Маска

«Однажды ты сама придешь ко мне» Эти слова, противное кваканье Короля Теней, как будто всегда звучат в ее голове. Она видит жалость в глазах Логана и не менее отчетливо слышит ее в его голосе. -Бэтс, может, хватить, девочка? Она смеется. Смех грубый, хриплый, ей кажется, что по ее горлу проходится наждак. Бэтти понимает, что ее смех абсолютно сумасшедший, но кого это волнует? Уж точно не ее. К черту тебя, Росомаха, иди к черту. И забери свою гребаную жалость. Псайлок натягивает до конца засаленную, в кровавых потеках маску Фантомекса и легко прыгает вниз. Высота в добрый десяток метров ее не пугает. Ее вообще мало что пугает после той ночи. Тягучий смех в ее голове продолжает звучать, и Бетти не удается сдержать широкую усмешку. Она знает, что выглядит, говорит и действует, как какой-нибудь маньяк из дешевого фильма ужасов, но не собирается ничего менять. Остался всего один толстый ублюдок. Последний акт этой трагикомедии. Это ведь действительно смешно – сойти с ума после того, как умер тот, кого ты и не любила толком. Да, она трахалась с Жан-Филлипом, и это был прекрасный секс. Но эта была одна ночь. Она тогда просто не могла быть наедине с собой. А он мог дать такое необходимое тепло. Какого черта этот долбанный шпион решил, что после этого он может, он должен умереть за нее. Она чувствует, как намокает мягкая ткань на ее лице. Бэтси не признается, но она носит маску по двум причинам. Первая – она хочет, чтобы маска Фантомекса была последним, что все эти мерзавцы видели в своей жизни. Второе – она хочет чувствовать его. Первое время Бэтти даже могла чувствовать его запах. Она закрывала глаза, сворачивалась клубком и представляла, что ничего этого не было. Сейчас она лежит в его постели, его руки обнимают ее. Ласково, нежно. И ее грубые слова, лживые слова чокнутой сучки, еще не прозвучали. Она приземляется, кувыркается, смягчая падение. Ее тело делает все на автомате. Ну вот, теперь ей снова хочется смеяться. Ее тело? Она могла сойти с ума десятки раз. Она умирала, воскресала, теряла разум, была подстилкой этого старого противного Мандарина с комплексом неполноценности. Ее до сих пор мутит при воспоминании о том, как воняла его комната, пропитанная благовониями, как ослепительно сверкали драгоценности, такие же фальшивые, как и он сам. И да, она теряла тело. Ее можно считать уникумом в этом плане. Кто еще может похвастаться тем, что забрал себе тело ниндзя? Нет, обмен был почти честным, в конце концов, она стала отличным бойцом. Но все же порой ей было все еще непривычно ощущать себя именно здесь. Псайлок бесшумно продвигается вперед. Ее чувства напряжены до предела, и она почти с облегчением выдыхает, когда появляется первый охранник. Легкое движение рукой. Ее катана наточена действительно хорошо. Бетти лишь подхватывает обезглавленное тело, осторожно укладывая его на пол, и любуется, как быстро появляются алые разводы на полу. Красиво. Псайлок идет вперед, неумолимая, как Эриния. Она знает, что ее ничто не остановит на этом мрачном холодном пути мести. Смерть? О, она точно знает, как умрет. Кто еще может сказать про себя такое. Если и есть что-то, что беспокоит ее, то это сны. Странно нежные, светлые. Порой ей не хочется просыпаться. Ей снится детство. Она со смехом бежит за Брайаном. Тот быстрее ее, но он не знает того, что знает маленькая Бетти. И не смотрит под ноги. Старший брат падает. Из кустов появляется довольный Джейми, ее брат, не близнец, но они гораздо больше похожи с ним внутренне, его глаза вполне могли бы быть ее, его улыбка отражение ее собственной. Псайлок на миг прикрывает глаза, прижимается к стене и судорожно вздыхает. Нет, не сейчас. Она не должна вспоминать, как медленно стекленели глаза Джейми, когда ее руки свернули ему шею. Она не должна помнить это выражение недоумения и боли,гнева из-за ее предательства. Они всегда были вместе, заодно. Они были единым целым. Даже его безумие не могло встать между ними. И все-таки она убила его, спасая миры. Убила часть себя. Жестко. Никому в целом мире Бетти не признается, что в тот момент она испытала странное удовлетворение и спокойствие. Джейми больше не будет приносить им проблем. «Однажды ты сама придешь ко мне» Все, кто повинен в смерти Фантомекса, должны умереть. Даже раньше, чем ты можешь представить, ублюдок. Лучше думать о том, что действительно приносило ей удовлетворение. Вспомнить ужас Безкожего, когда она нашла его. Вспомнить, как пузырились его мышцы на теле, когда она медленно обливала его кислотой. Это первое, что она сделала. Хотя, нет. Первым она вырвала его язык. Безкожий не имел никакого права назвать ЕГО имя. А потом долгие часы работы, когда она не замечала запаха кислоты, обугленной плоти, когда кровь текла по ее рукам. Псайлок с хирургической точностью срезала мышцы с лица Безкожего. Срезать. Прижечь. Срезать. Прижечь. Пока не показалась живая, матовая кость черепа. Пока не проступили зубы. Пока она не увидела трахеи и полупросвечивающий пищевод. Тогда она наклонилась к нему, заглянула в глаза. И равнодушно взрезала его грудную клетку, молниеносно извлекла его сердце и поднесла к его глазам. Безкожий должен это видеть. Потом Бетс смотрела на жалкий скукоженный и хлюпающий комок в руке. Ей хотелось так сильно сжать кулак, чтобы это сердце лопнуло миллионами кровавых шариков. Ей хотелось уничтожить любое напоминание о Безкожем. Но потом она сохранила его и хранит до сих пор. Как и остальные сердца в своей мрачной коллекции. Я должна найти его сердце. Они вернули тело, но не сердце. Псайлок равнодушно перешагивает через новый труп, отпихивает ногой вывалившиеся кишки. Там, за дверью, ее ждет Амаль Фарук. Она даже почти может чувствовать вонь его страха. Но сейчас надо остановиться, вздохнуть. Все-таки порой мысли в ее голове становятся слишком уж запутанными. Надо отвлечься. Пальцы машинально поглаживают ткань маски. Она все время носит маску Жана. Не хватало еще, чтобы какая-нибудь сверхзаботливая рыжая сучка с фамилией Грей или Саммерс залезла ей в голову. Один раз они такое уже сделали, подстроив тот жуткий трюк с иллюзией, когда она вдруг увидела Жана-Филлипа живым. С тех пор Бетти не расстается с маской. Правда, Новому Уэйду это не нравится. Он пытался снять маску, в тот раз только Логан помешал ей отрубить ему пару пальцев. Как будто для Дэдпула было бы большой бедой лишиться пары пальцев. Новый Уэйд. Она зовет его именно так. Как-то язык не поворачивается звать его Дэдпул. Он бесит ее, если быть совсем честной. Своим вниманием. Своим таким грустным взглядом. Своим навязчивым внимание и намеками. Порой она ловит себя на том, что скучает по старому Уэйду. Он тоже был тем еще уродом, но по крайне мере мог развлечь ее своей болтовней. А Новый Уэйд даже посмел заявить, что он похож на Жана-Филлипа. Бетти тогда расхохоталась. За идиотку он ее держит? Она ведь знает, как выглядит лицо Фантомекса. Она видела его. Неожиданно она вспоминает голубые глаза Ангела. Что ж, Уоррен тоже почти мертв. Но странно, что о нем она может думать без такой смеси тоски и отчаяния. Ей снятся сны и про него. В этих снах Уоррен справился с собой, он смог победить Апокалипсиса. Он смог вернуться к ней. И его поцелуй был мягок и нежен. И… нет, они не были счастливы, но она не винила себя в случившимся. Это тоже ложь. Она была в Школе недавно. Она видела Ангела. На имя Уоррен он все еще не откликается, считая себя настоящим посланцем Господа. Может, так лучше. Может, не стоит ему понимать, что он наделал. Но порой она задает себе вопрос, а что же снится ему? Не мучают ли его кошмары в отместку за относительно счастливую реальную жизнь. Бетти с радостью обменяла бы эти кошмары на свои идиллические сны. Они точно не причиняли бы большую боль, чем пробуждение, когда она осознает, что в ее жизни нет ничего. И когда взгляд упирается в коллекцию сердец в ее комнате. Она толкает дверь, прыгает вперед и кувыркается. Мимо свистят сюрикены. А Псайлок усмехается. Король Теней не должен был нанимать ниндзя. Она знает все про ниндзя. Им повезло, что в этот раз она решила обойтись без огня. Когда она нашла трех Омег, огнемет был ей необходим. Бэтс гордится той ловушкой. Она заманила их на старый склад. И когда они ворвались туда с наслаждением выпустила огненную струю прямо в их лица. Но, может, это было из-за того, что тонкие нити отрубили им ноги. Руки она отрубила сама. Сколько же она тогда сидела и смотрела, как жалко они корчились, стараясь уйти от струй огня? Именно тогда она поймала себя на мысли, что ей нравится этот горелый запах. И ей нравится смотреть, как сначала не решительно, пробуя на вкус, подбираются языки пламени. Как потом в один миг огонь начинает победно гудеть, охватывая, поедая такую нежную, такую вкусную плоть. Она была так увлечена, что не заметила, как сама получила ожог. Ей лишь жаль, что один из Омег умер, не успев увидеть своего сердца в ее руке. Логан тогда пришел в страшный гнев, когда она вернулась на базу. Он запихнул ее в душ и не выпускал, пока она не смыла с себя все следы ночной охоты. Логан – хороший тюремщик. Он заботится о ней. Не требует снять маску. Не ругает, когда она мало ест. Одно из главных достоинств Логана в том, что на нем можно срывать свое плохое настроение. Его можно ранить катаной, бить, выкалывать глаза карандашом. Он сдавлено рычит от боли, потом скручивает ей руки за спиной и прижимает коленом к полу, пока она бьется в бессильной ярости. Но он не пускает к ней никого. Закрывает ото всех. Рычит уже на них, матерясь и выгоняя из ее комнаты. Да, Логан – чертовски хороший надсмотрщик. Ее глаза наконец встречают взгляд широко раскрытых глаз телепата. «Однажды ты сама придешь ко мне» - Ты, кажется, не рад меня видеть? – ее голос неожиданно мелодичный. Он что-то лепечет в ответ, наклоняется вперед. Псайлок успевает перехватит неожиданно метнувшуюся вперед пухлую руку. Засранец пытался снять с нее маску. Она равнодушно слушает хруст ломаемый костей. Амаль Фарук скулит, потом почти визжит. Псайлок не слушает его бессвязный лепет. Она протыкает его плечи кинжалами, намертво прибивая к стене, достает новый инструмент и задумчиво примеривается. Хорошо, что он лысый. Трепанацию надо проводить очень аккуратно. Она сверлит его череп, ловя себя на том, что рыдает почти навзрыд. Бетти не может простить, что именно по вине этого мерзавца она больше никогда не увидит Жана-Филлипа, не поцелует его, не почувствует такого нужного, ненавязчивого тепла, ощущения безопасности. Не будет больше нежных, неторопливых ласк, неожиданно сменяющимися быстрыми, яростными, почти болезненными от наслаждения. Это самый жестокий ее сон. Ей снится, что они спаслись, что они сбежали. Ей снится, что тогда они успели вместе запрыгнуть в спасительную капсулу. Бетти снится, что тогда она разревелась, как маленькая девочка, а Фантомекс обнимал ее, шептал, что все будет хорошо. Очень много людей говорили ей эти глупые слова. Но только Жану-Филлипу она поверила. Они вернулись на базу. Он тогда вымыл ее в душе, покрывая каждый дюйм кожи нежными поцелуями. Она заснула, обессиленная, но счастливая в его объятиях. И проснулась, чтобы понять всю жестокость иллюзии. Она с трудом вдыхает воздух, всхлипывая. Толстый телепат что-то мычит. Бетти не слушает. Она снимает часть черепа и с чисто научным любопытством смотрит на мозг, серый, покрытый сеточкой капилляров. Псайлок выбирает нужное место и медленно погружает сталь, любуясь тем, как почти мгновенно округляются глаза ее врага. Нет, боли он не чувствует. Боль придет потом. Но теперь она может снять маску. Бетти втыкает одну из катан в пол и бережно вешает маску на ее рукоять. Она медленно вскрывает горло, оставляя кровавую пародию на рот, смотрит и слушает, как задыхается в собственной крови Король Теней, и это самая прекрасная музыка для ее ушей. Она так устала. Скоро все закончится. Бетти почти автоматически вырезает последнее сердце в своей коллекции, роняет его под ноги и замирает. «Однажды ты сама придешь ко мне» Я должна найти его сердце. Все, кто повинен в смерти Фантомекса, должны умереть. Все. Она садится на колени перед катаной, почти с нежностью смотрит на маску Жана-Филлипа. Наклоняется и прижимается губами туда, где должны были быть его губы. -Прости, я не нашла твое сердце,- шепчет она. Бетти приставляет катану к своему животу и одним быстрым движением распарывает свой живот. Это почти не больно. Зато теперь в ее голове все ясно. Какой-то время она еще может сидеть, потом заваливается. Лужа крови становится все больше. Но она до самого конца не отводит глаз от маски, висящей на катане. Днем ранее. Фантомекс с грустью смотрел на Бетти через стекло. Логан мрачно стоял рядом. - Логан, она… -Нет, она верит, что ты сдох, приятель. И теперь вершит свою вендетту. Я пробовал. Ты же помнишь. Рейчел пробовала. Но Бэтс не верит в это, ты для нее умер. Ты для нее – Новый Уэйд. Жан–Филлип чувствовал закипающую бессильную ненависть. - Я боюсь, Логан, - признался шпион. – Что будет, когда она убьет всех приговоренных?..