Инопланетянка.

Спускаясь по лестнице, я уткнулась в телефон, не замечая ничего вокруг, ведь правда, что мне могло быть интересно в этом чертовом сером окружающем мире с лицемерными людишками, которые только и знают, что оскорблять меня за музыкальные предпочтения и черный цвет во всем? Я всегда одеваюсь в черное. Это действительно мой любимый цвет. Не понимаю людей, которые считают его мрачным и вульгарным (что? это вообще совместимо?). А также я всегда хожу в наушниках, ведь слышать на каждом шагу жалкие сплетни не доставляет мне удовольствие. Предпочитаю рок. Даже учителя порой стебали меня из-за моих вкусов, однако перестали, поняли, что не изменят меня. Я дышала одной мыслью о будущем, где наконец уеду из этого проклятого маленького городка, поступлю в институт и перестану напрягать своих родителей в плане финансов, да и своими скандалами. Я не из тех, что любят пить, курить и шумные компании. Я люблю одиночество и тишину. Я очень уравновешенная, но разозлив меня и нарушив мой покой, можно и хорошенько получить. За выбором музыки я не заметила, как оказалась не одна. Ладно бы я просто упала, но надо же было навернуться именно на незнакомого парня. Он поймал меня и поставил на ноги. Наушники выпали, и я услышала его голос. — Спасибо… — Могла бы и поаккуратнее. — Извини. Прозвенел звонок, и он ушел. Мне было стыдно. Повернувшись, я обнаружила не одну пару глаз, смотрящих на меня. Постаравшись побыстрее отсюда уйти, я подобрала телефон и наушники и отправилась на урок. — Сидоркина, опоздала! Давай дневник. Я молча прошла к своему месту на задней парте, достала дневник и соизволила донести его до учителя. Это был самый ненавистный мне учитель, с которым у нас была взаимная неприязнь друг к другу еще с самого первого урока.Он всегда пытался меня задеть любыми способами, оскорбить и унизить перед всем классом, с которым у меня были еще более менее терпимые отношения, ибо все просто не замечали меня. Звали учителя Сергей Алексеевич Ормонин. — Сидоркина, сколько можно? Почему ты позволяешь себе являться на уроки, когда захочется? Относиться так к учебе? Ведешь себя будто шлюха. На тебя не показывают пальцем матери, объясняя детям, какой быть плохо? А надо бы, ведь хлеще тебя, мне кажется, и не найдешь. Вечно ходишь во всем черном, как гот, и слушаешь даже не музыку, а призыв Сатаны! Это ужасно, Сидоркина! Вон, посмотри на класс и посмотри на себя! Ты находишься в нормальном обществе! Почему ты не можешь быть нормальной, как они? Ты просто хочешь выделиться? Тебе осталось родить в свои 14, чтобы окончательно выставить себя посмешищем. Видно, что куришь и пьешь, так что, дерзай! Ну? Чего молчишь? Я уловила скрип двери за этими криками, но не обратила внимания. — Сергей Алексеевич, я, конечно, была крайне счастлива услышать от вас такие приятные слова, я действительно польщена, очень вам благодарна. — Ты еще и дерзить вздумала, Сидоркина? — Совет ваш уж точно мне поможет, честно-честно, сейчас пойду и, пожалуй, с кем-нибудь пересплю, это точно мне поможет выделиться. Только вы ошиблись в нескольких пунктах. Я не пью и не курю. И никогда не пробовала. Кстати, Вам на будущее, прежде чем делать такие вот выводы, подумайте, может только у Вас я такая плохая. И если Вы считаете, что это нормально — оскорблять и унижать людей из-за их вкусов и предпочтений, то Вы глупы. — Сидоркина, бери свои монатки и вон из класса! Вон!!! — завизжал преподователь. Я спокойно дошла до своей парты, взяла черненький портфель и пошла на выход. — Ты, Костров, забыл что-то? — Сидоркиной вещь хотел отдать. — Сидоркина полностью в твоем распоряжении. Она, кажется, забеременеть собиралась. Я разрешаю тебе делать с ней все, что захочешь. Хоть сверху, хоть снизу, хоть жестко, хоть до полусмерти. — Мне кажется, или я не Ваша собственность? — громко произнесла я и захлопнула за собой дверь. Мы остались наедине с Костровым. — Жестко он с тобой. Из-за чего? — Не твое дело. Вспомнив, что это был последний урок, я отправилась домой. Кинув рюкзак у двери, я плюхнулась на кровать. Я настолько потеряла веру в людей, что даже взрослые — вроде умные люди кажутся такими ничтожными, что аж противно. У меня почти никогда не было друзей. Все считали меня за инопланетянку — девочку из другого мира. С детства я играла в машинки, а не в куколки; ибо игрушки мне доставались от брата, что старше меня на 10 лет и на данный момент работает в другом городе; обожала лишь черный цвет, была поклонницей рок-групп, чему я также научилась от брата; была холодной и эгоистичной девочкой, которой стала под давлением мира. Однако существовал такой человек, который всегда понимал меня и поддерживал, отдавался на все 110% из 100, полностью был солидарен с моими вкусами. Мы всегда были вместе. Нам было хорошо. Он был такой же, как и я. Часто забирались на крышу и, лежа на теплом пледике, рассматривали звездное небо и говорили обо всем на свете, а порой даже и молчали, наслаждаясь музыкой и приятным вечером. Но жизнь, знаете ли, любит сюрпризы, особенно самые неожиданные. Около года назад у Него нашли рак головного мозга. Он ничего не говорил мне про эту ужаснейшую болезнь. Ему становилось хуже прямо на моих глазах. И в одну из декабрьских ночей Он скончался. Я долго не могла поверить, что Его нет. Нет рядом со мной. Нет на этом свете. Я все еще звонила Ему, ждала ответа, приходила на крышу и все еще надеялась, что Он придет. А Его все не было. Я и до сих пор не могу осознать, что я осталась одна в этом чертовом мире. Я все еще ждала.