Вкус твоего одиночества

Оставалось лишь несколько минут до полуночи. Двое сидели плечом к плечу на крыльце дома Гринов, стараясь не слушать доносившегося из дома бормотания сумасшедшего, который снова искал своих паучков. Ржавая лампа на террасе раскачивалась от ветра и противно скрипела. — Как ты, Ковбойша? — спросил Рекс. Мелисса покачала головой и перевела взгляд на свои ботинки. На ее лодыжках мягко поблескивали крупные стальные браслеты, каждый из которых имел ровно тринадцать звеньев и имя из стольки же букв. Девушка завороженно глядела на них, шевеля ступнями, чтобы полюбоваться игрой света. — Помнишь, как мы пытались догнать молнию? — очнувшись и осознав, что друг задал ей вопрос, проговорила она, терзая пальцами застежку толстовки. — Не думаю, что стоит сейчас об этом говорить, — нахмурился Рекс. — В доме повешенного… — … о веревке не напоминают, или что-то вроде того. Знаю, — девушка перевела взгляд на часы. Восемь секунд, семь… На город опустилась полночь. Знакомая синева разливалась вокруг, будто кто-то капнул чернилами в банку с водой. Лампа скрипнула в последний раз и застыла, чтобы ровно через час продолжить раздражать слуховые рецепторы девушки. — И все же несправедливо, что молнию достала не я, а Джессика, — вздохнула Мелисса. — Хотела бы я быть на ее месте. — Не говори так, — пробормотал Рекс, по привычке проводя по бритой голове ладонью. — Ты же знаешь, чем все для нее кончилось. — Да, теперь она навечно заперта в тайном часе. И что в этом плохого? — Как? — задохнулся Рекс. — Ее родители места себе не находят, и они никогда не узнают, что случилось с их дочерью, что она жива и спасла всех нас! А ее младшая сестренка? А Джонатан? — У ее родителей есть еще одна дочь, — безжалостно проговорила Мелисса. — У Бетти одни мальчишки на уме. А Летун найдет себе новую девушку. Лицо Рекса исказила гримаса. Телепатка облизнула губы, наслаждаясь вкусом его разочарования. Она почти добилась своего. — Я знаю тебя с самого детства. Ты не такая жестокая. Скажи, что тебя мучает? — мягкая ладонь накрыла плечо девушки. Мелисса поморщилась, через толстовку чувствуя влажную и горячую кожу руки Рекса. Сочувствие. Телепатка сглотнула, чувствуя, как оно оседает у нее на языке, горькое, как цедра лимона. Вечно правильный Рекс, чертов моралист, для которого день без нравоучений считается неудачным, снова пытается убедить ее, что она лучше, чем есть на самом деле. — Со мной все в порядке, — процедила сквозь зубы Мелисса, борясь с желанием сплюнуть вязкую горечь. Мысли друга были слишком громкими. — Теперь время синевы наше. Мы можем спокойно исследовать его тайны, не боясь быть растерзанными. И все это благодаря Джессике и ее жертве. — Она не знала, на что идет, Рекс! Никто не знал! Будь на ее месте я, вышло бы куда лучше! — Ты бросила бы меня одного? Чтобы я, как Джонатан сейчас, перестал существовать вне полуночи? Следопыт был явно сбит с толку. Мелисса кожей чувствовала исходящие от него волны обиды. Его Ковбойша уже не та маленькая девочка, которая бежала до его дома в одной пижаме, напуганная приходом тайного часа. Телепатка сжалась, жалея, что рядом нет наушников. Раньше она стремилась заглушить целый хор голосов, звучащих у нее в голове, а сейчас хотела отгородиться от одного — самого родного на свете. — Прости, Рекс. — Я не понимаю тебя. Вместо ответа Мелисса протянула руку, кажущуюся мертвенно-бледной в свете черной луны, и Рекс без колебаний коснулся ее. Она мягко вошла в разум друга, заполняя собой самые потаенные уголки его сознания. Телепатка направила все силы на то, чтобы показать Рексу, что она чувствует, и эта близость была намного интимнее того, что они делали раньше. Мелисса любила Рекса и почти ненавидела себя за то, что сделала с его стариком. Да, отец парня был тем еще ублюдком, но теперь на плечах сына лежала ответственность за безумного пожилого мужчину, пускающего слюни, от личности которого осталась лишь любовь к паукам и размытое представление о том, кто такой Рекс Грин. Она знала, что спасла друга, что иначе было нельзя, но не могла отделаться от чувства, будто повесила на его шею якорь, не позволяющий теперь уехать из Биксби. Мелисса хотела вырваться из этого города, последовать за Джонатаном, которому, как и ей, не оказалось места во Флатландии. Но Рекс решил остаться здесь из-за отца, а ее долгом было нести эту ношу вместе с ним. Она хотела уйти. Она хотела остаться с Рексом. Она хотела, чтобы Рекс принял за нее решение. Она хотела быть отвергнутой им, чтобы не мучиться чувством вины за то, что бросает его. Мелисса почувствовала, что связь между ними разорвалась, и осознала, что плачет, уткнувшись в плечо Рекса. Парень гладил ее по волосам, стараясь не касаться обнаженной кожи. — Если ты поедешь с Мартинесом, я не буду против, — прошептал он, бережно прижимая к себе дрожащую девушку. — Это значит — все? — спросила Мелисса. — Выходит, так, — ответил Рекс. — Но у нас есть еще немного времени. Джонатан хочет отбыть на следующей неделе. Телепатка кивнула, ощущая во рту знакомый вкус одиночества. «Нет, пожалуйста! Кто-то же должен быть сильным!» — мысленно застонала девушка. — Я еще здесь, — напомнила она. — Прибереги это на потом. Рекс кивнул и неуверенно улыбнулся. Мелисса хмыкнула, прочитав его мысли. — А почему бы и нет? — прозвучал ее ответ на незаданный вопрос друга. — Даже Джессика с Джонатаном уже переспали. Мы ничем не хуже. Парень покраснел от бесцеремонности подруги, и она коротко чмокнула его в губы, передавая телепатическое сообщение: «Мог бы уже и привыкнуть». Рекс горько усмехнулся, целуя ее шею: «Теперь мне придется от тебя отвыкать». «Умерь пафос, детка, — скривилась телепатка. — Давай насладимся моментом». Скрипнула молния толстовки — и вот уже девушка осталась в футболке и джинсах. Рекс снова покраснел. — Да брось! Поверь, все самое страшное ты уже видел, — насмешливо проговорила девушка, подразумевая все их неудачные попытки слияния разумов. Теперь на ней оставалось только нижнее белье и тяжелые стальные браслеты, висящие на лодыжках. — У нас есть еще минут пять до окончания тайного часа. Думаю, ты успеешь. — Тебе не идет эта показная смелость, Мелисса. Признайся — ты боишься. — Вовсе я не боюсь! Рекс легонько коснулся ее щеки. «Ладно, боюсь. Доволен?» «На самом деле, да». Мелисса поднялась с дощатого пола террасы и поморщилась от неприятных ощущений. Как она и предсказывала, Рекса хватило ненадолго. Девушка испытывала странную опустошенность. — Ты в порядке? — заботливо произнес парень, укутывая ее в толстовку, стараясь не дотрагиваться до кожи — прикосновений им на сегодня хватило. — В полном, — кивнула девушка. — Только ты слишком громко думаешь — мне казалось, что я оглохну от твоих эмоций. — Ты когда-нибудь вернешься? — проигнорировал он ее выпад. Мелисса начала одеваться, старательно сверля взглядом пятно на прогнившем полу. В синеве оно выглядело еще более жутко, чем при свете дня. — Я не знаю, — наконец вымолвила она, застегивая толстовку под горло. — Но я тебя… — Не говори ничего. Я чувствую это — твои мысли на вкус отдают сахарной ватой. Не стоит произносить такое вслух, иначе у меня волосы на заднице слипнутся. Рекс кивнул. — И все же — не прерывай меня, пожалуйста, — я буду ждать тебя. Черная луна закатилась за горизонт. Ржавая лампа снова принялась скрипеть, а трава на неухоженном газоне зашевелилась — мир ожил, а вместе с ним и ветер. Мелисса коротко кивнула и спрятала руки в карман, поежившись от холода. Она чувствовала острую необходимость что-то сказать перед уходом, понимая, что на следующее утро не решится поднимать эту тему, но не знала, что именно стоит говорить в таких случаях. — Я вернусь за тобой утром. Мы можем поехать в музей Кловис, если хочешь, — выдавила из себя Мелисса и через силу улыбнулась. Рекс скептически поднял бровь, из чего девушка сделала вывод, что актриса из нее никакая. — Не кисни, у меня уже скулы сводит. Увидимся завтра. А точнее, — Мелисса перевела взгляд на часы. — Через восемь часов. — Будь здесь Десс, она бы перевела это в секунды, — попытался пошутить парень. — До завтра! Девушка зашагала к своему старенькому «форду» и утерла одинокую слезу. — Я тоже тебя люблю.