Когда исчезнет весь мир...

Перед глазами мелькали картинки прошлого. Неизвестные лица, события - все смешалось в один бесконечный мигающий круговорот, что с гулом вертелся в юной голове, разламывая череп по полам от большого наплыва информации. В глазах потемнел весь мир, оставив лишь белое бельмо, и Сакура подумала, что ослепла, но в следующие секунды мир вокруг принял свои краски. Не было просторного кабинета с его пыльными, забитыми книгами, шкафами. Голоса мальчиков исчезли, также, как и образ скучающего сенсея, в чьей ауре тайком закрался интерес, после последних слов юной Харуно. Первое, что увидела Сакура - яркий свет, улыбка пепельноволосой женщины и радостные возгласы какого-то мужчины, что протягивал свои руки к девочке. Не было испуга. Был лишь интерес и в тот момент, когда пухлые губы нежно-персикового цвета издали задорный смех, так похожий, на первый, неповторимый, смех новорожденных, осознание ворвалось сквозь плотно закрытые двери, распахнув окна для облегчения. Харуно не раз использовала эту технику. Не раз она заглядывала в глаза человека, проникая сквозь темный, мрачный коридор прямо в душу, где все тайны выплывали наружу, и ни одна цепь, даже самая крепкая не могла сдержать их в тайне, спрятать от всего мира. Были люди, чьи секреты девочка хотела оставить в закрытом ларце, не заглядывая сквозь узкую щель, не вторгаясь в глубоко зарытый ящик Пандоры, где сокрыты все человеческие воспоминания, их страхи и грехи. Такими людьми были Саске и Наруто, отчасти потому, что их истории были известны всей деревни, а страхи... А о страхах Сакура догадывалась, чувствуя на себе. Все воспоминания слились в один поток, бесконечно мигающий и сверкающий разными цветами радуги. Родители, друзья, академия, боль, страх и потери - всё смешалось в голове, но Харуно всматривалась вглубь, сквозь плотную завесу, стену, что была выстроена в душе Какаши Хатаке. За стеной, что-то лихорадочно билось, металось в припадке, уворачиваясь от тонких рук девочки, что невидимыми зелеными нитями вытягивали крохотный огонек света к себе. Все остановилось, когда яркий свет залил все вокруг, и в глазах остановилась лишь одна картина, что оттолкнула тоненькую фигуру, заставляя упасть на пол. Ведение расселось, и Сакура ели удержалась на ногах. Чего только стоило ехидно улыбнуться и сказать: - Я вижу ваше лицо. Я читаю вашу историю. Может стоить рассказать, о великой команде, из состава которой, выжили только вы? Девочка видела страх и удивление сквозь плотную маску, скрывающую лицо, но почему то от этого, ее сердце пугливо сжалось, а в голове снова пронеслись все те чувства, что набросились на нее. Если бы люди только знали, как тяжело ей сохранять безразличие и равнодушие, каждый раз, когда ее кто-то пытался зацепить, когда все топили ее в слезах сочувствия и жалости! Каждая маска создавалась с трудом, но сейчас надо было сохранять одну из них, ту, что поможет ей доказать одному взрослому человеку силу ребенка, ту, что напомнит старику, какого это быть младенцем. - Эх... И что же ты расскажешь? - учитель не верил, но подходя к нему, Сакура видела, как медленно распрямляется спина, как напрягается каждый мускул. А когда холодные руки легли на спрятанное лицо, сенсей вздрогнул, и... Снова безмолвная пучина времени поглотила обоих, и снова все эмоции всплыли на поверхность. Сейчас перед Харуно сидел не грозный шиноби, прошедший много войн, а маленький мальчик, что пугливо всматривался в зеркала, каждое из которых показывало свою картину. Девочка отошла, и несколько минут Какаши Хатаке сидел с закрытыми глазами, но после открыл их, напряженно рассматривая класс. - Что же, команда собралась сильная. Все свободны. Встречаемся завтра утром на рассвете. Полигон № 3. Наруто радостно выбежал из кабинета, Саске последовал за ним, а вот единственная девушка в аудитории задержалась, украдкой смотря в окно. - Не рассказывай никому о том, что ты увидела. НИКОМУ! - сенсей перешел на крик, хотя юная Харуно и не собиралась кого-нибудь посвящать в чужие тайны. - Не стоит повышать голос. Вы попросили показать силу, я показала. На этом все...Вы еще хотите, что нибудь сказать или я могу идти? - Откуда эта сила у тебя? Я никогда не слышал, чтобы люди могли копаться друг у друга в головах. - Не только в этом заключается моя сила. Я - ниндзя универсальной стихии, вы когда нибудь слышали о подобном? - сенсей лишь покачал головой, выжидающе смотря на девочку, что теребила подол своего платья, звеня единственным браслетом, что сверкал своим золотом на правой руке. - Это материя, иными словами просто чакра. У каждого шиноби есть свои склонности, наследственные предрасположенности к той или иной стихии. Это своего рода ограничения, стены, что блокируют чакру, заставляя ее течь в одно русло. Ниндзя, что принадлежат клану Учиха предрасположены к стихии огня, часто также и к стихии молнии. Это значит, что обладатели шарингана не смогут пользоваться техниками ветра или искусства дерева. - А ты можешь? - Да. Я могу использовать все техники, которые существуют на этом свете. Все зависит от резерва. Он - единственное ограничение. Я могу создавать новые искусства, комбинировать, скрещивать их. Ведь мои краски - чакра, а холст - все пространство вокруг. - А как ты проникаешь в мозг человека? - Через нее. Направляю свою в ваши потоки. Только те, что циркулируют вокруг головного мозга, и как бы "вскрываю" его. - Хорошо. Как ты сама узнала обо всем этом? - Хокаге. Цунаде Сенджу - мой учитель. Она дала мне доступ к засекреченным материалам архива, и только благодаря ее разрешению, я вам все это рассказываю. - Не думал, что когда нибудь буду так обескуражен. Ты можешь идти, Сакура. - он махнул в сторону двери, и девочка вышла, оставляя своего учителя одного. ________________________________________________________________ Кабинет Хокаге ________________________________________________________________ Дверь с грохотом отворилась, впуская в светлый, заставленный бумагами, кабинет уставшего учителя, что быстро прошелся к деревянному столу и бросил на него белую папку с маленькой фотографией. - Ты кого мне подсунула? Светловолосая женщина устало протерла глаза и сделав глоток горячего кофе, вздохнула. - Что она натворила? Какаши Хатаке недовольно пыхнул, и сжав руки в кулаки, продолжил: -Копалась в моей голове, нахамила, потом рассказала о своих возможностях. Я ее боюсь! Она же уничтожить всех нас может! Откуда у нее это? - он ткнул на татуировку, что была видна на крохотной фотографии и присел на стул, намекая, что без ответов не уйдет. - Сакура необычный ребенок. Она лишилась семьи несколько лет назад. Силы у нее проснулись тогда, о них нам мало что известно, кроме того, что она тебе рассказала. Мы знаем также, что это все исходит от ее глаз, которые очевидно действуют по принципу шарингана, ренингана и бьякугана, но почему все это действует именно так, никто до сих пор не знает. - А изучение? - женщина странно посмотрела на своего собеседника, и отодвинув чашку с кофе в сторону, достала из-под стола бутылку саке. - То есть, ты предлагаешь ставить на ней опыты? - Я этого не говорил! Может кто-то из других членов клана Харуно об этом что нибудь знает? - Никто, Какаши! Ни то, что о глазах, о ней, о ее семье, вообще никто ничего не знает! Словно их и не существовало вовсе. - Может они из другой деревни мигрировали? - Нет. Я запрашивала данные о них. Пробовали менять имена, искали просто по лицам, опрашивали прохожих, простых жителей, но ничего... Понимаешь? Они словно просто появились здесь из ниоткуда... - Что мне делать, Цунаде? - Учить ее, Какаши. Учить! Она ребенок, который многого не знает. Все тайное становится явным, поэтому может быть, когда нибудь, мы узнаем о ней правду? - Может быть...