Убийства в Малой Медведице

На космодром Палапутры опустился явно переживший жестокие бои скоростной крейсер ИнтерГпола. Из него вышел бледный человек в чёрном мундире и со странной улыбкой показал подошедшим ушанам-пограничникам удостоверение Галактической полиции. Пограничники посмотрели, задумчиво пошумели ушами и пропустили гостя в город. Крейсером немедленно занялись механики. Крыс (а это был, естественно, он), с трудом проталкиваясь сквозь толпу, собравшуюся со всех концов Галактической Федерации на очередной базар, дошёл до гостиницы «Волга-матушка». Там тоже было, мягко говоря, людно – многие планеты с условиями, сходными с земными, находились близко к Блуку, и гостей с таких планет всегда было достаточно. – Селезнёва Алиса Игоревна в каком номере? – спросил Крыс у портье, когда у того была пара свободных секунд. – Пятнадцатый, четвёртый этаж, – крикнул портье, пытавшийся дать ключи пяти гостям одновременно. Через десять минут Крысу удалось подняться на нужный этаж, даже не превращаясь в птицу или в кого-то другого, кто бы не чувствовал давки. Он постучал в дверь пятнадцатого номера и сказал их прежний одноразовый, а на деле ставший постоянным пароль: – Пропавшие голкоры, планета Тишина, порошок от насекомых. Счастливо улыбающаяся Алиса открыла дверь, и Крыс с предельной осторожностью обнял её. Его жена была на четвёртом месяце беременности, и Крыс ужасно боялся повредить ребёнку. – Ну как дела? – возбуждённо спросила Алиса, когда они устроились в просторной гостиной с викторианской мебелью. Крыс вернулся с необычайно опасного задания, имевшего цель обезвредить склад химического оружия одной галактической банды. – Склад взорван. Большая часть банды погибла, остальных отправил с Корой в центр, – гордо сказал Крыс. – Кстати, я встретил на астероиде неподалёку Гераскина. – Ой, правда? И как он там? С Пашкой Гераскиным Алиса не разговаривала с тех пор, как два года назад позвонила ему, чтобы сообщить, что выходит замуж. Встретившись на биостанции (что случалось теперь редко), они обменивались только сухими кивками и приветствиями. – Да нормально. Он, собственно, помог мне заминировать склад. Поговорили даже с ним, он, оказывается, через несколько месяцев на Эгли Крапикас женится. – Ну я ж говорила, – обрадовалась Алиса. – Эгли ему подходит. – Я ему так и сказал. Ну ладно. Как ты-то себя чувствуешь? – Крыс присмотрелся к Алисе, чтобы убедиться, что после нескольких недель его отсутствия его жена в порядке. – Великолепно, – улыбнулась она. – Но перелетать куда-то побаиваюсь. Изменения гравитации – штука такая... Видно, судьба нашему ребёночку родиться на Блуке. Крыс и Алиса с самой своей свадьбы, состоявшейся через две недели после событий на «Галактиане», жили понемножку во всех своих домах. Первое время, чтобы улеглись страсти в Алисиной семье, они больше времени проводили в Серой туманности или в системе Медуза. А потом, когда комиссар Милодар решился-таки взять Крыса на работу в ИнтерГпол, супруги предпочитали жить поближе к Земле и Галактическому центру. Планета Блук находилось примерно на одинаковом расстоянии от обоих этих мест, и Алиса вот уже три месяца безвылазно сидела в «Волге-матушке», каждую неделю посылая отцу в Космозо каких-нибудь новых зверушек, купленных на базаре. Селезнёвы и все их родные и близкие очень долго примирялись с женитьбой Крыса на Алисе. Несколько дней после истории в Малой Медведице вообще прошли в жарких ссорах. В защиту жениха и невесты выступили Пуччини-2, симферопольская бабушка (после некоторых колебаний), комиссар Милодар и Кора Орват. Все остальные бурно протестовали, и каждого приходилось по отдельности переубеждать. Но сейчас, через два года, всё уже было спокойно. Комиссар Милодар, хоть и защищал Крыса в этих скандалах, с принятием его на работу колебался. Но Крысу не пришлось болтаться без дела: он помогал Алисе с её исследованиями, а также выручил целую кучу киностудий, заменив на съёмках ушедшую на временный покой после тяжёлого стресса Мейбл Ланден. Если бы не Кора Орват, наверное, никогда бы Милодар не перестал колебаться относительно возможного нового агента. Что касается Коры, она по-прежнему числилась третьим агентом и ближайшим другом комиссара. Ей уже под сорок, замуж она так и не вышла (давно ещё, в двадцать шесть лет, она некоторое время была замужем за инопланетным принцем Густавом Рагозой, но развелась, и это не считается). Жёны Милодара, сменяющиеся, как всегда, примерно раз в полмесяца, в большинстве своём не выносили Кору на дух, как и их предшественницы. Межпланетные сплетники гадали, когда же Милодар и Кора наконец поженятся. Известный мафиози Волсен был казнён в Галактическом центре через полтора года после поимки; всё это время шло следствие по его делу (точнее, многочисленным делам). Первые несколько месяцев из этих полутора лет он болел тяжёлой формой дрожалки Коса, с осложнениями. Врачи так и не поняли, где и каким образом он её умудрился подцепить. Именно из-за Волсена больше никому из тех, кто отправляется на какие-то опасные дела или просто на незнакомые планеты, не удавалось отвертеться от проглатывания ужасно солёных капель от этой болезни, потому что уже нельзя сказать, что дрожалкой Коса не болел ровным счётом никто. Сержант Майкл Вернон, когда его извлекли из анабиоза, очень огорчался, что пропустил первый рейс «Галактианы». Поэтому он перешёл работать на «Небьюлу», на которой и побыл во время её первого рейса, и остался на все последующие. А «Галактиана», несмотря на все старания руководителей проекта «Монумент», перестала привлекать пассажиров: все забронированные билеты на неё были разом сданы после распространения на сайтах новостей информации об убийствах. Тогда лайнер перегнали на Кунлиру, посадили примерно на то же место, куда он сел после столкновения с мнимым астероидом, и устроили в нём музей. Рядом с ним поставили крейсер «Удар», хотя комиссар Милодар не оставил пока что идеи выкупить крейсер обратно и ввести его после ремонта назад в полицейский космический флот. Музей на Кунлире стал необычайно популярным. Его хотели назвать музеем имени Алисы Селезнёвой, но Алиса воспротивилась, и музей переименовали за неимением лучшего варианта в Кунлирский криминологический. Крыс и Алиса посетили этот музей только один раз, через полтора года после свадьбы. Надо отдать должное организаторам, на корабле ничего не поменяли, ведь никто на нём больше не летал. Даже рисунок Иви и Алисы так и валялся в игровой комнате. Крыс с разрешения жены незаметно стянул этот рисунок (всё равно игровая комната посетителей не интересовала), и Алиса отправила его Иви в Вашингтон, присовокупив рассказ о том, как Иви со своими красочками помогла раскрытию дела.