Сборник драбблов

- И что я пил вчера, раз сегодня не помню, в чьей постели проснулся? – первая связная фраза, которая приходит на ум. Нецензурные возгласы не в счет. Райдо боится разлеплять глаза. Боится проснуться с тем, с кем меньше всего на свете хотелось бы. Райдо оттягивает момент. Не размыкает век. Стыдно. В голове свиристит тысяча птиц, птичьи крики настолько реальны, что еще чуть-чуть, и Райдо поверит: теплое тело рядом – Какаши. Но верная логика приходит на помощь, Какаши, хоть и странный парень, но не спит с Чидори в ладони. Логика берет Райдо за руку и ведет дальше, к волосам длиной до плеч, разметавшихся на подушке. Он лежит, вытянувшись на ком-то, но острые кости не впиваются в бока, нет угловатых локтей – значит, это не Генма. Райдо благодарно вздыхает. Осторожно щупает плечо – мягкое и теплое. Тот, кто спит рядом, ниже его, значительно ниже, и логика говорит: «Эй, Намьяши, у меня для тебя две новости, хорошая и плохая». Логика начинает с хорошей: если значительно ниже, значит, не джонин. И это хорошо, ибо потом хоть джонинам в глаза смотреть не стыдно будет. А вот плохая – плохая мысль о том, что такими невысокими у нас бывают кто? Правильно, Райдо. Дети. Возьми с полки онигири. Мысль о том, что трахнул малолетку неприятна настолько, что Райдо опускает руку ниже и все же открывает глаза. - Химе-сама? – выдыхает он сипло, еле слышно, не отнимая ладони. - Ммм, - произносит химе, не размыкая глаз. Невидяще шлепает ладонью по его лицу, натыкается на шрамы, и улыбка появляется на розовых губах, - Ах, это ты, Намьяши… - Химе-сама? – уточняет Райдо, поглаживая полную грудь. - Хорошо, что это ты, Намьяши, - сонно произносит химе, и вновь закрывает глаза, - Ты не болтливый мальчик. - О таком разболтаешь, пожалуй, - говорит логика, и Райдо полностью с ней согласен.