Рождество

Рождество — прекрасный праздник, когда вся семья в сборе. Все сидят за праздничным столом, уплетая разные вкусности. Родственники обмениваются подарками, влюбленные обнимаются — прекрасный повод для веселья есть у всех. Семья Галлагеров всегда отмечала этот прекрасный семейный праздник. В это Рождество Йен пригласил своего парня Микки, у которого, по сути, не было праздника никогда. Семья Милковичей была грозой Саутсайда. Все боялись главу семьи — Терри. Он любил бить детей, жену… он любил насилие. К сожалению, Микки так и не смог познать дух Рождества, вынужденный сидеть в своей комнате каждый год, каждое гребаное Рождество, слушая, как пьяный Терри снова бьет его братьев, из-за того, что они не купили ему бухла. Но теперь у младшего Милковича есть Йен, и он всегда позаботится о нём. Йен предложил Микки праздновать у него, в кругу его семьи. Он заверил своего парня, что тот будет окружен любовью, на что Милкович недовольно закатил глаза, но всё же согласился. В Рождественское утро в доме Галлагеров было очень тихо: все спали. Йен обвил руками талию Микки и мило посапывал, выдыхая парню в шею. Веки Милковича распахнулись, и первое, что он сделал, так это высвободился из оков рыжего и направился в душ. Он включил кран, снял с себя всю одежду и встал под горячие струи воды. Микки и не заметил, как Йен вошел в ванную, пока тот не встал под душ рядом с Микки. — Привет, — улыбнулся рыжий, чувствуя, как капли воды стекают по его лицу. — Угу, — Йен подошел вплотную к Микки и обнял его за талию. — С Рождеством, — прошептал Йен в плечо Мика, целуя его. Тот улыбнулся и встал на цыпочки, чтобы поцеловать в губы своего парня. Он жадно впился в Йена, изучая его рот своим языком, выводя круги во рту рыжего. — Ммм, — блаженно закатил глаза Йен, прикусывая губу Милковича, — хочу тебя. — Хоти дальше, — ухмыльнулся Микки и вырвался из объятий рыжего. — Придурок, — рассмеялся Йен. Микки взял с полочки яблочный гель для душа и выдавил немного себе на ладонь. Он принялся намыливать свое тело, специально делая это сексуально. Йен в открытую пялился на Милковича, закусив губу. — Какой же ты жаркий, — прорычал Йен и впечатал Микки в кафельную плитку. Он впился в сладкие губы парня, с каждой секундой углубляя поцелуй. Галлагер покрывал его шею поцелуями, спускаясь ниже: теперь он уже изучал своим языком его грудь. Он взял в рот его сосок и принялся посасывать его. Милкович издавал громкие стоны, вцепившись в рыжую макушку Йена. Он мог лишь чувствовать губы своего парня на его груди и приятное жжение в области паха. Йен опустился губами на член Микки и начал сосать его, постоянно увеличивая темп, заглатывая на всю длину. Милкович уже не пытался сдерживать громкие стоны, совершенно наплевав на жителей этого дома. Он проводил сквозь пальцы огненные волосы своего парня, то и дело насаживаясь на рот Йена. — Йе-ен, бля-я-ять, я сейчас… — зажмурил глаза Микки, сильнее сжимая голову Йена. Галлагер тут же почувствовал, как теплая жидкость вылилась ему в рот. Он слизал со своих губ липкую сперму и поднялся с колен. — Не за что, — ухмыльнулся Йен, выходя из душа. — Ну ахуеть теперь, — вскинул брови Микки и рассмеялся. Парни потратили еще немного времени на переодевание и на чистку зубов, а после вдвоем вышли из ванной. — Вы чё так долго?! Вы трахались там? — скривился Лип. — Можно было и потише, — он вошел в ванную и громко захлопнул дверь за собой. — Мда-а… — закатил глаза Йен. -… Всё будет хорошо, — рыжий щелкнул пальцем по носу Милковича и отправился вниз по лестнице. — Пиздец…

***

В этот же вечер семья Галлагеров сидела за большим праздничным столом, наполненным разными вкусностями. В гости к Галлагерам пришли Кев и Ви, даже Светлана и Евгений. Гости сидели и громко смеялись, обсуждая что-то. Йен же часто смотрел на Микки, чтобы убедиться, что ему все нравится. Милкович только сидел и натягивал улыбку ради Йена. На самом деле, сейчас он очень хотел оказаться вместе с Галлагером наедине: на диване, в доме Микки, желательно, закончить начатое в душе. Сегодня у Микки для рыжего был особый подарок, но он не решался преподнести это ему, оттягивая время, то и дело болтая о какой-нибудь чепухе. Спустя полчаса он, наконец-то, решился на столь важное для него объявления. Он встал из-за стола и кашлянул для того, чтобы на него обратили внимание. Куча пар глаз уставилась на Милковича. — Я бы… я бы хотел подарить Йену подарок. Заранее, — он улыбнулся, смотря на Галлагера. Лип вскинул брови, безразлично подняв глаза на Микки. Сам рыжий был удивлен: обычно Милкович никогда не делал объявлений или публичных подарков, поэтому он поудобнее устроился на стуле, готовясь внимательно слушать своего парня. — Йен, я… — Микки растягивал слова, не решаясь говорить дальше. — Всё в порядке, — улыбнулся Йен. — … Мы долго вместе, прошли через такое количество хуйни, что не каждый выдержит. Вся эта хрень с биполяркой, с Сэмми… мне было тяжело не меньше тебя, — продолжал Милкович. — И я так счастлив, что ты у меня есть. Что я просыпаюсь каждое утро и вижу твою заспанную мордашку… твои блядские рыжие волосы, дохуя красивые веснушки… — Йен начал расплываться в улыбке, все еще не понимая, к чему клонит его парень. — Знаешь, спасибо тебе. Спасибо тебе, Йен, — Микки ели заметно улыбнулся, вспоминая время, проведенное вместе с Галлагером. — Спасибо за то, что вернулся ко мне. Спасибо за то, что я счастлив. Я так счастлив. Боже, блять… — Микки поднял глаза на потолок, останавливая поток слез. — Я так тебя люблю, я всё отдам за тебя, детка… Йен игнорировал слезы, которые катились из его глаз и просто сидел и слушал своего парня. Сидящий за столом народ, открыл рты, ожидая продолжения. — И я хотел у тебя спросить… — продолжил Микки. — Выйдешь ли ты, блять, за меня? — он встал на одно колено, как в сопливых фильмах и открыл коробочку с кольцом прямо перед лицом Йена. Следующие слова Милкович уже шептал: — Потому что, если ты откажешь… я просто… просто не знаю, как буду жить без тебя, — теперь Йен не старался сдерживать слезы, которые градом катились из его глаз. — Бо-о-оже, — прошептал Йен, вставая со стула и хватая лицо Микки в свои руки, вынуждая его встать с колена. — Конечно, блять. Конечно я согласен, — зарыдал Йен, смотря прямо в голубые глаза Милковича. Микки расплылся в милой улыбке и надел кольцо на палец Галлагера. — Я люблю тебя, — прошептал Микки в губы Йена, игнорируя кучу глаз, которые уставились на них. Поцелуй был мягкий и очень теплый, в который была вложена вся любовь Микки к Йену. — И я тебя, — произнес сквозь поцелуй Галлагер. Все семейство Галлагеров подорвалось с места, принимаясь обнимать парней, искренне радуясь за них. — Уи-и, свадьба! — завизжала Дебби. Йен рассмеялся, обнимая за талию Микки и прижимая ближе к себе. — Никаких блядских Галлагеров, понял? — прошептал Милкович на ухо Йену. — Ты только Милкович, и точка! — улыбнулся Микки. — Конечно, папочка, — засмеялся рыжий и пихнул в бок своего жениха. — Ты мне должен. Продолжение. Я так и не получил свой приз, — ухмыльнулся Йен. — И уверяю тебя, сегодня будет лучшая ночь в твоей жизни. — Придурок, иди нахер, — тоже засмеялся Микки. Когда парни поняли, что их разговор слышали все присутствующие, по всей комнате раздался звонкий смех и звуки отвращения. Йен Милкович навсегда запомнит то Рождество — самое счастливое в его жизни. Ну, а сейчас он просто сидит на диване, в обнимку со своим мужем в их доме, пока в камине догорают дрова, а с кухни доносится запах свежезаваренного какао… Он счастлив… дико счастлив и так будет всегда…