these arms were made for loving you

Им по пять лет, когда они знакомятся, и Мингю останавливает Вону, прежде чем тот попробует клей на вкус. — Это плохо для твоего животика. У тебя внутри всё склеится и ты умрешь, — говорит он ребенку с иссиня-черными волосами перед ним. Вону округляет глаза на слове "умрешь" и тут же бросает клей. — Если ты так голоден, я могу поделиться с тобой своими особенными печеньками. — А почему они особенные? — Потому что я и мой папа сделали их с любовью. Он говорит, что это наш секретный ингредиент, и я не должен никому об этом рассказывать, — он прикладывает свой палец к губам Вону, подчеркивая, что это их тайна. — Меня зовут Ким Мингю, мне пять с половиной. Вону хватает печеньку, которую протягивает ему мальчик. — Я Чон Вону, мне вот столько, — он поднимает вверх пять пальцев и машет рукой перед лицом Мингю, пока тот жует свою печеньку. ~ Им шесть ("с половиной", как сказал бы Мингю), когда Вону решает, что они определенно должны пожениться. — Мы должны пожениться, Гю. — Зачем? — Ну, мои мамочки любят друг друга, так что они поженились, и твои мамочка с папочкой поженились, ведь они тоже любят друг друга. Мы любим друг друга, так что мы должны пожениться, — говорит шестилетний Вону, полный решимости. К их разочарованию, все планы рушатся, как только они рассказывают о них своим родителям, потому что, по всей видимости, ты можешь сыграть свадьбу лишь тогда, когда вырастешь. Мингю и Вону думают, что это отстой, потому что им по шесть лет, и они уже достаточно взрослые, так что они надевают колечки со смайликами и объявляют себя мужем и мужем. ~ Когда им по восемь лет, мальчик на год старше толкает Мингю с лестницы и тот ломает правую руку. Когда Вону спускается вниз за Мингю, тот уже воет, как сирена, и он чувствует укол в сердце, когда видит, что его лучший друг плачет от сильной боли. Через несколько минут Мингю залезает в одну из тех огромных машин скорой помощи, и Вону в панике, потому что в фильмах на таких скорых всегда увозят людей при смерти. — Он умрет? — спрашивает Вону у своей учительницы, хватая ее за ногу и рыдая. — Он не умрет, милый. — Но в фильмах почти все умирают в этих больших шумных машинах. Он умрет! — кричит мальчик. — Я хочу поехать с ним! Он вытирает слезы и уверенно идет к скорой, может быть, немного побаиваясь, но стараясь не показывать этого, как учил его Мингю. — Сэр, сэр, я хочу поехать вместе с ним. — Боюсь, ты не можешь, дружище, — говорит он, потрепав Вону по волосам. — Но в фильмах я видел, что всегда есть кто-то, кто может поехать с тобой. Я его лучший друг, поэтому вы должны разрешить мне поехать с ним. Правда же, Гю? — Д-да, пожалуйста, разрешите ему поехать со мной, — говорит Мингю, одновременно плача и пытаясь перестать, чтобы у него была возможность говорить. Их учительница подходит и присаживается рядом с Вону. — Давай сделаем так: я позвоню твоим родителям, и они отвезут тебя в больницу, чтобы ты был там с Мингю, хорошо? — Я хочу поехать вместе с ним. Мы женаты, видите? — и он показывает ей кольцо со смайликом на пальце. — Я должен быть здесь ради него. Вы не видите, как ему больно? Вону не может перестать плакать, и вообще, почему они не дают ему поехать вместе с Мингю? Он ведь больше не ребенок, ему восемь лет. — Милый, посмотри на меня, — учительница кладет свои руки на маленькие плечики Вону, и он смотрит на нее, пока она вытирает слезы с его лица. — Чем дольше мы будем болтать здесь, тем хуже может стать Мингю. Я уже позвонила его родителям, они будут ждать в больнице, а также я позвоню твоим, чтобы они отвезли тебя туда, но ты должен позволить этим людям забрать Мингю прямо сейчас, договорились? Вону кивает, но перед тем, как он дает взрослым забрать Мингю, он просит их разрешить ему поговорить с ним, потому что "у меня есть права мужа". — Все будет хорошо, Мингю. Скорее всего, ты не умрешь. Увидимся в больнице. Я люблю тебя, — и он целует мальчика в лоб. Все, что было слышно — это звуки закрывающихся дверей скорой и крик Мингю: — Я ЧТО, УМРУ?! И на следующий день, когда Мингю возвращается в школу, мальчик, который старше его на год, подходит к нему с извинениями, хотя Вону даже не собирается принимать их. — Ты чуть не убил его, — говорит Вону, размахивая руками. — Вону, доктор сказал, что это был всего лишь перелом руки, и я бы никогда не умер из-за этого. — Все равно, я очень волновался, и он заставил тебя плакать. Это неправильно, — сказал он очень мягким голосом. Мингю повернулся к старшему мальчику, стоявшему позади него, который выглядел так, будто сейчас заплачет. — Все в порядке, Сынчоль. Я прощаю тебя. Я знаю, что ты сделал это не специально, — он дарит мальчику широкую улыбку без двух зубов, пока Вону все еще зол и планирует навсегда запретить Сынчолю приходить на его дни рождения. ~ А когда им по тринадцать, они играют в "Правду или действие", и кто-то загадывает Вону поцеловать Мингю. Они еще подростки и вокруг куча людей, поэтому это был лишь легкий поцелуй, но Вону уверен, что чувствовал тепло и мягкость губ Мингю на своих даже на следующее утро. ~ Когда им по пятнадцать, у Мингю появляется первая девушка, и Вону не может понять, как относится к этому. Он рад, что его лучший друг нашел кого-то, кто делает его счастливым, но каждый раз, когда он видит их вместе, или каждый раз, когда Мингю не может перестать говорить о своей девушке, Вону чувствует острую боль в груди, и сам не знает, почему. — Ма, мам, могу я кое-что у вас спросить? — интересуется он во время ужина. — Давай. Вону всегда свободно разговаривал с мамами обо всем на свете, так что ему ни разу не пришло в голову скрыть это от них. — Почему каждый раз, когда я вижу Мингю с его девушкой или когда он говорит о ней, я чувствую сильную боль в груди и это странное ощущение внутри? То есть, я рад за него, просто... — Он нравится тебе. — Конечно, он мне нравится, мам. Он мой лучший друг, — его мамы негромко смеются. — А ты не думал о том, что, возможно, то, что ты чувствуешь — это ревность? Он думает об этом и о том, как они иногда все еще зовут друг друга мужьями, или о том, что он носит пластмассовое колечко со смайликом на связке ключей. Он думает о том, что всегда представлял свою жизнь с Мингю, размышляя о будущем, и даже не задумывался о том, что Мингю может не быть рядом. — Возможно, я просто ревную, потому что Мингю больше не уделяет мне все свое внимание, — он возвращается к своему ужину, не заметив того, как его мамы смотрят друг на друга. ~ И когда им по шестнадцать, Мингю расстается со своей девушкой (она говорит что-то о том, что не хочет быть второй в жизни Мингю, и, если честно, Вону не совсем понимает, что она имеет в виду), и Вону рядом, чтобы помочь Мингю собрать себя по кусочкам и смотреть всё подряд на Нетфликс, пока они едят мороженое и печенье — приготовленное по специальному рецепту, с любовью, — и Мингю пытается понять, где все пошло не так. ~ Сегодня их выпускной. Мингю восемнадцать, Вону почти столько же, и он понимает, что влюблен в Ким Мингю. Он не знает, что именно наводит его на эту мысль: взволнованность, потому что теперь они взрослые, выпускаются и поступают в колледжи, или солнечные лучи на мягкой загорелой коже Мингю. Но когда он видит Мингю с улыбкой ярче тысячи звезд — все прочее теряет для Вону смысл. Потом он задумывается, и, наверное, так было всегда, с тех самых пор, как он встретил Мингю. С тех самых пор, как ему было пять лет, вокруг звучало: "Мингю это, Мингю то", "о, мам, я рассказывал тебе о проекте, который сделал Мингю?" или "мам, ты знала, что Мингю первый в нашем классе?". Вону не может вспомнить, когда именно влюбился, но знает, что его чувства реальны, это не просто симпатия, он не просто сбит с толку или взволнован от того, что выпускается и сможет прочувствовать на себе студенческую жизнь. Но пока он молчит и ждет подходящего момента, чтобы сказать Мингю о своих чувствах. ~ Им по двадцать лет, и Вону упустил бесконечное множество шансов признаться Мингю. У Вону были и девушки, и парни с самого начала обучения в колледже, он пытался заполнить ими пространство внутри, но знал, что оно лишь для Мингю, и каждый раз, когда он пытался разобраться в своих чувствах, что-то останавливало его. Вону боялся всё испортить, и думал, что иметь такие отношения с Мингю лучше, чем вообще не иметь никаких. Но в канун Нового Года Вону выпивает больше, чем стоило бы, и теперь уверен в себе даже слишком, и он думает, что это прекрасный момент для того, чтобы признаться Мингю. — Я люблю тебя, — шепчет он на ухо Мингю, пока обнимает его, когда часы пробивают полночь. — Ты тоже потрясный, дружище. — Нет, Мингю. Я влюблен в тебя, — и все внезапно затихает. Вону не слышит ни громкую музыку в доме, ни шум фейерверков, все, что он слышит — свое тяжелое дыхание. Мингю делает странное выражение лица, и Вону понятия не имеет, что это значит, но что бы это ни было, это не очень хорошо. — Я... Я должен идти, — и он убегает оттуда так быстро, как только может. Проходят две недели, прежде чем Мингю наконец приходит к Вону, чтобы поговорить с ним. — Прости за то, что сбежал, — говорит он, смотря себе в ноги, а не на Вону. — Все в порядке. Я не должен был говорить тебе этого. — Нет! Нет, — выпаливает Мингю и смотрит на Вону. — Я рад, что у одного из нас все-таки хватило смелости, чтобы вытащить свою голову из задницы и сделать хоть что-нибудь. Теперь Вону, возможно, немного сбит с толку. — Когда Соджон порвала со мной, она сделала это потому, что знала, что никто не важен для меня так, как ты. Она знала, что я был влюблен в тебя, даже до того, как я осознал это сам. Но когда ты пришел ко мне домой со своими особенными печеньками и спросил, хочу ли я их попробовать, я понял. Именно тогда я понял, что люблю тебя. Единственное, что мог Вону — это посмотреть на парня напротив, на парня, которого он знает почти всю жизнь, и поцеловать его. Это уже не тот легкий чмок в губы, который был в тринадцать лет во время игры в "Правду или действие", это поцелуй, о котором Вону мечтал с того времени, как ему было семнадцать. Он был таким теплым, знакомым, на вкус как кофе и печенье с шоколадом. Он был уютным, и Вону никогда не чувствовал ничего подобного. Они разрывают поцелуй и пытаются выровнять дыхание, соприкасаясь лбами. — Я любил тебя, когда мне было шестнадцать, я люблю тебя сейчас и буду любить всегда. В смысле, мы были мужьями последние пятнадцать лет, — говорит Мингю и снова целует Вону. ~ И через несколько лет Вону просит Мингю о свадьбе с тем самым пластиковым колечком, которое он дал ему, когда им было шесть. Колечко не надевается до конца даже на мизинец Мингю, но в этот раз они все же могут пожениться, потому что они "выросли", и теперь это не просто детский каприз. Вону приводит Мингю в домик на пляже, их руки и ноги переплетены под простынями, Вону шепчет признания в любви, а затем предлагает ему свою руку и сердце.