***
Внутри кипела бурная деятельность. Вернее, её иллюзия. Насколько успел заметить Калеб, простоявший полчаса в коридоре, пока Седрик вместе со стоявшим на входе пареньком умчался решать организационные вопросы, разнообразные существа, периодически показывающиеся из дверных проемов и перебрасывающиеся ничего не значащими фразами и предметами, не выполняли какой-либо чётко установленной работы. К отставному повстанцу подбежала коренастая и полосатая, словно носок, девица с требованием назваться. Калеб отказался. Девица ускакала обратно, а сам отказавшийся допустил было кощунственную мысль покинуть данное подозрительное жилище без Седрика, и даже успел взяться за дверную ручку, но девушка объявилась снова. Уже вместе с лордом. Едва увидев Калеба, тот закивал, после чего прошептал что-то девице, заставив просиять и снова исчезнуть в неизвестном направлении. — Что ты ей сказал? — немедленно поинтересовался Калеб. — Что ты со мной, — просто ответил Седрик. Это не объясняло ничего, — Идём? — Куда? — На собрание. После нас пообещали накормить и разрешили переночевать. Несколько секунд в отставном повстанце доблестно боролись желание расспросить лорда поподробнее и желание поесть. С большим отрывом победило второе. Впрочем, первому оно ничуть не противоречило.***
— Товарищи! — обратился к в большинстве своем зеленоватой публике оратор, — Новая модель организационной деятельности играет важную роль в формировании дальнейших направлений развития. Равным образом постоянный количественный рост и сфера нашей активности требуют определения и уточнения позиций, занимаемых участниками в отношении поставленных задач. Зеленоватая публика со знанием дела нахмурилась и закивала. — Повседневная практика показывает, что постоянное информационно-пропагандистское обеспечение нашей деятельности обеспечивает широкому кругу специалистов участие в формировании соответствующих условий активизации. — О чем он говорит? — поежившись, прошептал Калеб. — Не могу сказать точно, но, скорее всего, о планах на будущее. Впрочем, это неважно. Никто все равно не понимает. — А зачем он тогда рассказывает? — Он тоже ничего не понимает, но должность обязывает. — Разнообразный и богатый опыт укрепления и развития структуры в различной степени обусловливает создание модели развития. — Но чем они тут занимаются? — Готовят революцию. — Чего?! Тогда какого мы тут сидим? — Напомню: ждём, когда накормят. — Но революция… — Я тебя умоляю, двор пережил семь Фобосов, с чего бы ему не пережить потуг банальной революции? — Семь? — это Калеб воскликнул чересчур громко, заставив собрание негодующе зашипеть. Правда, оратор уже заканчивал доклад и публика с нарастающей громкостью начинала обсуждать услышанное. — Удаляемся, — предложил Седрик, мягко подталкивая отставного повстанца в сторону двери, — Если не хотим задержаться тут до утра.***
— Семь?! — снова повторил отставной повстанец, как только слишком уж любезная девушка соизволила оставить их наедине с Седриком и двумя мисками чего-то подозрительного, но вероятно съедобного. Хотя, Калеб не мог быть уверен, что не влияющего на здоровье. Болтают же потом чересчур странно. Седрик подтвердил кивком. При столь интенсивной работе челюстями использовать слова было крайне проблематично. — Почему семь? — Фофло фыфь, — Седрик с непередаваемой печалью прекратил уничтожать содержимое тарелки, — Могло быть и восемь, но восьмому — чистокровному галаоту, синему, шкафообразному, да ещё и женского пола не поверили. — Восьмому? — Калеб почувствовал, что теряет нить беседы. — Да не было никакого восьмого. Я же сказал: ей не поверили. — Это какой-то бред, — заключил Калеб. — Это не бред. Это — история. В то время, когда была убита правящая чета, а принцесса похищена, Фобос находился где-то на южных границах. А оттуда до столицы немало. Пока информация дошла до принца, пока сам Фобос прибыл в столицу, на троне успели посидеть и посвергать друг друга шестеро якобы законных наследников. — А чем же в это время занимался ты? — Как чем? — Седрик пожал плечами, — Естественно подтверждал подлинность каждого. Отставной повстанец терпимо пропустил мимо ушей последнее высказывание. — Думаешь, эти революционеры никому не навредят? — Куда они денутся? — развел руками Седрик, — Ешь, давай, радетель за отечество. P.S. — Нет, а если честно, что ты сказал той девушке? — «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — И что это значит? — Понятия не имею.