Тысячеликий Какаши

Помню, как впервые встретив Хоноку, я лишился дара речи. Коллеге по лаборатории я солгал, что дело было в манипуляторах на печатях, но дело было в другом. Со спины Хонока напомнила мне жену Минато. Цвет волос был идентичный. Чудо, что в Кумо такие слепошарые ребята, что не заметили такую явную примету. Потом я уже выяснил, что у Хоноки были печати мешающие опознать в ней Узумаки по проверкам крови и плотности чакры. Вообще, печати у неё были на все случаи жизни, даже на такие о которых я и не подозревал. Я, конечно, не бог весть какой мастер фуин, но на этом фоне арсенал печатей, которые наполняли дом Минато-сенсея, смотрелся довольно жалко. Хоноке в след могли бы кричать, что она использует магию вне Хогвартса, если бы тут была история о Мальчике-который-выжил. Поначалу на мой интерес Хонока отреагировала агрессией, но тем интереснее было находить к ней ключики и вниманием с заботой скалывать поднятые щиты. Пришлось даже раскрыться первым, чтобы продвинуться дальше. Но тут я особо не рисковал, ведь к тому моменту я знал, что Хонока в Кумо против своей воли. И хотя держали её в золотой клетке как мастера фуин, а не племенную кобылу, Узумаки мечтала о побеге, но не знала куда. Коноху Хонока не рассматривала, посчитав, что с Мито и Кушиной обошлись по-свински. Пропаганда в Кумо работала на отлично, превращая Скрытый Лист в каких-то людоедов-расистов, которые в своей мании вывести убер-зольдатен стали выкашивать слабые или ослабевшие кланы. Такая трактовка вредительского правления Третьего легко легла на факты и упоминание Орыча, обмазав всю Коноху чёрной краской. —Хатаке значит? — как бы случайно легли руки Хоноки мне на ключицы, а пальцы коснулись шеи в тех местах, где легче всего прощупать ток крови. — Именно так, — облизав пересохшие губы, сказал я Хоноке, что сидела на моём животе. Желанное тело было так близко и так далеко, ведь мы были не в постели, а лежали, как в тупом аниме, свалившись между книжных стелажей в пикантной позе. Вот что значит два шиноби пытаются в тесном помещении одновременно поймать хрупкое содержимое трухлявой коробки. После того, как Хонока помогла мне с дезинфекцией выбитой её локтем линзы, я начал замечать взаимный интерес. Кумовцы нам не мешали, считая, что раз они приковали Хоноку, то через неё смогут повесить поводок и на меня. Всё же у них были не иллюзорные опасения, что я сбегу, раз меня ничто не держит. Так что к роману отнеслись спокойно, вероятно, уже распланировав куда употребить ребёнка таких полезных родителей.

***

— В этом плане долгоиграющие планы Кумо выглядят, действительно, лучше политики Третьего с его «После меня хоть трава не расти». — А причём тут Скрытая Трава? — Выражение просто такое, — поглаживая белоснежную кожу без единого изъяна, проговорил я. Хонока в ответ провела по моей груди рукой, будто легонько царапая. — И что оно значит? — звучал голос Хоноки слегка глухо из-за странного эффекта от включённого подавляющего звуки барьера. — Словно Хирузен не думает о будущем своих потомков и Деревни. Берёт от жизни всё без остатка. Словно фермер, который выжимает из земли все соки, пока та не превратится в безжизненный песок и пыль. Хонока серьёзно заглянула в мои глаза: — Всё настолько плохо? — Исправимо, — убеждённо отозвался я, — Минато-сенсею пришлось слишком много за Третьим разгребать, но всё не так ужасно, как рисует Кумо. — И откуда тебе это знать? — фыркнула Хонока, отвернувшись к стене, а ко мне повернувшись спиной. Так хотелось пристроиться сзади, но я волевым усилием сдержался. Прилюдии-то толком ещё не было и по запаху я чуял, что рано приставать. — Думаешь если я крутился около Минато и богат, то не знаю чем живут простые люди и рядовые шиноби? Так что вместо секса пришлось рассказывать о своём детстве и юности с друзьями. Но за выдержку я был вознаграждён позже.