующий тихий выдох и опускает ладонь на затылок Каса, инстинктивно сжимая его волосы и не отпуская, пока Кас его не отталкивает. — Что ты делаешь. Его голос ледяной. Дин хватается за руль, чтобы не улететь. — Кас, я… — Ты не можешь делать это каждый раз, когда я пытаюсь… — Кас выглядит одновременно беспомощно и несчастно. Он подносит руку к груди, к вцепившимся в его футболку пальцам Дина, и отталкивает и их тоже. Дин и не заметил, что схватился за него. — Ты не можешь, Дин, — повторяет Кас. — Это несправедливо. Дин в миллионный раз отчаянно желает, чтобы он понял. 3 июня 2006, суббота Занятия заканчиваются в обычной разочаровывающей манере, за ними следует пора чтения, и Дин вдруг не находит себе места. Он всегда предпочитал заниматься в комнате, как и Кас, и раньше это было здорово. Но теперь Кас с ним не разговаривает, и пространство между их комнатами кажется пугающе огромным. Дин всё равно занимает пост на диване, ловя взгляд Каса каждый раз, как он идёт в душ или в магазин. Кас не отводит глаза, но всегда уходит прежде, чем потрескивающее напряжение могло бы к чему-нибудь привести. Они разговаривают снова за два дня до последнего экзамена. Дин всё ещё сидит на диване, буквально по шею зарывшись в книги. В дверь стучат, и это почти облегчение. Он надеется, что это Джо и они могут сходить за мороженым. Но это не Джо и вообще не кто-то с их этажа. Это даже не Лиза, которую он и не ждал: она по уши в книгах. — Эм, — говорит Дин пареньку, который, наверное, ошибся дверью. — Я могу вам помочь? — Дин, да? — улыбается тот. — А Кас есть? — Да, он… — Дин отступает в сторону. — Ты из кафе. Теперь он вспоминает — он ведь не раз приходил к Касу на работу. Альфи вроде приятный парень, застенчивый, тихий, но с Касом они хорошо ладили. — Альфи, — раздаётся голос позади. Боже, Дин уже неделю его не слышал. — Привет, Кас. Дин смотрит не на Альфи, а на Каса: тот что-то слишком уж собранный для последней сессии. Кас проходит мимо; он побрился и так приятно пахнет… — Идём? — говорит он Альфи. Дин всё ещё не понимает, что происходит. — Конечно, — отвечает Альфи. — Я думал принести тебе кофе, но… — он закусывает губу, и его щёки розовеют, — ты, наверное, от него уже устал. Кас смеётся, как будто Дина тут вообще нет. — Так и есть. Но я ценю саму идею. — Он тепло улыбается Альфи и наклоняется поцеловать его в щёку. И это. Что? Альфи густо краснеет, и Дин, кажется, тоже. Кас… Дину никогда в голову не приходило… — Кас, — громко говорит он, — мне нужно с тобой поговорить. Он ждёт, пока Кас на него посмотрит, и с каждой секундой вскипает всё больше. — Я ухожу, Дин, — устало говорит Кас, и, чёрт, Дин и сам это видит, но это… — Это важно. Опустивший руку на талию Каса Альфи встревоженно на него смотрит; он ненамного ниже Каса, и у Дина в груди что-то проворачивается от осознания того, как хорошо они смотрятся вместе. Бессмыслица. — Ничего, Кас, — говорит Альфи. — Я подожду снаружи. — Нет, останься, — говорит Кас, и при виде улыбки Альфи Дин думает о влюблённых щеночках. — Мы с Дином отойдём. Кас идёт в свою комнату, и Дин за ним; у него на языке миллион вопросов, и он с трудом дожидается, пока Кас закроет дверь. — Почему ты мне не сказал? Касу как будто больно, и он смотрит сквозь Дина. — Ты никогда не спрашивал, — говорит он наконец. — Я… Кас полуотворачивается. — Ты никогда не спрашивал, Дин, — повторяет он. — Ты просто предположил. — Знаю. Но Кас, если бы ты сказал мне… Я не стал бы приглашать Дженну, и всё не было бы так неловко. Это попытка разрядить обстановку, но, кажется, он сказал что-то не то, потому что Кас вскидывает голову и гневно поджимает губы. — Думаешь, я поэтому ушёл? — Я не знаю! Понятия не имею, Кас! Ты мне ничего не объяснил! Я так понимаю, что облажался, пригласив девушку, а не парня? Ему кажется, что Кас хочет сказать что-то ещё более резкое, но его слова звучат скорее мрачно. — Не трать своё время. Прекрасно справляюсь и без твоего сводничества. — Кстати об этом, — огрызается Дин. — Нашёл, значит, «кого-нибудь получше»? Забавно, что это случилось как раз спустя пару дней после нашего разговора! — Даже не смей, Дин Винчестер. — Кас делает шаг вперёд, оказываясь совсем близко, и его глаза сияют голубым огнём. Он словно дрожит от сдерживаемого крика. — Не тебе меня судить. Я знаю Альфи уже год, и он мне нравится. Я собираюсь встречаться с ним, и, для протокола, я предпочёл бы переспать с кем-то, до кого мне есть дело, чем с любым желающим. Не суди всех по своей низкой планке. — Точно, — смеётся Дин. — Слишком низко для твоих высоких стандартов. Кас всё ещё испепеляет его взглядом, сжав руки в кулаки. — Ты закончил? Это как удар, и Дина согнуло бы пополам, если бы не его собственная ярость. — Да, — выплёвывает он. — Да, Кас, я закончил. Думаю, мы закончили. Кас сжимает губы в тонкую линию. — Хорошо. Тогда прошу меня извинить. Дин не отступает в сторону, и Кас обходит его. Он подходит к взволнованно закусившему нижнюю губу Альфи; Дин слышит тихое «Ты в порядке?», но не ответ Каса. Дин не может сойти с места, а они уходят, и рука Каса лежит на талии Альфи. В голове у Дина шумит от неясной досады, и его переполняет пустота, словно он потерял кого-то, кто никогда ему и не принадлежал. 18 сентября 2014, среда До окончания миссии осталось меньше месяца, и хотя исследования продвигаются превосходно, о личной жизни Дина этого не скажешь. Он делится этим с мамой. — Знаю, что это сложно, — сочувственно говорит она. — Было бы странно, будь это просто. — Да, но… я так скучаю, мама. По тому, как всё было раньше. — Ты сказал ему об этом? — Да, — вырывается у Дина, но он сдаёт назад: — Более или менее. — Он слышит мамин вздох. — В смысле, мы разговаривали. — Милый, — говорит мама, и Дин вдруг снова чувствует себя пятилетним, — может быть, дружба — это всё, на что Кас сейчас готов. — Но он… подожди, что? — Только потому, что так было восемь лет назад, он не… — Мама. — Дин поправляет гарнитуру на случай, если со связью какие-то проблемы. — Что было восемь лет назад? — Вы же были вместе три года, милый, — мягко отвечает она. — Понятно, что Кас не спешит снова бросаться в омут с головой. Это… О. О боже. — Мам, мы никогда… — Дин щиплет себя за переносицу. — Никогда не встречались. Пауза. — Ты уверен? Дин засмеялся бы, не будь это так нелепо. — Да, уверен. — Прости, милый, мы просто предполагали… — Мы? — Глаза Дина буквально вываливаются из орбит. — Кто ещё? Мама колеблется, но отвечает. — Ну, твой папа, Бобби… и Карен. Дину хочется удариться обо что-нибудь головой, но в ответ на её извинения он говорит, что всё нормально, и они прощаются. Он вспоминает весенние каникулы, когда она не предложила ему принести в комнату матрас, который всегда приносила для остальных друзей. По сути, она не сделала этого ещё на первом курсе, когда он приехал на День благодарения. Неужели они даже тогда вели себя как пара? Боже, и она думала, что они делают это в его комнате каждую ночь? Сняв гарнитуру, он пересаживается к компьютеру. Кому: harvelle.jo@gmail.com От: dean.winchester@nasa.gov Привет, Джо. Быстрый вопрос. Когда мы были в колледже, ты думала, что я встречаюсь с Касом? Кому: dean.winchester@nasa.gov От: harvelle.jo@gmail.com Это шутка, да? Я была в шоке, когда ты стал встречаться с Лизой. Я думала, что ты ему изменяешь. (Ты изменял?) И привет. Вот оно как. Кому: harvelle.jo@gmail.com От: dean.winchester@nasa.gov Нет, я ему не изменял. Мы не встречались. Кому: dean.winchester@nasa.gov От: harvelle.jo@gmail.com Нет?! Ух ты. Ну и лошара. Снова приходит какое-то сообщение, но Дин слишком ошарашен, чтобы его прочитать. В голове бардак. У него миллион вопросов — например, кто ещё думал то же самое и почему не удосужился уточнить. Неужели у них вообще не было никаких сомнений? Их уверенность просто съедает ему мозг. Но они правда так себя вели? Он и Кас? С Касом всегда было так просто и уютно… но Дину никогда не приходило в голову, что их отношения можно было счесть романтическими. Они жили вместе, ели вместе, наступали друг другу на ноги, иногда пользовались одеждой друг друга, но это же колледж. У людей иногда заканчиваются чистые рубашки. И конечно, он приходил к Касу на работу, в кафе, когда там было пусто и Кас скучал. А когда он не мог заскочить, Кас приносил ему кофе — сливки и две ложки сахара. Они проводили утра на диване, споря о СтарТреке и мечтая о НАСА. Они смотрели на запуски ракет под своими «звёздами», делились своими надеждами и планами. — Конечно, у тебя всё получится, Дин, — говорил Кас с искренностью в синих глазах, и сердцу Дина становилось тесно в груди, потому что… Потому что… — Сукин сын. Его наконец накрывает, и у него словно открываются глаза. Всё так чертовски очевидно. Кас, думает он. Это был Кас всё это время. Отворачиваясь от компьютера, он краем глаза замечает дату в уголке. Восемнадцатое сентября. Его накрывает вторым прозрением, и он смеётся. Сукин сын. Он бежит в спальный отсек, и там только Кас у своей ниши. — Знаешь, какой сегодня день? Кас настороженно замирает. — О чём ты, Дин? — Просто ответь. — Среда. Дин нетерпеливо хмыкает. — Кас, ну же. Какая дата? Кас хмурится и смотрит на часы. — Восемнадцатое. Дин, в чём дело? — Ты правда не помнишь? — Я не в настроении для игры в загадки. Дин делает глубокий вдох и собирается с духом. — Ричардсон-холл, комната 205. 18 сентября 2004-го. Пауза. — Дин. Напряжённости в его голосе уже меньше, и Дин находит в себе силы подлететь ближе. — Привет. Я Дин. Ты, должно быть, Кастиэль, мой сосед. Глаза Каса вспыхивают при этом воспоминании — о морозном осеннем дне, когда они встретились, пожали друг другу руки, и Кас сказал… — Здравствуй, Дин. Ты можешь звать меня Кас. Дин улыбается и тянется к его щеке. — Теперь вспомнил? Кас отпускает спальник и после колебания устраивает свободную руку на талии Дина. — Да. Но Дин, я не понимаю… — Мама думала, что мы встречаемся. Кас снова хмурится, но уже не сердито. — Что? — Знаю, — смеётся Дин. — Она думала, что мы встречались в колледже, а ещё папа, дядя Бобби и тётя Карен. И Джо. — Но… — Кас закусывает губу, и Дину хочется сделать то же. — Но мы не встречались, Дин. Я просто был в тебя влюблён. Ну, этого Дин не ожидал. — Что? — беспомощно спрашивает он. Кас напряжённо улыбается, и появление этой улыбки — как встреча рассвета. — Я был в тебя влюблён. Я бы отдал что угодно, чтобы встречаться с тобой, Дин. Рука Дина соскальзывает с его щеки, и он цепляется за ткань его футболки, чтобы не развалиться на части вопреки невесомости. — Был влюблён? — спрашивает он с волнением. — А… а сейчас?.. Лицо Каса смягчается. — Дин, я… — Он опускает руку на ладонь Дина, сжимающую ткань его футболки, и подносит её к губам, легко целуя. — Я влюбился в тебя на первом курсе, в Рождество. После ужина я был у себя и смотрел на снег… а потом позвонил ты. Помнишь? Сердце Дина вот-вот вырвется из груди, и он судорожно кивает. — Мы проговорили часы, а потом мой телефон умер, — Кас хихикает. — Я смотрел на него и думал — как так вышло, что я всё ещё по нему скучаю? И тогда я понял. — Кас, — тихо выдыхает Дин, сдвигая руку и переплетая их пальцы. — Тогда я понял, — повторяет Кас, — и с тех пор ничего не изменилось. — Он притягивает Дина ближе, и они, оба порозовевшие, оказываются нос к носу. — Я люблю тебя, Дин Винчестер. Всегда любил. Дин не знает, кто из них первым подаётся вперёд, но спустя мгновение они целуются, и он ощущает этот поцелуй всем телом. Он невинный, неглубокий, но Дин всё равно выдыхает тихий стон, обнимая Каса обеими руками. — Прости, — шепчет он Касу в губы, — я был так слеп, я… мне так жаль. — Шш, — отвечает Кас, обнимая его сильными руками в ответ — мягко, но со страстью, и Дин готов поклясться, что смог бы целовать его вечно. — И ты меня прости. Я ужасно с тобой обошёлся. — Нет, — Дин качает головой. — Я был идиотом. Кас целует его в уголок губ. — Как и я. — Оба, — соглашается Дин и ловит его нижнюю губу зубами. Кас тихо стонет, и они парят в невесомости, и новый поцелуй дарит ощущение свободного падения. — Я люблю тебя, — говорит Дин, наконец отстраняясь. — Думаю, уже очень давно. 20 апреля 2006, четверг Лиза Брейден (16:35): чем занят? :) Дин Винчестер (16:37): привет! Дин Винчестер (16:37): в боулинге с касом и братом Лиза Брейден (16:37): круто. как кас? Дин Винчестер (16:38): хорошо! вчера просидели в кафешке часа четыре Лиза Брейден (16:39): ??? Дин Винчестер (16:39): хаха пошли позавтракать и проторчали до обеда Лиза Брейден (16:39): и что делали? Дин Винчестер (16:40): не знаю просто болтали — Дин, — зовёт Сэм. — Твоя очередь. Лиза Брейден (16:43): а ещё чем занимаетесь? Дин Винчестер (16:46): тусим. расслабляемся Дин Винчестер (16:47): помогаем дяде в гараже Дин Винчестер (16:47): кас сидит на телефоне хаха Дин Винчестер (16:48): потому что он милый. а дяде нужно научиться не орать на людей — Дин, алё! Сэм кривится, и Дин, скорчив ему рожицу, поднимается. Лиза Брейден (16:51): да кас кажется милый Дин Винчестер (16:54): иногда слишком милый Дин Винчестер (16:55): родители его любят Дин Винчестер (16:55): сэмми любит его больше чем меня Лиза Брейден (16:56): оо я уверена сэм и тебя любит Дин Винчестер (16:56): ха спасибо детка — Кому ты всё пишешь? — громко возмущается Сэм. — Да будь ты повнимательнее! — Прости, прости. — Серьёзно, Дин, убери его, — дуется Сэм. — Кас не для того летел в Лоуренс, чтобы любоваться, как ты строчишь смс-ки. — Ну ладно, мамочка. — Дин медленно убирает телефон в карман. — Счастлив? — Да, спасибо. Кас, твоя очередь. Дин убирает ноги, чтобы Кас не споткнулся, и добавляет: — И Кас не гость. Он семья и вполне способен развлекаться самостоятельно. Правда, Кас? Сэм свирепо на него косится, а Кас слабо улыбается. Это вроде как красивая улыбка. ◇ ◇ ◇ Лиза Брейден (10:46 pm): как прошёл боулинг? Дин Винчестер (10:53 pm): весело кас победил Дин Винчестер (10:53 pm): типично Лиза Брейден (10:54 pm): мм какие планы на завтра? Дин Винчестер (10:55 pm): ещё не знаю. есть один магазин хотел отвести туда каса Дин Винчестер (10:55 pm): там продают уродливые свитера и называют это винтаж. клёво Дин Винчестер (10:56 pm): попримеряем и поделаем тупых фоток Дин Винчестер (10:56 pm): такие вот мы дурачины :) Кас проскальзывает под одеяло, но поворачивается к нему спиной, что странно. Дин хмурится. — Ночи, Кас, — тихо говорит он. Кас не отвечает, и Дин надеется, что он просто быстро уснул, а не игнорирует его. Но это было бы странно, и Дин выбрасывает мысль из головы. Дин Винчестер (10:59 pm): ну мне пора спать Дин Винчестер (10:59 pm): напишешь завтра? Лиза Брейден (10:59 pm): конечно Лиза Брейден (11:00 pm): повеселитесь с касом Дин Винчестер (11:01 pm): хаха обязательно :) 12 октября 2014, воскресенье — Поверить не могу, что завтра мы возвращаемся. Дин в своём спальнике, надёжно закреплённом, чтобы не улететь. Его голова на плече Каса; приятно ощущать его близость. — Мне стоило промолчать об этих двойных спальниках, — замечает проходящая мимо Бэла. Она улыбается, но пытается это скрыть и изображает печальный вздох. — Честно, что случилось с «никакого веселья в космосе», Винчестер? Дин лениво улыбается. — Кас случился. Бэла мрачно стонет и отмахивается. — По-моему, теперь это им сниться будет, — хихикает Кас и целует его в висок. — Но да, я тоже не могу в это поверить. Дин вздыхает, наслаждаясь тем, как Кас ерошит его волосы носом, и зарывается лицом в его шею, прижимаясь к ней губами. — Получил всё, что хотел? — Да. Кас сглатывает, и Дин вздрагивает, ощутив движение его кадыка. — Я тоже, — тихо говорит он и поднимает голову. Их взгляды тут же встречаются. — Мы отправляемся домой. Кас улыбается, и у Дина перехватывает дыхание от этой улыбки и мягкости и нежности в его взгляде. Он тянется за поцелуем, и его рука ползёт ниже. Он не знает, как долго они целуются; рядом с Касом его чувство времени улетучивается. Они отстраняются, только когда поцелуй превращается лишь в нежное соприкосновение улыбающихся губ, а ладонь Каса бережно опускается на его щёку. — Пора домой, Дин, — бормочет Кас с такой любовью, словно «дом» и «Дин» для него — одно и то же. ◇ ◇ ◇ 26 ноября 2014, среда В Лоуренс они возвращаются ко Дню благодарения, и это, наверное, в каком-то сентиментальном смысле справедливо. Они заселяются в гостиницу, потому что Сэм и Джесс с семьёй тоже приехали, и Дин решил, что лучше пусть в доме разместятся Муры (хотя всё, что он получает за своё гостеприимство — понимающие улыбки, когда они с Касом уходят; чёрная неблагодарность). Впрочем, Дин не жалуется, потому что Кас целует его так глубоко и жадно, словно тонет, и Дина это сводит с ума. А в гостинице нет нужды пытаться быть тихими. Кас прижимается к нему всем телом, и Дин запрокидывает голову, когда их бёдра соприкасаются. — О, — срывается с его губ дрожащий стон, полный желания, и Кас явно испытывает то же; он роняет голову Дину на плечо и жарко дышит в его ключицу. — Дин, — выдыхает он, и Дин ощущает твёрдость его члена. Он пытается толкаться навстречу, отчаянно жаждая новых прикосновений, но замедляется, не переставая стонать, когда Кас вылизывает его солёную кожу. — Чёрт, — стонет Дин, — Кас, Кас, ну же, я хочу… Кас тоже замедляется и подаётся назад; его глаза — чистое желание. — Скажи мне, чего ты хочешь. Дин почти хнычет, возясь с его рубашкой и чуть не отрывая в спешке пуговицу. — Тебя. Я хочу тебя. Дыхание Каса сбивается, и он распрямляет плечи. — Дин, ты уверен? Мы не… — Знаю, — мягко отвечает Дин, водя подушечками пальцев по его губам. — Я хочу. Я готов. Кас тихо стонет, словно не сдержавшись, но быстро приходит в себя. — Я не хочу причинить тебе боль, — тихо говорит он, скользя взглядом вниз по его телу, и это на удивление серьёзное мгновение с учётом окутавшей обоих страсти. — Не причинишь, — уверяет его Дин. — Просто… я просто не был с парнем, вот и всё. Не торопись. — Конечно, — обещает Кас, целуя кончики его пальцев, и улыбается очаровательно робко. — Дин, думаю, ты должен знать, что я… тоже никогда не делал этого раньше. Дин удивлённо моргает. — Нет? Но ты… а как же Альфи? Распахнув глаза, Кас смеётся и качает головой. — Нет, мы никогда… — Он снова целует Дина. — Ни с кем, — говорит он ему в губы, и сердце Дина заходится от его низкого голоса. — Я всегда хотел только тебя, Дин. Только тебя. Так много об этом думал. Это лучшее из всего, что когда-либо слышал Дин. — Кас, ты нужен мне. Нужен… хочу тебя так сильно. Кас рычит, и Дин ощущает этот рык лежащими на его сильной груди ладонями. Он дрожит и чуть не хнычет, особенно когда Кас отстраняется, чтобы оседлать его бёдра. Дин любуется тем, как Кастиэль сбрасывает футболку, и краснеет, встречая его взгляд, голодный и несдержанный. Он едва успевает перевести дыхание, а Кас уже опускается; его рот находит бьющуюся жилку на шее Дина, и тот отчаянно вскрикивает. — Кас! — кричит он, сжимая его волосы в пальцах. Кас стонет и принимается расстёгивать его рубашку. Поборов все пуговицы, он, кажется, оказывается неспособным оторвать руки от обнажившейся кожи; он водит ладонями по его груди и животу, спускаясь к бёдрам. — Ты так прекрасен, — шепчет он, и Дин, кажется, краснеет всеми местами сразу. Но Кас не останавливается, и его слова становятся лишь трепетнее и искреннее; "чудесный", "великолепный", "совершенный", "мой" — у Дина перехватывает дыхание от его нежности и обожания. — Дин… — стонет Кас, вдоволь поизводив его словами и поцелуями. — У нас нет… — В ванной что-то подходящее было, — говорит Дин и поднимает на Каса осторожный взгляд из-под ресниц. — И, эм… я чист. — Ты… — Кас выглядит ошеломлённым. — Дин, я не хочу, чтобы ты… — Эй, — Дин находит в их сплетении конечностей его как всегда тёплую руку. — Это не под влиянием момента, ясно? Я… в смысле, я насчёт тебя не знаю, но… ты же для меня особенный, Кас. Это же не кто-то другой. Он готовил эти слова недели, но вслух они звучат на удивление пугающе. На какое-то ужасающее мгновение ему кажется, что Кас не ответит тем же, и его накрывает облегчением, когда тот глубоко целует его и выдыхает: — Ты тоже особенный для меня. Лишь три поцелуя спустя у них получается оторваться друг от друга. Дин избавляется от брюк и трусов, пока Кас исчезает в ванной; пока он ждёт, его буквально покалывает от предвкушения, а когда Кас возвращается, его охватывает жар. Кас, должно быть, и сам не горит терпением, потому что на нём только трусы, а выглядит он восхитительно — и исключительно возбуждающе. — Боже, Дин. Кас давится воздухом, увидев развратно развалившегося на кровати обнажённого Дина, и его потемневшие синие глаза скользят по всему его телу. Дин приподнимается на локтях и возвращает ему такой же взгляд, задерживаясь на влажном пятнышке на его трусах. — Кас, иди сюда, — улыбается он, и тот без колебания подчиняется, оказываясь стоящим на коленях между его ног. Опустив ладони на бёдра Дина, Кас разводит их в стороны. Дин комкает простыни в пальцах, сжимая их ещё крепче, когда Кас обводит его бедренную косточку языком. Его член уже прижимается к животу; на головке выступает крупная капля смазки. Кас наклоняется слизать её, и Дин мгновенно вскидывается, выдыхая его имя. Кас словно заворожённый наблюдает за ним, языком проводя длинную влажную полосу по его члену, а потом опускается чуть ниже, ловя головку губами и посасывая её. Глаза Дина закатываются от удовольствия — нарастающего и нарастающего. — Я не… — Он давится воздухом, предупреждающе сжимая пальцами волосы Каса. — Кас, я… не хочу кончать сейчас. Пожалуйста. Кас милосердно выпускает его член изо рта и целует; его волосы всклокочены, губы влажны от смазки, и он выглядит божественно обольстительно. — Чёрт, как ты горяч, — бормочет Дин, и Кас, покраснев, тянется за каким-то тюбиком. — Ты нарочно меня смущаешь? Дин хмыкает, глядя на его изящные длинные пальцы, старательно размазывающие содержимое тюбика. — Просто сообщаю очевидное, — игриво говорит он и подавляет стон, когда Кас сжимает пальцы. — Ты должен сказать мне, если станет неприятно, — сообщает Кас, — или ты просто захочешь остановиться. Он дожидается кивка Дина и только после этого медленно придвигается ближе. Дин замирает, ощущая прикосновение его влажного пальца; Кас успокаивает его, прижимаясь невинными невесомыми поцелуями к бедренными косточкам. — Нормально? — спрашивает он между поцелуями так мягко, что Дина окутывает теплом. — Да, — выдыхает он. — Да, хорошо, Кас. П-продолжай. Кас кивает и подчиняется, дразня его и не прекращая целовать. Когда его палец осторожно и терпеливо проскальзывает внутрь на фалангу, Дин стонет и разводит ноги шире, потому что этого мало, мало, ему нужно больше. Так же неторопливо Кас вводит палец ещё на фалангу, а потом он делает какое-то движение внутри Дина, задевая какую-то точку, от чего Дин начинает извиваться и умолять его сделать так снова, пожалуйста, да, здесь, Кас, пожалуйста, и он всё больше сходит с ума, а Кас вводит и выводит палец, присоединяя к нему ещё один. К третьему пальцу Дин уже сам насаживается на них, задыхаясь и хныкая, бормоча что-то несусветное. Кас дышит так же рвано, и когда они оба уже не могут ждать, он отнимает руку и устраивает бёдра Дина поудобнее. — Я люблю тебя, Дин, — говорит он, и в его чудесных синих глазах и правда только любовь. Дина накрывает с головой, чувствами, потребностью, желанием, и когда он говорит "Я люблю тебя" в ответ, ему кажется, что он не говорил ничего искреннее за всю свою жизнь. Он буквально причитает, когда Кас толкается в него, потому что, даже несмотря на использованную Касом смазку, он ощущает его кожу. Член Каса твёрдый и горячий, и он хмурит брови от усилия сдерживаться. Ахнув, Дин закусывает губу, чтобы не застонать, и за плечи притягивает Каса ближе. — Ты в порядке? — едва дыша, спрашивает Кас, переплетая пальцы одной руки с пальцами Дина. — Д-да, — стонет тот, когда он подаётся вперёд, и ничто не в состоянии успокоить его больше, чем следующие слова Каса. — Я здесь, Дин. Я здесь. Расслабься. Они оба шумно выдыхают, когда Кас наконец входит до конца, прижимаясь друг к другу лбами и дыша друг другу в губы. Кас вылизывает его рот, пока Дин вконец не обмякает, а потом наконец начинает двигаться, а Дин пытается подаваться навстречу. Поначалу эти движения мучительно медленные; Кас просто подаётся вперёд и назад. Голову он роняет Дину на плечо, жарко дыша ему в шею, и стонет, стонет и стонет, пытаясь найти ритм. — Кас, — хнычет Дин, снова разводя ноги, когда Кас ускоряется. Каждый его новый толчок глубже предыдущего, и Дину невероятно хорошо от ощущения его большого члена в себе. Толчки бешеные, беспорядочные, отчаянные сверх меры, и Дин понимает, что долго не продержится. — Ты сможешь… — выдыхает Кас между толчками. — Как думаешь, сможешь кончить так? Дин понятия не имеет, но жар внизу живота разгорается пугающе быстро. — Нн, да, — стонет он. — Кас. Кас, поцелуй меня. Кас героически пытается, но всё равно срывается на стоны; он сдвигается, накрывая губы Дина своими, и влажный от смазки член Дина прижимается к его животу. Впрочем, Дин не успевает насладиться трением, потому что Кас снова смещается, и, боже… Его накрывает обжигающим удовольствием, и от неожиданного давления на простату яйца сжимаются, и Дина буквально швыряет за край — в ослепительной вспышке, во всепоглощающей волне эйфории, во всё новых и новых её волнах, которые продолжают накатывать на Дина, мощные, невероятные, и он выкрикивает имя Каса, ощущая себя невероятно чувствительным, и это всё слишком; он даже не замечает, что Кас замер, прижавшись губами к его щеке. — Я здесь, — говорит Кас. — Я здесь. — Кас, — бормочет Дин, потянувшись коснуться его лица. — Детка, хочу, чтобы ты кончил. В глазах Каса вспыхивает настоящее пламя, и он снова вскидывает бёдра, не жёстко, но уверенно. Его толчки учащаются — Дин и понятия не имел, что может быть так хорошо уже после оргазма, — а с его губ срываются признания вперемешку с нежностями, которым ни за что не спугнуть Дина. — Дин, боже, — рычит Кас, — невероятно ощущать тебя. Люблю тебя. Ты… — Он последний раз вбивается в Дина и, раскрыв рот в немом крике, кончает. Дин ощущает движение его члена внутри себя, а затем влажное тепло, и сжимается вокруг него. Кас падает на него, содрогаясь от блаженства, и Дин крепко его обнимает. Какое-то волшебное время они просто лежат так. — Чёрт, — говорит Дин во влажные волосы Каса. Тот смеётся и вжимается лицом в его шею, и лишь спустя какое-то время скатывается на бок. Дин отпускает его и сползает ниже, покрывая его грудь поцелуями, а потом тянется губами к его губам, улыбаясь, как ненормальный, потому что всё совершенно, и он счастлив. — Это было… Кас поворачивается, чтобы видеть его лицо. — Это было?.. Дин смеётся, всё ещё во власти неиспарившегося удовольствия. — Это было круто, Кас. Ты был крут. На лице Каса такое облегчение, что Дину хочется его поцеловать — что он и делает. — Спасибо, что дал мне шанс, — говорит Кас, а Дин поверить не может, что этот прекрасный человек — с ним. Ему хочется сказать многое, ему хочется произнести столько "я люблю тебя", что потерянное время померкнет на фоне, ему хочется признаться, что его новая мечта теперь о том, что они всегда будут вместе. Но всё это ещё успеется, потому что они будут рядом так долго, как этого захочет Кас. Так что сейчас он нежно целует Каса в щёку и, глядя в невозможную синь его глаз, подводит итог всему пройденному ими (пока) пути: — Спасибо, что дождался меня. http://i.imgur.com/RYSdPuM.png