***
Алиса не всегда попадала на чаепитие. Иногда она оказывалась в бледном, лунного цвета дворце и играла в шахматы с Белой Королевой. Порой гребла в лодке по ручью, пытаясь набрать камышей. Алиса знала, что должна что-то… кого-то… найти, но находились только другие важные дела, с которыми обязательно надо было разобраться. Лишь проснувшись, она вспоминала, что ей следовало извиниться и уйти на чаепитие. Однако во сне это почему-то никогда не приходило в голову. Со снами всегда так. Не всегда сны бывали приятными. Однажды Алиса обнаружила, что бредёт по засушливой оранжевой пустоши. Там она наткнулась на любопытное скопление красных пещер, которые, в конце концов, развернулись в гигантские подземные залы, но вскоре Алиса пожалела, что пошла на поводу у своей жажды исследований, потому что в самой дальней пещере обнаружились Красная Королева и Валет. Королева отреагировала в свойственной ей манере: – ТЫ! – завизжала она, ткнув обтесавшимся скипетром в направлении Алисы. – Убирайся отсюда, гигантская тварь! Голову с плеч! – Так вот, где вы теперь живёте. – Не обращая внимания на вопли Красной Королевы, которая в тщетной ярости била себя по юбкам, Алиса прошла глубже в пещеру. Тень на одной из колонн оказалась обеими руками прикованным к ней Валетом. – Господи, – поразилась Алиса, – вы так и держите его здесь? Королева надулась. – Не могу иначе. Он всё время пытается меня убить. – Ты ещё винишь за это меня? – отозвался Валет. Подойдя ближе, Алиса заметила, что заплатка, закрывающая глаз, у него отходит, и с определённого ракурса можно увидеть пустую глазницу. Одежда на нём была дырявой, будто кто-то день за днём наносил на торс по тысяче маленьких порезов. Подмигнув Алисе единственным глазом, Валет криво улыбнулся. – Милая, милая Алиса. Пришла за мной. Ты поэтому здесь, а? Хочешь меня освободить? – Мне нельзя говорить с вами, и помогать тоже, – напомнила ему Алиса. Во рту у неё пересохло от ужаса. – Ты её знаешь, – прошептал Валет. – Она никогда меня не отпустит. – Тебе плевать на меня! – завопила Королева. – Плевать с высокой колокольни! После всего, что мы пережили! – Сделав выпад скипетром, она ткнула Валета в рёбра; тот дёрнулся. Алиса выхватила у неё злосчастную вещь и отбросила подальше. Разрыдавшись, Королева принялась колотить Алису по коленям. – Я люблю его, разве ты не видишь! Так обращаются с теми, кого любят, это все знают! – Неправда, – отрезала Алиса, пытаясь отцепить её от себя. – Конечно нет, – безжалостно сказал Валет. – Своего ты мучаешь ожиданием. Разогнувшись, Алиса замахнулась, чтобы ударить, но одумалась. "Он и так достаточно наказан", - сказала она себе и опустила руку. – Я рада, что вы вместе, – проронила Алиса устало и направилась к выходу из пещеры. Она слышала, как Валет звал её по имени, но скоро вопли Королевы заглушили его голос. Алиса ускорила шаг: она не знала, где находится, но, возможно, было ещё не поздно успеть на чаепитие. Только вот солнце так пекло, что голова уже начинала кружиться. В глазах поплыло, и Алиса упала; утонув в оранжевом песке, она вывалилась на потолок и с него – в свою кровать в посольстве. Невозможно контролировать сны. Порою, с горечью думала Алиса, вытирая пот со лба, даже с реальностью бывает легче.***
Алиса вышла замуж в двадцать шесть. За коллегу-торговца, честолюбивого, как и она сама, строившего планы наладить связи с Китаем; в ответ на её дикие россказни о туфлях, кораблях и сургуче, он только улыбался, не зная, что сказать. Его глаза не меняли цвет в зависимости от настроения, но были добрыми, и это было главным. Алиса знала, что он станет хорошим отцом её детям – в конце концов, ведь именно этого она и хотела. Месяц после замужества Алиса не видела снов. Когда она, наконец, вышла из-за угла разрушенной мельницы, за столом было пусто. Мартовского Зайца нигде не было, но количество осколков вокруг подсказывало, что он наконец-то перебил последние чашки. Соня спала в чайнике. Алиса оставила её в покое и направилась к ручью, на берегу которого виднелся знакомый цветастый силуэт. Шляпник неподвижно сидел перед шеренгой блюдец, наполненных слабым чаем с молоком. – Ни звука, – прошептал он, когда Алиса приблизилась. – А то хлебабочки испугаются. Припав к дальнему блюдцу, две хлебабочки пили из него крошечными, ничтожными глоточками. Алиса уселась рядом со Шляпником и бесшумно подобрала ноги под юбки. Они оба молча наблюдали за хлебабочками, пока те не наелись и медленно не уползли, скрывшись из виду. – Жалкое зрелище, – нарушил молчание Шляпник, – но что поделаешь. Видишь ли, эти создания на грани вымирания. Конечно, можно сказать, что мы тоже, но они-то гораздо ближе к этой грани; и кто мы такие, чтобы отказывать им в сочувствии? Хочу у тебя спросить. Он, не глядя, протянул ладонь. Она молча подала ему левую руку. Шляпник перевернул её, как кусок материи, изучая кольцо на безымянном пальце. – Никогда не занимался кольцами, – сказал он безучастно. – Тонкое искусство. Не моё это. Кольцо – ответ. Вопросам всем конец. Не моё. – Тебе не обязательно должно это нравиться, – заговорила Алиса, подбирая слова. – Но я сделала свой выбор. Этого… – она обвела свободной рукой окружающее их пространство, – этого мне мало. По крайней мере, сейчас. Шляпник долго молчал. Алиса решила, что он ждёт, когда вернутся хлебабочки. Вдруг, понизив голос, он быстро заговорил: – Знаешь, не так всё просто. Сумасшедший, да? Спятил. Псих. Вяжет одной спицей, мозги кипят по чайникам, банановый король. А ведь это не перерыв на чёртов чай, знаешь, не каникулы, не поездка на воды, чтоб здоровье поправить! Ты приходишь и уходишь, а мы – нет, мы остаёмся, и кое-кому уже плохо, видишь, уже сочусь безумием, истекаю им, я не могу вырваться, не могу уйти, но моипоздравленияоченьзатебярад. Бросив её руку, он зажал себе рот. – Мне жаль, – сказал Алиса через какое-то время. Шляпник яростно замотал головой, не убирая руки ото рта. Алиса сняла обручальное кольцо. Простой кусочек золота, толстоватый на её вкус, но достаточно изящно сделанный. – Вот, – сказала она. – Давай поменяемся. Она надела кольцо ему на палец и, потянувшись, открепила от цилиндра одну из ленточек. Обвязала ею своё запястье. – Всё. Готово. Шляпник ничего не сказал, но когда Алиса положила голову ему на плечо, то почувствовала, что он перестал дрожать. Так они и сидели на берегу, наблюдая за хлебабочками, пока Алиса не заснула; проснулась она в своём новом доме в Суррее, положив голову на плечо мужа. Она сказала ему, что потеряла кольцо во время морского путешествия. Они так часто теряли вещи в этих путешествиях, что он сразу поверил. Через год у них родилась дочь, которую назвали Алиса. Мама дала ей ленточку, поиграть.***
У дочери всё началось в семь лет. – Мама, – прошептала она, когда Алиса укладывала её спать. – Думаю, я сошла с ума. Алиса расчёсывала пальцами длинные, золотистые волосы дочери, так похожие на её собственные. – Почему ты так говоришь? Та закусила губку. – Я видела белого кролика, – пробормотала она, – в саду, после чая. У него были большущие карманные часы. По-моему, он хотел, чтобы я пошла за ним, но няня так крепко меня держала! Мама, у кроликов бывают карманные часы, или я схожу с ума? – Не волнуйся об этом, – ласково ответила Алиса. – Сумасшедшая ты или нет – неважно. Запомни главное. – Она склонилась ближе, так, что они почти соприкоснулись носами, и сказала очень серьёзно: – Ты должна взять ключ до того, как выпьешь из пузырька. Слышишь? – Да, мама, – широко раскрыв глаза, прошептала дочка. – Не забудь, – повторила Алиса. – Тогда слёз лить не придётся.***
Через несколько лет Алиса заболела. Всё было как в тумане. Она слышала, как люди говорят про воспаление мозга и что ей недолго осталось. Муж, встревоженный, часто сидел рядом и держал её за руку, хотя врачи предупреждали, что в комнату лучше не заходить. Алиса была не в состоянии разговаривать, но смогла произнести имя дочери и указать на дверь; муж её понял. Горячие, тяжкие сны окутали её. Она ползла среди высокой травы, поднимала чугунную голову, чтобы дотянуться до края гигантского блюдца и глотнуть оттуда слабо заваренного чая. Где-то высоко над ней громыхнул голос Шляпника: – Видишь ли, эти создания на грани вымирания. Алиса проснулась. Траляля и Труляля несли её по беломраморным дворцовым коридорам. И потом над ней, озабоченно хмурясь, склонилась Белая Королева. – Я сделала это специально для тебя, – прошептала она, пока зелье просачивалось Алисе через потрескавшиеся губы в рот. – Допивай, милая. До дна. – Это её вылечит? – требовательно спросил Шляпник. Алиса увидела, что он сидит по-турецки у её головы и мнёт свой цилиндр. Зелье колючими льдинками стекало по горлу. – Нет, – ответила Белая Королева, прекрасная в своей печали. – Но облегчит страдания. Алиса проснулась в своей спальне. Привели дочь. Говорить Алиса не могла, но изо всех сил постаралась улыбнуться. – Мама, – дрожащим голосом позвала дочка. – Помнишь, ты всегда говорила, что до завтрака нужно успеть поверить в шесть невозможностей? Алиса кивнула. Лицо болело от улыбки. – Я верила, – прошептала её дочь, – что ты выздоровеешь. Но это не сработало. Алиса обрела голос. – Не в этом мире, – с трудом проговорила она. – Это случится, но не здесь. – А где? – маленькая Алиса залилась слезами. – В раю, мама? – Лучше, чем в раю, – ответила Алиса, проваливаясь во тьму. – Там, куда ты сможешь попасть. Алиса проснулась. Её похоронили. Похоронили заживо. В узкой коробке, где она даже пошевельнуться не могла. Сверху давил запах сырой земли. Было темно хоть глаз выколи. Алиса открыла рот и закричала. По крайней мере, горло пришло в норму. Голос был силён как никогда. Она кричала, кричала, кричала, и чуть было не пропустила первый удар лопаты по крышке гроба. В темноте возникла трещина, и в неё хлынул дневной свет. Алиса продолжала кричать. Это казалось естественным... ведь так кричат новорожденные. Она села в гробу, окружённая кучами земли. Вдали виднелись странные перекрученные деревья, которые она узнала бы где угодно. Все остальные тоже были здесь, стояли вокруг с совками и лопатами. Близнецы, Мартовский Заяц и Соня и Чеширский Кот. Белая Королева восседала в отдалении, в своей изящной манере управляя раскопками. Шляпник облокотился на лопату и, нагнувшись к Алисе, поднял её на ноги. А Чеширский Кот промурлыкал: – Ну что, хватит с тебя снов, голубушка? Алиса упёрлась руками в колени, переводя дыхание. – Да, – выдохнула она. – О да! Шляпник просиял. С лёгкостью подхватив её, будто она снова стала маленькой девочкой, он поднял её из могилы и размашисто поставил на твёрдую землю. – Ну что ж, – сказал он, улыбаясь во весь рот. – Значит, самое время проснуться.***
В лес её поманили сумрак и прохлада, а идти здесь было так приятно, что она совсем забыла, куда направлялась вначале. Забыла девочка и кое-что ещё: например, раньше у неё было имя, но теперь оно никак не желало приходить на ум, что было с его стороны просто возмутительно! Поэтому она продолжала идти по лесу, уверенная, что как только отсюда выйдет, сразу всё вспомнит. Так она дошла до полянки с джентльменом и леди; они сидели на бревне и улыбались, будто только и ждали её прихода. Джентльмен был незнакомым – а его она узнала бы, даже если бы перестала узнавать саму себя, потому что разве можно было позабыть кого-то, кто выглядел настолько сумасшедшим? На леди было голубое платье, а её длинные и красивые волосы перехватывала выцветшая ленточка. Вдруг возникла непоколебимая уверенность, что она уже встречалась с этой леди, только они обе запамятовали, как друг друга зовут. – Мэм, – сказала девочка и сделала реверанс (потому что ей говорили так делать, пока думаешь, что сказать; правда, она не помнила, кто). – Могу я узнать, как вас зовут? Леди улыбнулась знакомой улыбкой. – Только не в этом лесу, милая, – сказала она, – но если пройдёшь немного дальше, то вспомнишь сама. – Спасибо, – поблагодарила девочка, снова сделав реверанс. И из вежливости добавила: – Хотите пойти со мной, чтобы тоже вспомнить? – О, нет, – откликнулся джентльмен, засмеявшись. Смешок вышел такой забавный, что девочка едва удержалась, чтобы не хихикнуть в ответ – ведь это было бы неприлично. – Спасибо, мы и так прекрасно себя чувствуем. Отличный способ провести день, разве нет? – Не будем тебя задерживать, – закончила леди. – Тогда я, пожалуй, пойду, – сказала девочка, присев в третьем по счёту реверансе, и направилась дальше в чащу, чувствуя, как они улыбаются ей вслед. Лес стал редеть, и скоро она вышла в открытое поле, где остановилась и вдруг сказала: – Ой, вспомнила! Я Алиса! А потом она вспомнила, почему леди в голубом показалась ей такой знакомой. – Мама! – вскрикнула она и бросилась обратно в лес. Но найти полянку с мамой и странным джентльменом в чудной шляпе она так и не смогла, и что ищет, тоже вскоре позабыла. Вновь выйдя из леса, она продолжила свой путь к восьмой линии, где, как ей сказали, она станет Королевой.