Исход земной цивилизации. Апокалипсис

Первый год от правления Нинурты. (2025 г. н.э)

Нью-Бабили была полностью обесточена, не горели даже стрелки аварийного освещения, чтобы оказавшийся в тоннеле патруль не догадался, что академия обитаема. К главному въезду приближался бронированный внедорожник, и было совершенно очевидно, что внутри него сидят вооруженные до зубов бойцы. Александр, планируя воспользоваться численным преимуществом, намеревался пойти в контратаку, однако это означало, что Нью-Бабили придется покинуть как рассекреченное убежище. Он посмотрел на Бена, который с чрезвычайно красноречивым видом терпел помощь матери, возящейся с фиксирующим ремешком его каски. — Бен, будь осторожен, — закончив и отступив в сторону сказала Ангела, позволяя сыну самостоятельно снарядить магазин патронами. Облаченный в бронежилет и каску, он, как и десяток других анкийцев, выглядел пехотинцем, готовым идти в бой. Бен только пробубнил что-то о том, чтобы Ангела не волновалась, бросил короткий взгляд на Александра, оставшегося в командном пункте, кивнул ему и вышел вместе с остальными, освещая путь фонариком, закрепленным на его штурмовой винтовке. Почему-то Александр только сейчас понял, что он совсем неплохой парень, возможно, потому, что делить им было более нечего. Размышления внезапно переключились на старого друга Геба, оставшегося на флагмане для того, чтобы открыть им, крысам, бегущим с тонущего корабля, выходы на взлетные полосы. Геб сказал, что уже отжил свой век, однако потеря его была невосполнима, как и потеря многих других. Анкийцы спустились на парковку, надев очки ночного видения, и рассредоточились среди машин, готовые внезапно напасть. Как и ожидалось, обесточенные ворота с легкостью поддались и были сняты со стопора. Джип, однако, остался в тоннеле, а оперативники, бесшумно ступая, точно тараканы рассыпались по парковке, где их встретила темень и тишина. — Найти рубильник, — приказал некто на нибируанском языке, и двое отделились от группы. Бен видел как один из них открыл трехмерную карту в своем коммуникаторе, и свет от проекции выловил из темноты чей-то брошенный пыльный мерседес… …Александр смотрел камеры ночного видения. Тысячелетия должны были бы сделать его равнодушным к необходимым жертвам, однако он, словно улавливая общий фон, все же волновался за своих бойцов, ведь тех, кто все еще рвался к свободе, осталось не так уж и много. Секунда, и анкийцы напали, выбежав из укрытий. Картинка с камеры подернулась серией ярких вспышек, началась перестрелка. Ангела, ни жива ни мертва, вперила взгляд в мониторы. Словно мумия, она неподвижно стояла, наблюдая, пытаясь узнать в мечущихся фигурах сына. — Бен, у них гранаты! — гаркнул Александр в рацию и сорвался с места, схватив бластер и очки ночного видения. — Мардук, не смей! — крикнул ему в спину отец. Всего секунда, и Ангела, увидев взрыв на мониторе, схватила лежавший среди другого оружия наган и, на ходу проверив барабан, выбежала за Александром. — Ангела, куда вы? У вас всего семь патронов! — крикнула Летти; она осталась следить за мониторами вместе с Такедой. Александр, в отличие от Летти, ничего не сказал, когда Ангела поравнялась с ним на лестнице. Он понимал, что она волновалась за сына и не могла оставаться в стороне. Взрыв на миг оглушил их, но, выглянув в щель двери на парковку, они, пригнувшись, выбежали и спрятались за седаном. — В сторону, — тихо бросила Новак и выстрелила, едва Александр успел отклониться. Пуля разворотила шею нибируанцу, заметившему, однако это не спасло их: выстрел оказался слишком громким и уже привлек ненужное внимание. — Ты бы еще ракетницу взяла, — пробормотал Александр, и Ангела пожала плечами. — Мне казалось, «спасибо» звучит иначе. — Пригнись! — рявкнул Александр, и бластерный заряд метнулся во вражеского оперативника. Они выбежали из-за автомобиля и присоединились к своим. Нибируанцев оставалось всего трое, анкийцев — пятнадцать. Двое из них были ранены и прятались за автомобилями. Анкийцы окружили врага и медленно смыкали кольцо. Перестрелка прекратилась. Почти победой окончилась недолгая баталия, как вдруг один из нибируанцев достал снаряд, но активировать его не удалось. Точный выстрел из бластера раскроил ему затылок, и он упал лицом вперед. Следующие выстрел достал второго. Александр замер, как и остальные, ведь стрелявший был не из их числа. Отбросив бластер на пол, женщина из патруля в маске ночного видения подняла руки вверх. — Мама, что вы с Александром здесь делаете? — шепнул Бен. — Я сдаюсь, позвольте снять маску, — отвлекла его от волнения и ожидания ответа женщина. — Такеда, включить свет, — скомандовал Александр, и темнота рассеялась, когда на парковке заработали уцелевшие лампы. В поднявшийся от взрывов пыли анкийцы щурились, глядя на женщину, которая медленно потянулась к лицу и сняла маску через голову. — Лейтенант О… — только выдохнула Ангела старое звание девушки, представшей перед ними. Мин Чжи ухмыльнулась. Она, не опуская рук, все еще стояла под дулами пистолетов и бластеров. Все, кто знал, что она борсиппианка из клана Нинурты, перевели настороженные взгляды на Александра. — Рада вас видеть, мисс Новак. Великий Анкиа, вы живы, — без особой радости произнесла Мин Чжи. — Нинурта будет просто счастлив. Не слишком хорошее вы выбрали укрытие. — Кто знает, что ваш отряд поехал в Нью-Бабили? Почему вы пришли сюда? — спросил Бен; он, как и остальные, был несказанно удивлен, учитывая, что Мин Чжи находилась среди нибируанской стражи в их униформе, очень сильно напоминающей форму СС. — С недавних пор я работаю в штабе ликвидации повстанцев с одной единственной целью — найти вас, — сообщила она ошеломительную новость. — Скоро сюда прибудет подкрепление, когда обнаружат, что отряд не вернулся. Вам нужно поторопиться и покинуть Нью-Бабили. Ангела и Александр переглянулись. — И ты думаешь, мы поверим тебе? — спросил Александр. — Ты всегда работала на министра Коскинена, и ни для кого не секрет, что ты борсиппианка. — А еще я анкийка, и нибируанцы захватили и мой мир, — напомнила она немного раздраженно. — С тех пор, как война проиграна, я надеялась найти вас. И не только я одна. Многие из клана Коскинена и Ито, кто тайно поставлял информацию Ордену Шемеш, все еще ждут вашего возвращения. И мы готовы оказать вам любую помощь. Хендерсон, ты жива, — с неожиданной дружеской улыбкой сказала Мин Чжи, увидев вышедшую с лестницы Летти. — Мои соболезнования насчет твоего отца. Летти поравнялась с Александром и Ангелой. Она слышала разговор по рации, что принесла с собой, однако и она не понимала истинных целей Мин Чжи, нагрянувшей, словно гром среди ясного неба. — Мин Чжи, ты знаешь, как нам покинуть Иерусалим? — спросила Летти, выход из Нью-Бабили через затопленные части к Мертвому морю был невозможен. — Думая, что выиграете войну, вы сделали Нью-Бабили бункером. Не знаю, какая удача вам сопутствовала и почему никто до сих пор не обнаружил, что вы здесь, но советую не терять времени и собраться в дорогу. У вас есть час, максимум два. Рация Мин Чжи, прикрепленная к нагрудному карману, зашипела, и оттуда донесся голос. Из штаба на нибируанском спрашивали, все ли в порядке. — Ответь, — приказал он, зная что, возможно, совершает ошибку; он направил на нее свой бластер, подойдя ближе. — Господин, это ни к чему, — сказала она и, подтянув рацию, ответила. — Нью-Бабили, чисто. Из рации донесся приказ возвращаться в штаб, и Мин Чжи вновь подняла руки, доказывая, что не собирается ни сдавать их, ни, уж тем более, нападать. — Как мы можем верить тебе, если ты застрелила своих, когда мы уже одержали победу? — Вас хотели взорвать, — она кивнула в сторону нибируанца, вокруг остатков головы которого разлилась лужа крови. — Я уже давно не отношу себя к борсиппианцам, господин. Ваше право — верить мне или нет. Вы можете застрелить меня прямо здесь, однако вы не знаете, как выбраться отсюда незамеченными, ведь вас, как я полагаю, довольно много. — Стало быть, ты знаешь, как выбраться? — с не меньшим подозрением спросила Ангела. — Как ты узнала, что мы здесь? — Я не знала. Штаб ликвидации повстанцев исследовал много мест штаб в разных уголках Земли. Все были уверены, что после битвы над Мертвыми морем Нью-Бабили затопило. Нибируанцы шли вслепую. А выйти из Иерусалима можно через тоннель Хасмонеев. — Ты сама сказала, что нас много, Мин Чжи, — напомнил Бен, знавший Иерусалим, как свои пять пальцев. — Хасмонеев тоннель находится под Западной стеной. Как ты предлагаешь туда добраться? И неужели ее не охраняют? Мин Чжи посмотрела на трупы стражников. — Будете выходить небольшими группами. Людям еще дозволено верить в их богов. Стена плача открыта для них. Религию все еще используют для сдерживания. — Нам придется идти на виду у всего города, — заметил Александр, осторожно касаясь сознания Мин Чжи, но оно было абсолютно непробиваемым, он не мог уловить ни малейших эмоций, которые подсказали бы, что в действительности она задумала. — Среди нас есть люди, и весьма почтенного возраста, — напомнил Бен — Люди? — холодно отозвалась она, хотя нет, в ее голосе даже промелькнула некая небрежность. — Вы держите у себя стариков? Не думаю, что это хорошая, идея брать их с собой. Однако меня более заботит наличие у вас чипов отслеживания. Любой нибируанец из патруля, несомненно, заинтересуется их отсутствием, а это сулит проблемы. — Чипы — не проблема, — совершенно спокойно сказал Александр, в последнее время работавший именно над ними; он почему-то не побоялся говорить об этом, хотя к Мин Чжи не было доверия. — Сочту это хорошей новостью, но может быть, все-таки опустите оружие?.. *** — Что конкретно она вспомнила? — насторожилась Нинхурсаг, глядя на нагрянувшего поутру сына. — Мы заблокировали все ее воспоминания, как мы с тобой и договорились, сын. — Она не вспоминает, но строит догадки, и весьма точные, надо сказать, — Нинурта, отойдя от окна, присел на софу рядом с матерью, заключив ее ладони в свои. — Матушка, она догадалась о том, что между ней и Мардуком что-то было. — Мозг — очень сложная вещь, — сын, — вздохнула Нинхурсаг. — Даже если мы и блокируем все ее воспоминания, то сложно будет избавиться от чувства дежавю или от ассоциативных воспоминаний. Мы, конечно же, можем увеличить дозу препаратов, но это вероятнее всего окажет негативное действие на нервную систему, и твоя супруга станет вялой и депрессивной. Или же, напротив, агрессивной. Может, ты все-таки расскажешь, что ты хочешь, чтобы она не вспоминала? — неожиданно задала мучивший ее вопрос Нинхурсаг. Нинурта посмотрел на нее с кривой улыбкой. Нет, конечно же, он не собирался рассказывать о том, что произошло с Энлилем. Это разобьет матери сердце, а на него навечно ляжет клеймо цареубийцы. Пускай об этом поступке знает только он один… Но Нинурта помрачнел, осознав, что он вовсе не единственный. Патрули нибируанского штаба ликвидации повстанцев неустанно обыскивали каждый уголок Земли. Воспользовавшись обрывом связи, Мардук не мог более нигде приземлиться, кроме как на планете, что считал своей. Лахму уж точно не подходит, ведь она слишком мала, а остальные ее части попросту непригодны для жизни. Царь Нибиру не мог позволить себе зависеть от его знания об истинных причинах гибели Энлиля, однако Мардуку бы никто не поверил, ведь именно его обвиняют в этом чудовищном преступлении. Убийство царя и было его планом. — Вялая царица мне, конечно же, не нужна, — уклончиво ответил он, вновь увильнув от темы, однако Нинхурсаг смотрела на него едва ли не с осуждением, ведь она делала все только во имя его блага. — Матушка, я сделал нечто не слишком хорошее в прошлом по отношению к ней, что не хочу, чтобы она об этом вспоминала, — кривил душой он, ведь те события Инанна уже помнила, словно все происходило вчера. — Возможно, в том, что она слегка тронулась умом, виноват не один Мардук. Нинурта решил, что вести размышления матери по этому пути до добра не доведет. Она догадывалась о том, что, вероятно, между кузенами произошел давний конфликт из-за Хатор, ведь, несомненно, она была и оставалась одной из самых прекрасных женщин, когда-либо появлявшихся на свет. Что удивительно, Ребекка МакГрегор на Земле столь же восхитительной не считалась. Там естественную красоту заменили кукольные личики, тонна макияжа, крашеные патлы или же весьма необычные короткие стрижки. Красота для землян была относительной, но на Нибиру идеалы оставались неизменными, и Инанна была воплощением самых сокровенных мечт и желаний любого нибируанца. Ночь с ней была наградой, но, как было известно, никто из ее любовников не удостаивался второго шанса. Кроме Нинурты, конечно. Ходили слухи, что она спала и с Ану, и с отцом Нинурты. Скажи ей об этом сейчас, Инанна бы лишилась чувств от клеветы в свой адрес… *** Инанна проснулась в холодном поту, ее сердце выбивало чечетку, грудь неровно вздымалась. Отпустив Нинурту из своей постели, смирившись с необходимостью спать с ним, она получила новый удар воспоминаний об одной из ночей, и эта ночь была покрыта несмываемым позором. Ведь тогда Инанна сдалась, ведь тогда она попросту сломалась, ведь тогда она более не могла терпеть его грубой силы… А теперь была необходимость родить ему наследника. Тогда Инанна мечтала заснуть и все забыть, но, пробудившись через пять тысяч лет, окунулась в еще больший кошмар. Она потянулась к тумбочке за лекарствами, только они помогали ей спать и не видеть снов, но, в то же время, отказавшись от них, она могла вспомнить утраченную жизнь. Инанна хотела понять, почему все ее мысли крутятся возле одного-единственного мужчины — Мардука. Она хотела вспомнить, что влекло к нему, из-за чего, представляя его облик, сердце начинало трепетать. Пальцы так и не сомкнулись на блистере, Инанна отстранилась, думая про себя, что важнее вернуть память, утраченное светлое и сокровенное, перетерпев страх перед мрачными и жестокими воспоминаниями о Нинурте. Она понимала, что лекарства не помогут ей ничего вспомнить... Набу и Сарпанит уже давно не было в живых, это огорчало, ведь воспоминания были настолько свежи, словно она видела их в последний раз только вчера. Скорбь по ним неминуемо поднималась из глубины души, затрагивая самые сокровенные ее струны. И что же стало с Мардуком? Инанна знала, что он убил Энлиля, однако с трудом могла поверить, что он способен на это. Она хотела, чтобы он остался живым, хотела увидеть его мудрые глаза, хотела почувствовать их теплый взгляд на себе. Трудно было не понимать природы этих, несомненно, глубоких чувств, и от этого становилось, возможно, еще больнее, нежели, чем от воспоминаний о Нинурте. Служанка как всегда бесцеремонно раздвинула портьеры, как это случалось ежедневно, и Инанна вдруг подумала, что каждый ее день похож на предыдущий. Сообщив, что подготовила ванну и о том, что сегодня царицу ждет плановый медицинский осмотр, служанка отправилась ждать в соседнюю комнату. Инанна отказалась от помощи в надевании халата, попросив сначала подать завтрак, а уж потом сопроводить ее в ванну. Лето Нибиру «переключили» на теплую, но дождливую весну, чтобы поддержать урожай. Инанна не торопилась в шуруппак, она старалась насладиться вкусным кофе после неприятной ночи. Хорошо, что Нинурта ушел и не видел ее метаний по подушке. Могло на миг показаться, что он совершеннейшим образом против того, чтобы ее память восстановилась. Как и Нинхурсаг. Но для чего им это? Что они пытаются скрыть?.. *** — Сеанс гипноза? — озадаченно спросила Инанна, глядя в глаза слегка недовольной ее опозданием вдовствующей царицы. — Зачем? Нинхурсаг посмотрела на нее с непониманием. — Как зачем? Чтобы восполнить пробелы твоей памяти, Инанна, — наедине она продолжала обращаться к ней неформально. — Или ты не хочешь чего-то вспоминать? Инанна сдержала порыв нахмуриться, ведь ее мысли о том, что Нинхурсаг и Нинурта не хотят возвращать ей воспоминания, шли вразрез с услышанным. — Что ж, я доверяю вам в выборе способа их возвращения, ведь именно вас я должна благодарить за то, что все еще жива, — сказала Инанна именно то, что, в сущности, Нинхурсаг и хотела услышать. — Вы хотите провести первый сеанс сегодня? Через полчаса я должна вылетать в Сахгалат. Предлагаю перенести это на завтра, тем более, вечером, когда я вернусь, меня ждут кое-какие дела с царем, — практически прямолинейно напомнила она о своих супружеских обязанностях. — Да, я думаю, стоит это перенести на время после того, как мой сын улетит на Землю. Инанна покинула Нинхурсаг, не зная, что и думать, а главное, как избежать гипноза, ведь он, несомненно, не поможет ей ничего вспомнить, а, напротив, заблокирует воспоминания. Пока не представляя, к чему это ведет, Инанна вдруг осознала, что никогда прежде не придавала значения дворцовым интригам, по крайней мере в то время, что она помнила. Теперь же, оказавшись у руля высшей расы, словно на верхушке пищевой цепи, она ощущала, что вокруг нее одни лжецы, льстецы и интриганы. И даже ее любимая тетя Нинхурсаг... Выходя во внутренний двор под огромным тентом, что держали слуги, она увидела Нинурту, стоявшего с визирем у трапа одного из шаттлов. Инанна не знала, куда он направлялся, да и не интересовалась вовсе. Они были чужими. Ей пришлось остановиться, чтобы склонить голову в легком поклоне, тогда как ее свита склонилась ниже. — Мой царь, я отбываю в Сахгалат на встречу с главой клана, а еще, чтобы посмотреть, чем мы можем помочь жителям, — озвучила она и без того известные ему планы. — Надеюсь, ваше путешествие, царица, увенчается успехом, — вежливо обратился он, ведь Инанна улетала, чтобы буквально взять новый долг у богатейшего клана. — Благодарю за доверие, мой царь, — Инанна опустила взгляд, едва ли наслаждаясь тупыми традициями дворца и королевским этикетом; и с каких это пор монархия начала ее раздражать? Взглянув на супруга в последний раз, она с удивлением обнаружила на его устах необычайно теплую улыбку, что, несомненно, сбила с толку. Она отправилась к своему шаттлу, взяв на борт лишь шестерых стражников, Сукхат и одну служанку, хотя в чертогах Лахмаанар наверняка ее бы обхаживали не меньше, чем во дворце. Пристегнувшись, Инанна посмотрела вперед в кабину пилотов, не отгороженную дверью на шаттле этой модели. Нинурта до последнего наблюдал за ней с улицы, пока трап шаттла не поднялся. И взгляд этот будто прожигал в Инанне дыру. О чем этот взгляд говорил, она не поняла, однако вновь испытала это чувство отвращения, ведь сегодня, когда она вернется, их ожидает еще одна ночь наедине, прежде чем Нинурта покинет Нибиру… Разруха, встретившая Инанну в Сахгалате, заставляла леденеть в жилах кровь. Обломки истребителей все еще покоились на разрушенных домах в южной части города, от которой буквально камня на камне не осталось. Пыль слоями лежала, покрывая золото искореженных крыш и облицовки фасадов, редкие уцелевшие указатели улиц больше напоминали творения скульпторов-сюрреалистов. Площадь Моншохвабад, имени построившего первое здание архитектора, лежала в руинах. История города длиною в миллион лет, казалось, была стерта с лица планеты. И среди всего этого ужаса — простые нибируанцы — разгребающие завалы работяги в спецовках, а также волонтеры без формы. Все это Инанна успела увидеть, заходя на посадку. Она сидела возле иллюминатора с тяжелым сердцем, ощущая вину перед мирными жителями за войну, которой даже не помнила. Зиккурат был практически цел, за исключением нескольких ангаров, в крышах которых зияли дыры. Мягко опустившись на шасси, шаттл по команде второго пилота переключил двигатели в наземный режим, и гул стал стихать. Когда трап открылся, Инанна отстегнулась, не позволив служанке ей помочь. Сукхат подала корону, которая в последние дни все чаще казалась бременем, и Инанна, расправив платье и плащ в пол, защищавший ее от дождя, вышла, еще не зная, кто встречает ее у трапа. — Царица Инанна, рады приветствовать вас, — улыбчивый мужчина средних лет низко поклонился, не скрывая восхищенной улыбки. Его длинные светлые волосы были завязаны в хвост. Инанна уже видела главу клана Лахмаанар — Эльгиса — и смутно помнила его из воспоминаний, когда он прилетал на Землю в Бад-Тибира, однако в то время она была еще совсем юна. Позади него в таком же поклоне стояла дочь — Сешмуна, девушка с острым ледяным взглядом и тонкой талией. Она была настолько худа, что казалось, достаточно было воздушного шарика, чтобы оторвать ее от земли. — Эльгис, слышала, что вы специально вернулись с Лахму раньше, чтобы оказать мне теплый прием, — Инанна улыбнулась. — Сешмуна, ты похорошела, — сообщила она заготовленную фразу, пуская пыль в глаза. Несомненно, Сешмуну было не забыть, невзирая на свою невзрачность, белесые глаза и слишком хрупкое телосложение, именно эта девица порой становилась одной из конкуренток Инанны в академии Акнат. Девушки буквально поделили академию на два лагеря. Инанна была первой красавицей из царской семьи, а Сешмуна — наследницей клана Лахмаанар, богачкой без титулов, но с огромной властью в руках. И с ее семьей мечтали породниться многие кланы. Ее отец выглядел чуть младше Нинурты, он, в отличие от дочери, был плечист, высок и красив. — Царица, что вы хотите сделать в первую очередь? Осмотреть город или же сразу же отправиться в наше поместье? Возможно, дорога вымотала вас? — Эльгис, пожалуй, сначала необходимо закончить государственные дела, осмотреть округу и понять, сколько нам потребуется времени, чтобы восстановить город. Однако в первую очередь мне стоит поздравить вас с юбилеем. Пятьсот тысяч лет — великая дата для любого нибируанца. — Не более, чем обычный день, — с легкой улыбкой сказал он, — однако вы правы, для нас это половина жизни и серьезный шаг к старости. Вы еще совсем юны и вас постигнет эта торжественная дата нескоро. Надеюсь, вы будете радовать нас своей красотой еще многие сотни тысяч лет. — Время быстротечно, Эльгис, — с легкой усмешкой напомнила она. — Вы правы, однако в вашем возрасте не стоит об этом задумываться. Что ж, — он указал на неимоверно длинный внедорожник-лимузин цвета слоновой кости, возле которого стоял водитель в черной униформе военного, — постараюсь показать вам город, вернее, то, что от него осталось. — Общими усилиями мы скоро прекратим страдания народа, — уверенно заявила Инанна, рассчитывая на деньги клана… …Инанна попросила остановить автомобиль у полуразрушенного здания все еще действующего шуруппака. Она обнаружила две машины, на которых были установлены огромные аккумуляторы, питаемые солнечной энергией, чтобы обеспечить шуруппак электричеством. Царица вышла на улицу, привлекая внимание к себе и короне у нее на голове. Простые жители, что были поблизости, замерли в едином порыве и склонили головы. О чем они думали? Они должны были винить царскую семью за лишения, которые им теперь приходилось терпеть. Инанна видела девушку, на вид ее ровесницу, что, не заметив ее, продолжала ковыряться в груде мусора. Ее длинная порванная на стыке рукава и плеча рубашка едва прикрывала тонкие ноги в пятнах грязи. Сердцем Инанны завладела жалость, ведь девушка искала в мусоре еду. — Эй, девица! — бросил стражник, выросший рядом с Инанной. Девушка не обернулась, продолжая заниматься своим делом. Инанна, подняв ладонь, остановила стражу, собравшуюся окликнуть ту еще раз, наверняка напомнив, что к ней обращается сама царица. — Ваше Высочество, что вы делаете? — спросил Эльгис, выйдя из машины. Инанна подошла ближе и тронула девушку за плечо. Когда та обернулась, то стало ясно, что в ее ушах наушники, из которых доносился тихий скрежет быстрой песни, мелодии которой не удалось распознать. По мере осознания, кто перед ней, девушка вздрогнула, шире распахнув темные глаза. Инанна и сама невольно замерла, встретившись с ее взглядом, как будто напомнившим ей что-то. У девушки была небольшая родинка над губой, также ставшая причиной всплеска необъяснимых воспоминаний. Быть может, Инанна встречала ее раньше? Девушка, конечно же, узнала ее. Любой знал, как выглядит царица Нибиру, также корона на голове Инанны не давала повода думать иначе. — Ваше Величество! — девушка, словно ослабев, упала на колени, не боясь пораниться. Она, конечно же, не знала что сказать, онемев от неожиданности. Неаккуратный пучок спутанных каштановых волос на ее макушке будто бы доказывал, что положение ее совсем бедственное. — Как тебя зовут? — Танашири, — ответила девушка негромко. — Танашири, где ты живешь? — невольно спросила Инанна, не понимая, зачем обратила на нее внимание. В ответ раздалось лишь молчание. — Отвечай, когда к тебе обращается царица! — рявкнул охранник. — Нигде, Ваше Величество. Мои родители погибли в Ресети-Ири. Я была здесь по работе, когда началось анкийское наступление, — заплетающимся языком проговорила она. — У тебя странный акцент, Танашири, — задумчиво проговорила Инанна, сощурившись. — Он насирийский? — Я провела детство в Насири-Ири, — тут же подтвердила она, не поднимая взгляда. Насири-ири был закрытым городом, далеким от технологий. Нибируанцы там жили, словно в древние времена, отказываясь ото всех благ цивилизации. Они возделывали землю при помощи лошадей и не использовали деньги, обмениваясь товарами. Их называли отшельниками, но каждый видел в них нечто возвышенное, сильное и светлое. Однако теперь этого города не существовало. Его стерла с лица планеты война с анкийцами. — Поднимись. Как давно ты не ела? — спросила Инанна, сняв плащ, который набросила на худые плечи голодающей девушки. — Пару дней, Ваше Высочество, — опустив взгляд, тихо ответила она. — Эльгис, найдется ли для нее место в вашем лимузине? — не оборачиваясь, спросила Инанна. — Царица, вы хотите взять ее с собой? — удивилась Сукхат, подойдя ближе. Но Инанна не ответила, она почему-то чувствовала, что должна помочь этой нищенке, что сильно кого-то напоминала. В глазах той появился неожиданный страх. — Ваше Величество, я не достойна вашего общества и даже этого, — она взглянула на плащ. — Я пока не могу помочь всем, но ведь тебе некуда идти, — напомнила Инанна; взгляд ее неожиданно упал на землю, где валялась обожженная рекламная листовка, на которой женщина с ярким макияжем и идеальной укладкой рекламировала косметику для ухода за кожей под маркой Танашири. — Не спорь, просто садись в машину. — С вашего позволения, но что вы собрались с ней делать? — спросила Сешмуна, которой пришлось брезгливо подвинуться, чтобы уступить нищенке место. — Не будем говорить в третьем лице о Танашири, — глаза Инанны сделались строгими, но затем ее взгляд, уже обращенный на девушку, смягчился, хотя подозрения, конечно же не покидали ее. — Полагаю, двух фрейлин мне недостаточно. Хочешь жить во дворце? — Царица, вы не можете просто так нанимать новых фрейлин, тем более не из знати! — переполошилась Сукхат. — И потом, подбором вашей свиты занимается вдовствующая царица. — Сукхат, — рявкнула Инанна, в то время как остальные притихли, — впредь ты будешь высказывать свое мнение только после моего разрешения. Если я сказала, что мне нужна еще одна фрейлина, то так тому и быть. Я — царица. Итак, Танашири, хочешь ли ты стать фрейлиной? Почему в глазах этой девушки был такой страх? Инанне на миг показалось, что эти ее эмоции остальные сочли проявлением некоего раболепия перед царственной особой, однако что-то тут было не так. Она была практически на взводе, о чем свидетельствовали подрагивающие пальцы и слишком частое моргание. Когда они доехали до поместья клана Лахмаанар, Инанна велела служанке найти Танашири подобающую одежду, привести в порядок и накормить. Через час должны были прибыть ближайшее родственники Эльгиса, Сешмуны и даже младшая дочь Эльгиса - Селина из академии на горе Акнат. Эльгис и Сешмуна, не считая слуг, проживали в одиночестве в современном особняке, сделанном из металла и стекла. Хрустальный дом — так называлось их пристанище, по счастливой случайности не пострадавшее в ходе бомбардировки из-за своей удаленности от центра города. Инанна должна была провести здесь еще несколько часов, прежде чем вернуться в столицу. Она все время думала об этой девушке, с которой непременно стоило поговорить наедине. Та почему-то боялась Инанны, возможно, она знала нечто такое из ее прошлого, что заставляло ее трястись лишь от одного взгляда на царицу. Не стоило игнорировать нибируанское чутье. — Вас ожидает господин Эльгис, Ваше Величество, — напомнила Сукхат, так как Инанна слишком глубоко ушла в свои мысли, глядя в отражение в зеркале. — Да, нужно закончить дела, — согласилась она и, придирчиво оглядев себя, вышла из лучших гостевых покоев особняка, выделенных царице на время пребывания. Интерьер этого дома мало чем напоминал дворец, скорее, космический корабль из-за обилия гладких металлических поверхностей. Практически вся мебель и впрямь была сделана из металла, а стеллажи под книги — из темного стекла. По дороге к кабинету Инанне попался бионик-уборщик, драящий пол до блеска. Более всего удивляли изогнутые непонятно что изображающие предметы декора — свисающие с потолка стеклянные сталактиты. Но их назначение вскоре прояснилось. Это были лампы, в темных, далеких от света коридорах ярко освещавшие помещения без окон. Кабинет Эльгиса не выделялся из общего интерьера. Помещение было наполнено дневным светом из-за панорамного окна во всю стену. — Ваш дом — произведение искусства, — одарила главу клана заслуженным комплиментом Инанна. Он ответил необъяснимой подозрительной улыбкой. Эльгис поднялся на ноги и обошел стол, чуть задев поднос с чаем, лязгнувший чашками. Оказавшись сзади, он положил ладони на плечи Инанны. — Дорогая, в прошлый раз ты обозвала мое жилище безвкусицей, — фамильярно обратился он. — Или твой собственный вкус изменился? Инанна напряглась, не понимая, что движет им, и что позволяет ему вести себя столь фривольно. Она подскочила на ноги и обернулась, встретившись с взглядом полных жажды голубых глаз. Эльгис обошел кресло и заключил ее ладони в свои. Он медленно и нежно целовал ее руки, вводя в еще больший ступор. — Я скучал по тебе, Инанна, — заявил он совершенно ошарашившую ее новость. — Рад, что ты выжила. Тебе не стоило лезть в пламя. А она смотрела на него, непонимающе моргая. — Давно я тебя не навещала, — согласилась она, не давая ему повода думать, что ничего не помнит. И тогда он встал вплотную, обняв ее и оглядев, словно любимую, что и не чаял увидеть. — Я был прав, корона пойдет тебе. Теперь ты царица, Инанна, как ты и хотела. Ты уверена, что хочешь вернуться в Экалати сегодня вечером? — он осторожно снял корону с ее головы и, отложив на стол, зарылся в волосы Инанны пальцами. — Не хочу тебя отпускать. Эльгис, поддавшись возбуждению, стал покрывать ее шею поцелуями. Инанна не знала что делать, она не помнила его, тем более, в качестве любовника. Однако его речи и поведение заставляло ее терпеливо ждать, ведь Эльгис мог рассказать ей что-то о ее прошлом. — Ты ведь знаешь, что я приехала не просто так, а по государственным делам, — сглотнув, сказала она, стараясь придать голосу уверенности. — Деньги подождут, а вот я ждал слишком долго, — он добрался до ее губ грубым, властным поцелуем, на который Инанна смогла ответить через силу. — Как долго я желал, чтобы ты приехала, — Эльгис поднял ее на руки и усадил на стол, раздвинув ноги. - Моя царица, моя прекрасная женщина, ты разжигаешь во мне пламя. Только сейчас он заметил, что Инанна находится в замешательстве. Она смотрела на него как-то странно, словно не узнавая. — Теперь я супруга царя, — сказала она, думая, что, вероятно, это ослабит его настойчивость. Чувствуя, как он возбужден, Инанна решала для себя, стоило ли позволять Эльгису вести себя подобным образом. Она его не помнила, но они, кажется, были весьма близки в ее позабытом прошлом. — Не забывай, кто помог тебе ею стать, — неожиданно заявил Эльгис, а в глазах его блеснула сталь. Клан Лахмаанар помог ей стать женой Нинурты? Как?.. Инанна постаралась улыбнуться, переводя все в шутку. Она коснулась его щеки тыльной стороной ладони и прижалась теснее. — Никогда не забывала, — прошептала она, двигая бедрами, что заставляло Эльгиса глухо постанывать и не позволяло замечать ее очевидно странного поведения. — Вместе мы сможем управлять этой планетой, но помни о нашей договоренности. Клан Ишидсур должен отойти на второй план. Мне нужен рынок переработки атомарного золота. — Он и так на треть принадлежит тебе, — Инанна коварно ухмыльнулась, стараясь скрыть панику. — Я слишком жаден, чтобы делить его с Ишидсурами и короной, дорогая, — он позволил укусить себя за губу, из-за чего его дыхание стало еще более прерывистым. — Нинурта должен отдать мне долю Ишидсур, таков был уговор, когда я согласился помочь тебе стать царицей. Или ты хочешь, чтобы я напомнил тебе, каким образом умерла Гулла? А может, о том, кто помог Энки подготовить наступление анкийцев, чтобы вы с Нинуртой убили Энлиля? Инанна едва сохранила самообладание. Она почти дрожала, не в силах принимать такие вести. Они с Нинуртой убили царя? Великий Ану, это она причастна к вторжению анкийцев на Нибиру? Как же такое возможно? Что за абсурд?! — На тебе лица нет, Инанна, — не смог не заметить Эльгис. — Словно я сказал что-то не то… — Все в порядке, просто в последнее время на меня многое навалилось, — неопределенно отозвалась она, чувствуя, как сердце ее пропускает удары. Неожиданно Эльгис отступил и, сложив руки на груди, вернул ей мрачный взгляд. — Инанна, ты ведешь себя так, будто мы не знакомы, — меж светлых бровей Эльгиса залегла глубокая складка. — В чем дело? Ты решила кинуть меня? — Ни в коем случае, просто не все так быстро. Корона сейчас пытается свести концы с концами, чтобы вернуть нибируанцам их прежнюю жизнь. — Ты знаешь, что я готов помочь. Как мы и договорились, я дам деньги на восстановление городов, а также на восстановление шахт и заводов Земли. Более того, в перспективе можно открыть завод на Лахму. Именно за этим я туда и летал, - очевидно лукавил он, наверняка выискивая сведения о вооружении Нинурты на Лахму. - Надеюсь, что ты склонишь царя на мою сторону. Клан Ишидсур должен уйти с дороги. Все так или иначе тянули руки к престолу, и Эльгис не был исключением. Инанна сейчас вряд ли могла переварить неожиданно открывшуюся информацию о заговоре, думая о том, что же заставило ее стать соучастницей убийства собственного деда. Неужели она и впрямь виновата в войне? Нинурта убеждал ее, что это Мардук убил Энлиля. Так получается, это все грязная ложь? И именно это он пытается скрыть, заставляя Нинхурсаг пичкать ее препаратами, блокирующими память? Замешана ли в этом и сама вдова предыдущего царя?..