***
- Я выполнил приказ о сопровождении. Возвращаюсь в поместье, - парень отворачивается и шагает прочь, поджав губы. Он раздражён. Раздражён поведением Кирии, его приторными улыбками, появлением этой девчонки и многими другими вещами, происходящими в его жизни. Они просто бесят его. Бесят до дрожи в коленях и обкусанных до крови губ, до судорожных всхлипов по вечерам и кричащего до боли, где-то внутри, сердца. Всё не должно быть так. Не должно быть так как вчера или сегодня, сейчас, но что может изменить "всего-лишь пешка"? От осознания всего душа распадается на куски, гниёт изнутри, разбивает всё содержимое, которого и так практически не осталось, на мелкие осколки, настолько мелкие, что даже самые крошечные песчинки с ними не сравнятся. Есть ли смысл любить или как от этого избавиться? Брюнет задавался этими вопросами кучу раз, хоть и не был, как казалось, философом. Возможно, ему просто не повезло. Не повезло в этой жизни, а если верить теории о перерождении души, то, вероятно, ему не повезло и в прошлых. Кто знает. Вдруг в каждой из таких жизней его преследует какой-нибудь надоедливый и такой очаровательный Кирие, заставляющий содрогаться всё вокруг одним фактом своего явления каждый чертов раз. Это чувство поселилось в его сердце давно, ещё где-то в начале, среди спутанных цветов цикория* под ногами. Перед глазами изредка появлялась улыбка, она пробивалась сквозь тернистый туман, обнимающий горизонты виденья, но пусть и была такой яркой, красочной... Это была всего-лишь диссимуляция, чем является и по сей день. Брюнету никогда не были понятны мотивы такого сокрытия, что вызывало коренное раздражение и даже неприязнь, но это не помешало ввязнуть в омут чувства, которое все называют любовью. И каждый раз казалось, он чувствует каждой клеточкой своего тела самое дно, но всегда находилась точка ещё глубже. - Хей, - голос из-за спины на несколько секунд заставляет потерять рассудок, чертыхнуться про себя и в очередной раз прочувствовать неизмеримо больше, чем вообще возможно ощутить когда-либо ещё. - Карамия ещё там? - Вероятно, - Аксель отвечает лаконично и стойко, на миг теряясь в непривычной твёрдости своего голоса и замирает, ощущая чужое дыхание близко-близко, оно словно крадёт собственный воздух и пускает по всему телу жменю мелких колючих мурашек. - Не веет от тебя любезностью, мистер. Чужая рука плавно проводит по спине и плечу, а сам Кирие чуть наклоняется, ухмыляясь, после чего приближается к лицу. - К-Кирие-сама! - окликивает его вконец смутившийся загорелый парень, что стоял чуть позади, но голубоглазый игнорирует, снова улыбаясь, зато Аксель узнаёт, что с советником Оз есть кое-кто ещё, от чего на душе становится легче, но в то же время и нет, слишком невыносимо, это ничего не меняет. Правда Кирие всё же останавливается, тихо хихикает, что чертовски на него похоже, а потом выпрямляется. - Ты можешь идти, Мэнбой. На сегодня дела закончены. - Но ведь мы ещё собирались... - названный неуверенно замолкает, явно испытывая неловкость от присутствия кого-то третьего, перед кем нужно сказать о незаконченных делах. - Завтра. Что ж, и мы пойдём, да, Аксель? - он слишком сахарно и неестественно улыбается и немного толкает брюнета вперёд, попутно воспроизводя прощальный жест в виде нескольких махов белой перчаткой, оседающей на руке.***
В голове, всегда в самые неподходящие моменты, появляются дурные мысли, проводящие цветочные параллели между событиями, чувствами... Вероятно, проще было бы со всем покончить, в частности с собой, но Аксель не был таким человеком. И порой от этого тошнило, от того, какой ты человек. Хотелось бы забвенно начать жизнь заново. Склеить себя по кусочкам, которые ты сам выберешь... Вот только стал ли бы он счастливее на самом деле? Влюбился ли бы он в таком альтернативном варианте вторично? И неужели могло так случиться, что вновь в одного и того же человека? Повторилась ли бы эта история снова? Вопросов слишком много, впрочем, как всегда, а способности опровергнуть или подтвердить предположения - нет абсолютно. Тогда, есть ли смысл над этим думать вообще? - Убери, пожалуйста, руку... - приостанавливаясь, брюнет ощущает на себе настойчивый взгляд голубых, словно лазурный океан, глаз, страшась заглянуть в них самостоятельно. Как же потешно и жутко было бы отчаянно в них утонуть. - ...с моего плеча. Ты искал босса... И он в другой стороне. - Я просто спросил где он, - проговаривает зеленовласый и внезапно останавливается. Это место выглядит красиво. Красиво выглядит весь город. Глаза привыкают к красоте и это становится обыденностью, но хотя бы изредка стоит ею любоваться. Люди вроде Фуки, оказавшиеся здесь по каким-либо причинам впервые, всегда говорят: ось* потрясающе. Загадочная башня, с привязанной к ней, словно крепким невидимым канатом, легендой, о живущем на её верхушке Великом Короле, встретив которого, можно загадать желание... Как бы глупо не звучало, но Аксель верил этому, краешком своей души. И если бы вдруг ему довелось повстречать его... Он был полностью уверен в своём желании. Пусть это и не особо на него похоже - любовь способна творить удивительные вещи. Причём со всеми: независимо от пола, возраста и личных качеств. Любовь способна терзать, убивать каждое мгновение заново, бессчетное количество раз, в миг перевернуть все приоритеты и принципы вверх головой, отнять трезвость и последнюю долю здравого рассудка, заставить спятить, обезуметь, сойти с ума. "Великая сила Любовь. И тот кто искренне уверен, что её не существует, просто слишком примитивен для того, чтобы ощущать нечто столь грандиозное..." - эти строчки из книги одного известного и эксцентричного писателя, которая как-то попадалась на глаза, почему-то запомнились слишком четко, слишком ясно и слишком надолго, временами проигрываясь в голове, словно старая кассета в магнитофоне. Тогда брюнет думал: возможно, кого-то это могло оскорбить, стоит быть терпимее и внимательнее к чужому мнению. В принципе, в данном аспекте, его взгляд так и остался прежним. - Аксель, что-нибудь случилось? Звонкие ноты, непринуждённо отдают в висках чем-то специфическим, словно прямо над ухом бьёт маленький колокольчик. И его звон в ушах разрастается в геометрической прогрессии, находя отголосок в самой душе - от этого бросает в дрожь. - Давай мы просто пойдём в особняк и ты не будешь лицемерить, издеваться или притворяться что тебе до этого есть дело? - Повтори... Снова безвольные мурашки пробегают по коже вдоль всего тела, а от этого взгляда бросает в жар. - Ты и сам всё знаешь... - негромко проговаривает парень, уводя взгляд. Дышать становится сложнее и Капореджиме* закрывает глаза, жалея, что создатель не дал ему столько откровенности. Или наглости. Нет разницы, он не дал ни того ни другого. А мог бы. Мог бы, и возможно тогда брюнет не чувствовал бы себя таким ничтожным, бесполезным для себя самого, имел бы силы признаться и сказать всё-всё, чего только его сердце сейчас могло пожелать. Он открывает глаза и видит всё ту же картину, правда теперь взгляд Кирие опущен, как и уголки губ, от чего всё вокруг непривычно тускнеет. - Ты не прав, - тихо говорит он, Акселю даже кажется, будто голос подрагивает. - Ты не прав, - повторяет зеленовласый и делает несколько шагов вперёд, а оказываясь рядом, молча кладёт свою голову на плече брюнета. Аккуратная шляпа беспорядочно падает на землю и парень ощущает дрожь. Не в своём... В чужом и, кто-бы мог подумать, таком хрупком теле. Они безмолвно стоят на месте ещё минуты две, до тех пор, пока зелёная макушка не пропускает всхлип, заставляя опешить Капо* ещё больше. - Кирие... - Ты совсем не понимаешь людей, да? Не повезло же мне, ахаха... - голубоглазый начинает тихо смеяться, а Аксель чувствует холодящую всё тело влагу в районе собственного плеча. Он тонет в этом миге, теряет рассудок, замирает, в тот момент как чужие губы нежно и аккуратно ложатся поверх собственных, что несносно мягко и трогательно, невероятно странно, неимоверно феерично... И Акселю почему-то кажется, что теперь всё будет хорошо. Будто завтра всё совсем не будет так как сегодня или вчера, и возможно, ему совсем не нужен никакой "Король Мира", ведь желания исполняются сами собой. Да и может ли у мира быть король? Может быть больше не будет невыносимо мрачных и одиноких ночей, потерь сознания в самом эпицентре событий, не будет приветствий по утрам, всем, кроме него одного, насмешливых фраз или ироничных взглядов. Но даже если будут, всё-равно теперь всё хорошо, ведь правда? Они обязательно скажут что-то друг другу... Позже. Брюнет с опаской допускает мысль, словно это его сумасшедший сон и сейчас встретит отвратительная реальность, но... Она не настаёт, лишь щекотливая иллюзия, вскормленная собственным воображением, иногда пытается обмануть в своём существовании или намекнуть на него, но эти старания слишком мизерны, для того чтобы заставить поистине беспокоиться, и он счастлив поэтому. Капо становится свидетелем "слабости" человека, у которого её вообще, казалось, нет. Но так лишь казалось, он осознаёт. Осознаёт и понимает, наконец, что находящийся перед ним парень прятал всё это время, с чем боролся и что скрывалось за занавесом, к которому представлялось невозможным даже просто подойти... И его это не отвращает, совсем нет, ничуть. Аксель находит это удивительным, закрывает глаза и отдаётся необыкновенной нежности, крупным градом рассыпавшейся по всей округе, желая продлить этот момент на большее время, желательно на вечность или даже на две. _________________________________________________________________________________________