Мне нравятся твои брови

      Крыша здания школы - излюбленное место учеников в любое время суток. Пустая безлюдная площадка, орошаемая солнечным светом и прохладным ветерком не могла не манить к себе школьников любого возраста. Хоть вход туда почти все время запирался, юные дарования давно научились без особых препятствий пробираться на это не совсем безопасное место. Кто-то прогуливал уроки, кто-то ворковал здесь парочками, а кто-то просто отводил душу от бесконечной суеты школьной жизни. Шел урок. Царило молчание. Только едва слышные всхлипы нарушали безмолвную тишину, изредка прерываемую дуновениями ветра. Плакал маленький мальчик, спрятавшись за входом на площадку от жаркого весеннего солнца. Скукожившись в три погибели и спрятав в скрещенных руках заплаканное лицо, ребенок периодически подрагивал от тихих рыданий. Эрвин Смит, десятилетний сынишка учителя истории. Прилежный, любознательный мальчонка, отличник и гордость школы наплевал на все и сбежал с уроков к так необходимому сейчас одиночеству. - Придурки... Кретины... Ненавижу! Снова привязались. Чего им так неймется?! Какое им дело до... меня? Особенно Найлу, самому главному придурку. Вот щепка облезлая, чтоб ему икалось! Достали, как же они меня достали!... Хочу, чтобы это все уже кончилось... - прошипел юный Смит и поднял голову из своегообразного укрытия, явив миру дикую ярость и злобу, плескавшиеся в небесно-голубых глазах. Как же ему хотелось высвободить все это, хотелось заорать на весь мир, чтобы стало хоть чуточку легче! Да только вот мальчик ужасно не хотел, чтобы кто-нибудь знал, где он. Хотелось просто покоя. Брови. Эрвин люто ненавидел свои брови. Из-за них мальчонке снова досталось. Его дразнили чуть ли не с первого класса. Почему у всех детей брови нормальные, а у него... такие? Светлые, толстые и щетинистые, хотя они совсем не портили его круглого личика, а очень даже наоборот. Но Эрвин их просто терпеть не мог. Даже, когда он причесывался утром, он старался не смотреть в зеркало без особой на то надобности. "Толстобровый", "Бровастый" или просто "Брови" -эти клички постоянно преследовали его и действовали на неокрепшие детские нервы. Эрвину было присуще ангельское терпение, но даже ему когда-нибудь приходит конец. Как сейчас, например. Мальчик никого не хотел видеть, ему нужно было успокоиться. А лучше безлюдной крыши места просто не найти. - Эй, ты чего это здесь забыл? - спросил кто-то за спиной могильным голосом. Смит вздрогнул и медленно обернулся к нависающему над ним человеку. В тени солнечного света его силуэт был более зловещим, даже лица нельзя было увидеть. Но, присмотревшись, Эрвин все разглядел нарушителя его одиночества. На него ничего не выражающим взглядом свысока смотрел парнишка примерно его возраста. Из-под капюшона толстовки выбивалась черная как смоль челка, а глаза... серые словно сталь. Стальным был и его взор, и от него у мальчика по спине пробежались мурашки. Он хотел было рвануть со всег ног, но тут же был остановлен твердой рукой незваного гостя. - Да расслабься ты. Никто тебя отсюда не гонит, - медленно произнес он и, все еще опираясь на напуганного Смита, приземлился рядом. - Просто непривычно видеть здесь кого-то во время урока. Чего ты тут сидишь, кстати? Эрвин поежился, но на сердце у него значительно полегчало. Вернувшись в исходную позу, он стал изучать своего собеседника боковым зрением. К удивлению, парень был ниже его где-то на полголовы. На белой словно мрамор коже безразличного ко всему лица отчетливо виднелись синяки и ссадины, пыльная серая толстовка была порвана в нескольких местах, костяшки рук и коленки сбиты в кровь. Похоже, он поучаствовал в нехилой драке. Драке... стоп, драке? Эрвин с ужасом вспомнил, кто этот парень. Ривай. Самый отпетый хулиган если не всей школы, то параллели точно. Сколько за ним числилось потасовок с далеко не самым приятным исходом, сломанных вещей, разнесенных подчистую кабинетов! О хорошей учебе даже речи и не шло. Какие-то глубоко религиозные ученики пускали слух о том, что он сын дьявола, учителя шептались о его неблагополучной семье. И Риваю частенько навязывали роль козла отпущения. Но то ли природные навыки, то ли богатый опыт драк позволяли ему без отделывать особо языкастых. Проще говоря, парнишка был изгоем. Его боялись, его ненавидели, его презирали. Но Риваю было глубоко наплевать на это. Он умел постоять за себя, и это было главным для него. А остальное не важно. - Эй, я тебя спрашиваю, - повторил вопрос Ривай. Эрвин вздрогнул. Похоже, он слишком задумался и вопрос вылетел у него из головы. - Я... да.. ну.. просто. Решил отдохнуть, - запинаясь, промямлил первое пришедшее на ум Смит, параллельно понимая, что только что сказал самую идиотскую вещь в своей жизни. - Во время урока? С каких пор детям учителей позволена такая роскошь? Эрвин растерялся и побледнел. У него было ощущение, что Ривай видел его насквозь. От него веяло злобой и опасностью. - Ты.. ты ведь Ривай, да? - тихо прошелестел Эрвин. Он лишь слегка повернул голову и, изогнув черную бровь, издевательски ухмыльнулся. - Что, наслышан обо мне? И почему я не удивлен... - в его голосе было столько ядовитого сарказма, что Эрвину невольно стало тошно. - Да хватит дрожать! Не побью я тебя, сдался ты мне... Эти сволочи получают за дело. Чесать кулаки просто так - это не по мне. - Вот это... - Эрвин робко указал взглядом на его ссадины. - Это тоже было за дело? Ривай перевел взгляд на разбитые руки и сжал кулаки. Молчание служило самым красноречивым ответом. Он тоже был чужим. Его тоже не хотели видеть здесь. - Они получили по заслугам. И мне плевать на то, что скажут другие. Я своего отношения не изменю. Отброс, сын шлюхи. До ушей юного Смита доходили эти сплетни. И он просто не понимал, что такого он сделал этим, с позволения сказать, людям. Да, его мать зарабатывала вот таким образом, так почему за это должен отплачивать невинный ребенок? Просто потому, что он появился на свет? Она лишь растила свое дитя, пусть даже и таким способом. Но он рос в семье. Не брошенный в каком-то захудалом приюте, где он едва бы сводил концы с концами, а с родной матерью. И абсолютно не важно, кто она. Родителей не выбирают. - Я слышал... Твоя мама... Снова про нее? - Ривай резко развернулся и едва не испепелил Эрвина взглядом. - Нет! Не подумай! Я ничего такого не имел в виду! - Вякнешь что-нибудь про мою мать, и я отправлю тебя в свободный полет прямо с этой крыши. Ты понял? - процедил он сквозь зубы. Ривай терпеть не мог, когда кто-то хотя бы упоминал его маму. Особенно, когда особо болтливые и бесстрашные начинали ее оскорблять. Тогда парнишка просто впадал в ярость и едва ли не превращал шпану в фарш. Ривай слишком любил свою мать. Кроме нее, у Ривая попросту никого не было. Ему плевать было, кто его мать. Она его родила, она его растила, она его любила. И больше загнанному мальчонке ничего и не было нужно. Поэтому он готов был отделать любого, кто даже подумает о ней плохо. Для него мать была идолом, божеством. И никто не смел посягать на него. Даже этот учительский сынок. - Говорю же, я ничего такого не думал. Просто... слышал. Сильно болят? - осторожно поинтересовался Эрвин. Все его заботы и терзания отошли на второй план. Теперь же его волновал лишь сидящий рядом парнишка. - Нет, - кратко отчеканил Ривай. - Мне не больно. Повисло гнетущее молчание, нарушать которое было бы кощунством. Но у Смита внутри бушевал маленький ураган несказанных фраз, и он, не выдержав, первым нарушил тишину. - Ривай. Может ты сейчас даже слушать меня не захочешь, но я все же скажу. Я не считаю твою маму плохим человеком. И тебя не считаю. Просто людям нужна груша для битья, на которую они выливают всю свою ненависть. Вы невольно попали на ее место. Но... вы его не заслуживаете. Не вы там должны быть, а они. Они должны понять, каково это, когда против тебя весь мир. Эрвин замолк. Смотря в глаза Риваю, он до чертиков боялся его реакции. Выругается, распустит кулаки или просто проигнорирует? Словами не описать удивление Смита, когда на лице хулигана заиграла мягкая улыбка. - Спасибо, - тихо сказал он. Эрвин не мог знать, что вечно озлобленному и хмурому Риваю так может идти улыбка. Он и сам невольно улыбнулся. На душе стало очень легко. - Так все же, почему ты здесь торчишь? - Эрвин внезапно вспомнил это и с досады хлопнул себя по лбу. Он пропустил математику... Отец явно будет не в восторге. Но, как это не удивительно, оно того стоило. Ладонь лениво соскользнула с лица, и Смит виновато просипел: - Меня снова дразнили из-за моих бровей, - почему-то этот факт ему показался чересчур постыдным, и он поспешил спрятать лицо в скрещенных руках. Послышался тяжелый вздох и шебуршание. Подняв голову, Эрвин увидел, что Ривай собрался уходить. - Тц, нашел, кого слушать, ей-богу, - чертыхнулся маленький разбойник. - Плюнь на всех и вся. Нечего гнуться под мнение безмозглых идиотов - не доставляй им такую радость. И.. вообще... - Ривай встал на ноги, повернулся к Смиту спиной и, сделав шаг вперед, произнес то, чего Эрвин не ожидал услышать никогда. - Мне нравятся твои брови. Голубые глаза распахнулись до огромных размеров. Ему не померещилось? Эрвин для проверки тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Мгновение спустя он поднял глаза и стал судорожно озираться, пытаясь найти Ривая. Но того уже и след простыл. Что-то повернулось в сознании юного мальчонки, и он твердо решил, что непременно станет очень сильным. Он больше не будет рыдать как девчонка, ведь теперь ему нужно кое-кого защищать...