peach

Теплый свет закатного солнца окрашивает всю комнату в яркий персиковый цвет. В такие осенние вечера, когда в воздухе сонно плавает пыль, а с улицы доносятся звонкие голоса детей, хочется просто быть. — Знаешь, Акааши, есть столько всего, что мне бы хотелось положить в какую-нибудь банку, закрыть ее как следует и иногда, когда совсем плохо, смотреть на все это сквозь стекло. Или слушать. — Как варенье. — И чтобы там переливались все закаты. Лежать вдвоем на небольшой кровати непривычно, тесно и даже не совсем уютно, но Акааши не против, пока он может слушать мерное дыхание Бокуто и его странные монологи. — Иногда я жалею, что запахи нельзя записать на пластинку. «Дорогой, будь так добр, поставь мне запах бензина в машине после заправки». Из-за Бокуто в комнате пахнет ананасовым соком и шампунем. (Акааши старается вдохнуть как можно глубже). — И как хорошо все-таки было бы уметь останавливать время. Кейджи скользит взглядом по безделушкам на столе, считает родинки на крепко сжимающих его в своих объятиях руках Бокуто (они оба стараются не упустить что-то очень важное), тихо усмехается сам себе и, наконец, говорит: — И правда. Теплый свет закатного солнца окрашивает всю комнату в яркий персиковый цвет. В воздухе лениво плавает пыль.